– Пи, но я не могу сидеть в стороне, пока ни в чём не виноватый мальчик задыхается от яда на моей планете. Им реально помочь. И я знаю, что это можешь сделать ты. Я – никто пока, но в ГКЦ тебя все слушают, ты авторитет, пожалуйста, сделай же это, – она повернула голову к нему и заглянула в глаза.
На мгновение ей показалось, что одна из рук Пи дрогнула.
– Слушай, на Земле полно ресурсов и только. Мужчины не могли там выжить, это абсурд. Наши дроны не раз исследовали это место и ты сама видела итоги.
– У меня будет возможность убедиться в этом? – Ева не сводила взгляда.
– Ты действительно так этого хочешь? Ты будешь разочарована.
– Если там никого нет – мне не о ком будет скорбеть, только и всего, – девушка аккуратно убрала руки персеянина, – Но если есть, как они будут тебе благодарны. Как я тебе буду благодарна!
Пи смотрел на неё, не сводя глаз, и его зрачки расширялись, пока не заполнили собой всю радужку.
– Но теперь тебе пора домой, друг мой, – Ева отвела взгляд и заделала волосы в пучок.
Глава 7. Поставленная точка
Врач устало смотрел на Аню поверх круглых очков. Она рыдала, не в силах остановиться.
– В общем, мне всё с вами ясно, можете не продолжать, – доктор достал листочек и стал писать, – Вот, я выпишу вам прекрасные таблеточки, принимайте по рецепту и полегчает. И избавьтесь от источника стресса. Как вы понимаете, это основное предписание. Жду вас через три недели.
Девушка вытерла мокрые щёки рукавом и, попытавшись улыбнуться, кивнула, взяла листок и открыла дверь из кабинета.
Наверное, когда Голос в твоей голове советует тебе обратиться ко врачу – это край. Это грань между гениальностью и безумием, грань между осознанием всего на свете и неосознанностью самого себя. Стас бы, наверное, ни за что не пошёл к психиатру, если бы не Голос. Но вот, теперь и он мялся перед дверью, волнуясь, как бы не услышать страшное «шизофрения». К счастью, очереди не было, не приходилось стыдливо прятать глаза от окружающих, но в кабинете был пациент.
Наконец, дверь открылась, он поднял глаза и столкнулся взглядом с Аней. Несколько секунд они стояли, молча глядя друг на друга.
«Ты выглядишь жалко,» – шепнул ему Голос: «Скажи что-нибудь!». Но только Стас открыл рот, Аня расхохоталась.
Её глаза блестели от слёз, а смех звучал истерично. Парню стало не по себе, но Голос продолжал подстёгивать.
– Я всегда знал, что ты ненормальная, – буркнул он и попытался схватить её за руку, – Иди сюда.
– Не трогай меня, – девушка сделала шаг назад.
– Разбирайтесь, пожалуйста, за дверьми, – послышался голос психиатра.
– Извините, – обернулась Аня, – Источник стресса преследует, – и, расхохотавшись, вышла из кабинета.
Девушка обошла Стаса и направилась к выходу, продолжая хохотать.
– Ты ничего не хочешь объяснить? – парень прикрикнул, в попытке заглушить бичующий его Голос из головы и выглядеть более суровым, но «дал петуха» и, смущённый такой оплошностью, снова попытался схватить девушку за руку.
На этот раз получилось. Аня обернулась, и, выкручивая запястье, процедила сквозь зубы:
– К чёрту иди.
– Мы едем домой.
Девушка не смогла сдержать улыбки:
– Как ты можешь рассчитывать на это?
Стас отпустил её, вздохнул и опустил глаза в пол.
– Я знаю, что я дурак, вёл себя неправильно… Но послушай, мы такая красивая пара. На нас же все смотрят, ты видишь? Наверное, завидуют… Думают, какой же у этой тёлки красивый муж.
– Не такой уж и красивый.
– Послушай, я скучаю. Дома без тебя плохо, мне без тебя паршиво.
Аня молчала.
– Без тебя всё приходит в упадок. Ты мне нужна. Носков не найти, посуда не помыта, какой-то ужас. По дочке я скучаю ещё.
– Еву забрали эти…твари, – вздохнула девушка, – А носки в комоде, второй ящик сверху.
Мужчина вздрогнул и накрыл своей горячей ладонью руку девушки. Аня высвободила её:
– Знаешь… Мне жаль, что они не забрали меня, когда мы жили с тобой. У меня не было сил, мне бы нужна была такая помощь – чтобы кто-то просто взял и забрал. Но у меня хотя бы была Соня, которая просто взяла меня за шиворот и вытащила из этого ада без спроса, без разрешения. Она, как большой самолёт, подняла меня над ночью города, сквозь туман, и показала рассвет. Многие женщины не имеют сил взлететь самостоятельно из такой глубокой ямы, потому что не верят в рассвет. А я теперь знаю, что жизнь без тебя – это когда легче дышится, красочней мечтается. Я уже видела солнце, ты не вернёшь меня в тьму.
– Нет, – парень качал головой, – Нет и нет. Какая же я тьма? Ты не права, видишь всё не в том свете. Это всё гормоны и эта ситуация… с Евой. Она ужасна, но мы справимся вместе! Я люблю тебя.
– Любовь?.. Любовь – это поступки. Маленькие и большие, каждый день. Ты ничего о ней не знаешь. Я могла бы рассказать тебе, как заложила свою любимую цепочку, чтобы купить тебе долбанный квадракоптер и порадовать, как я раз от раза клала тебе в тарелку лучшие куски мяса, самые толстые котлетки, как я заваривала последний чай для тебя, как я врала людям ради тебя, и как… ох. Да пошёл ты.
