— Чем больше, тем веселее. Кроме того, они не смогут доказать, что он это сделал. Ты сам сказал.
— Пожалуй, без твоих показаний не смогут.
— Значит, они просто зададут кучу вопросов и доведут его до нервного истощения. Мне это подходит.
— Ночами он будет лежать без сна, гадая, что принесет ему следующий день, — сказал Странахэн.
— Вот именно. Пялясь в потолок.
— А чем все это закончится?
— Я толком не понимаю, — призналась Джои. — Нет ли у тебя какой-нибудь хитрой мыслишки? Наверняка ведь есть.
Странахэн выудил люциана и кинул его в ведро.
— Ты вправе злиться, — сказал он. — В конце концов, парень пытался тебя убить.
— Главное, я должна выяснить почему, — сказала Джои. — Что бы ни произошло с Чазом, я не могу уйти, пока не узнаю, с какой стати он это сделал. Я говорила, что он младше меня?
— Нет.
— Почти на пять лет. Большая ошибка — выйти замуж за инфантильного юнца.
Она умолкла — эти ее слова можно истолковать определенным образом, — и затем с нажимом прибавила:
— Но это вовсе не значит, что я собираюсь резко начать встречаться с парнями постарше.
— Проклятая судьба! — Странахэн не отводил глаз от воды.
— Сарказм тебе не идет, — нахмурилась Джои. — Это ты Чазу оставь.
— А меня не особо возбуждают воровки.
— Что?!
— Ты сперла мою лодку, забыла?
— Ради бога, — сказала Джои.
Она всего лишь пыталась установить несколько простых правил. Она не хотела, чтобы Странахэн неверно понял их отношения. Она пересмотрела свой подход к мужчинам — отныне его краеугольными камнями станут ясность и прямота, и Странахэн был первым подопытным кроликом.
— Мик, я хочу заплатить тебе за помощь. Плюс издержки, разумеется, включая комнату и еду.
— Я все равно не могу пообещать, что не попытаюсь переспать с тобой, — сказал он. — Я нередко так себя веду, когда встречаю кого-нибудь привлекательного. По справедливости, ты должна это знать.
— Я ценю твою искренность, честно.
— Не переживай, ты за милю поймешь, что я приступил к делу. Я не слишком-то искусен.
— Правда?
— Французское вино, лунный свет и Нил Янг[19], исключительно акустика. Не смейся, я знаю, что это слащаво.
— Смотря какое вино, — ответила Джои.
Она вспомнила, как он целовал ей руку, пока наблюдатель из береговой охраны таращился на них из вертолета. Может, то была не просто показуха.
— Если бы ты была моей сестрой… — начал Странахэн.
— Или дочерью.
— Боже, я не настолько стар.
— Продолжай, — сказала Джои.
— Если бы ты была моей сестрой… честно? Я бы велел тебе убраться с острова как можно быстрее.
— Потому что…
— Потому что — откуда ты знаешь? — сказал он. — Вдруг я президент фан-клуба Теда Банди[20]. Вдруг я серийный убийца, либо насильник, либо нужное подставить.
— Теперь ты просто пытаешься меня умаслить, — протянула Джои.
Странахэн вытянул еще одного люциана и заявил, что на ужин хватит. Он встал, свистнул Селю, и тот поплелся к столу, где Странахэн чистил рыбу.
— Любит к чайкам приставать, — сказал Странахэн.
— Ты ешь рыбу каждый вечер?
— Нет. Иногда омаров, иногда — каменных крабов.
— Тебе тут не одиноко? — спросила Джои.
— Наверстываю годы, проведенные в компании идиотов. — Странахэн расчехлил узкий кривой нож и принялся за дело. Работа деликатная, поскольку люцианы малы, однако нож лежал в обветренной руке твердо и уверенно. Джои поймала себя на том, что наблюдает с каким-то странным благоговением, точно потрошение рыбы — магический ритуал.