– Но я тоже много ради тебя… – начал было Стас.
– Заткнись. Знаешь, что ещё? Ещё любви не место там, где страх, а страху не место там, где любовь. Раньше я боялась тебя, но не потому, что страшилась физической боли, а потому, что очень не хотела в очередной раз терять веру в твой рассудок и чувства – вот что было действительно больнее всего – разочаровываться. А теперь… теперь я свыклась с мыслью, что ты – животное. Я понимаю, что ты можешь в любой момент разорвать меня на куски и, зная это, я предпочту держаться от тебя подальше. Ну, как я не лезу на рожон к медведю – так же дистанцируюсь и от тебя.
Во время этого монолога парень всё сильнее и сильнее сжимал кулаки, а его ноздри раздувались всё больше и больше. Едва сдерживая свой гнев, он взял Аню за запястье, приблизился к её лицу и выговорил свою фразу членораздельно и чётко:
– Я не дам тебе развестись со мной.
– Не дашь? Как будто кто-то тебя спросит, – натянуто улыбнулась ему жена.
– Что? – Стаса переполняло негодование, обида, но главное – Голос снова множился, советуя наперебой врезать этой дряни как следует, сохранить достоинство и разобраться потом, а также задавая множество вопросов, – Ты охренела?
Аня посмотрела на него, в отчаянной попытке сжечь взглядом, вложив в это всю накопившуюся ненависть. Она упёрлась свободной рукой в его грудь, не позволяя приблизиться и одновременно пыталась высвободить своё запястье. Однако, это было тщетно, он нависал над ней скалой, сжимая мёртвой хваткой её хрупкую ручку.
– Отпусти мою руку немедленно. Больше я не собираюсь тебе ничего объяснять. Я разочарована, и я ухожу, – она надавила на его грудь, пытаясь оттолкнуть от себя, – Отпусти, я сказала!
Несколько Голосов в голове завопили одну команду и Стас, повинуясь мнению большинства, отвесил свободной рукой звонкую пощёчину. Девушка медленно повернула голову и ухмыльнулась: казалось, ей и вовсе не было больно. Взгляд, хоть и наполнившийся новой порцией слёз, выражал всё то же дерзкое неповиновение, презрение и ненависть.
– Ну ты и скотина, – процедила Аня.
– Ты скотина, – голос Стаса снова дал петуха, – ты исчезла из дома с дочкой, ничего не объяснив. У нас же всё было хорошо!.. К чему эта ложь, эта наглая ложь про то, что ты меня боишься?.. У тебя любовник, да?.. Скажи мне правду!..
– Придумай себе любую причину, которая не заденет твоего мужского эго и отвали, – пробубнила Аня.
В этот момент щёку вновь прижгла пощёчина. Кожа горела от боли, а в глазах на секунду потемнело.
На этот раз девушка не оставила её без ответа: резко подняв колено, она ударила в пах парню. Это было крайне жестоко, и раньше Аня себе подобного не позволяла. Но сейчас ей показалось, будто это именно та жирная точка, в которой нуждаются их отношения. Стас схватился за больное место, взвыв от боли, и девушка, освободив, наконец, запястье, рванула к выходу.
Бабушки, стоящие в очередь к соседнему кабинету, переговаривались и осуждающе рассматривали их. Аня хотела просто исчезнуть из этого места, но дотянуться до ручки двери ей было не суждено – парень настиг её и резко дёрнул за волосы.
Страха не было. Было отчаяние, была ненависть, была пульсирующая боль. Стиснув зубы, Аня вывернулась и посмотрела на перекошенное злобой лицо мужа и, вложив все свои силы, ударила его правой рукой в челюсть.
У Стаса потемнело в глазах на секунду и он, выпустив волосы девушки, опёрся спиной о стену.
– Сука, – прохрипел он, увидев, как Аня скрылась за дверью.
Парень открыл её и парой быстрых шагов настиг девушку. Он хотел только толкнуть её, чтобы в очередной раз обратить внимание этой неблагодарной на своё присутствие и праведное негодование, но, непреднамеренно или специально – он этого не знал, потому что Голоса твердили разное – не рассчитал сил и Аня упала на асфальт.
Это была только часть его победы: он ещё не в полной мере наказал девушку. Стас сел на неё сверху и, сдавив её шею ладонью левой руки размашисто дал ещё несколько пощёчин правой. Надеюсь, теперь она видит, какая она жалкая слабая баба, и понимает, как неправа.
– Сука, сука, – хрипел он, вырываясь, когда пара прохожих стали оттаскивать его.
– Девушку не трогай, слышь, – перед ним возникла белоголовая лупоглазая голова.
– Это моя жена, – Стас пригладил волосы, – пустите.
– Иди отсюда, – ответил блондин, – пока я тебя своей женой не сделал.
Стас ещё раз дёрнулся к Ане, но был откинут назад мощными ладонями незнакомца. Оценка телосложения оппонента не дала положительного результата и парню ничего не оставалось, как ретироваться.
– Дома поговорим, – крикнул он побеждённой.
И, позабыв о своём намерении обратиться к психиатру, направился домой.
«Ты снова меня подвёл,» – говорил он про себя Голосу, – «Ты мне говорил, что мы не увидимся больше и ещё…». Но Голос его перебивал: «Дружище. Сколько раз тебе говорить, что я не больше, чем часть твоего подсознания, я не всезнающ, не являюсь посланником бога и просто… всего навсего озвучиваю твои собственные мысли. У тебя их много, ты ведь умный мальчик, всегда всё просчитываешь наперёд, а потому предполагаешь множество вариантов – и я озвучиваю их все. Мы. Мы озвучиваем все твои варианты.»