— Как-нибудь вечерком можно смотаться на ялике до Ки-Бискейн, — тем временем говорил он. — Там можно найти парочку неплохих ресторанов…
— Мик, у тебя есть ружье? — спросила она.
— Мы во Флориде, дорогая.
— Я серьезно.
— Я тоже. Глава Торговой палаты Майами держала заряженный «узи» под кроватью, — сообщил Странахэн. — Ответ таков: да, у меня есть огнестрельное оружие.
— Покажешь мне, как им пользоваться?
— Вряд ли.
— На тот случай, если Чаз поумнеет.
— Слишком опасно.
— Ну ладно, — сказала Джои, а про себя подумала: «Даже слабоумный бабуин в состоянии научиться стрелять».
— Чем именно твой муж зарабатывает на жизнь? — спросил Странахэн.
— Я говорила. Он биолог.
— Но что он делает?
— Работает в проекте по Эверглейдс в отделе контроля за использованием водных ресурсов.
— И как, успешно? — спросил Странахэн.
— Без понятия. Наука для меня — параллельная вселенная, — ответила Джои. — Я у нас в семье за дурачка.
— Сколько ему платят? — Странахэн бросил пригоршню рыбьих кишок в воду. Чайка со всплеском нырнула в воду, игнорируя лихорадочный лай Селя.
— Чаз получает шестьдесят две тысячи в год, — сказала Джои. — Я знаю только потому, что его проверяла налоговая служба.
— Он может заграбастать твои деньги? Это важно. — Она уверила Странахэна, что ее наследство в безопасности.
— В любом случае он подписал брачный контракт. Время от времени намекал — мол, не порвать ли мне его, но в конце концов сдался.
— Странно, нет?
— Нет, потому что у него своя заначка на черный день. Я не лезла в его дела, — объяснила Джои, — потому что он не лез в мои. В нашем браке денежный вопрос не стоял, если ты об этом. Счета пополам. Налоговые декларации по отдельности.
— Денежный вопрос стоит в каждом браке, Джои. Спроси любого адвоката по разводам. — Странахэн бросил в бухточку блестящий рыбий скелет, и тот медленно потонул в завитке красноты.
— А родители у Чаза богаты? — спросил Странахэн.
— Отец следил за газонами в загородном клубе в Панама-Сити, — ответила Джои. — Чаз говорил, отец заболел от пестицидов и сошел с ума. Проснулся однажды утром и решил, что он — генерал. Уильям Уэстморленд[21]. Отправился в док с клюшкой для гольфа и граблями, атаковал креветочную шхуну. Капитан и экипаж были вьетнамскими эмигрантами…
— Круто. Это тебе Чаз рассказал?
Джои кивнула:
— Он сохранил газетные вырезки. В общем, его отца поместили в приют. Мать работает в «Таргете», вышла замуж во второй раз, за отставного летчика-истребителя из Англии.
— Так откуда же взялась его «заначка»? — Странахэн дочистил филе и уже мыл стол. — Он транжира?
— Как правило, нет, — ответила Джои. — Но, кстати, три месяца назад он пошел и купил новехонький «хаммер H1». Не в кредит взял, а купил. Ярко-ярко-желтый. Сказал, что ему нужен четырехколесный привод для полевых работ в болотах.
— Прекрасно, — хмыкнул Странахэн.
— Когда я спросила, сколько это стоило, он вроде огрызнулся, — вспомнила Джои. — А я его не пилила. Мне просто было интересно, сколько он потратил. Ему тоже было интересно, когда я приходила домой с новым платьем или парой туфель. Но в тот раз он сказал, чтоб я не лезла не в свое дело. Назвал меня пронырливой сукой.
— А ты что?
— Сказала, что, если он еще хоть раз заговорит со мной в подобном тоне, я оторву ему яйца, одно за другим, и вытащу через глотку, — поведала Джои. — Я вспыльчивая, понятно?
Странахэн пообещал иметь в виду.
— В общем, ночью мы лежали в постели, — продолжила Джои, — и Чаз извинился, что на меня наорал. Пытаясь тем временем на меня взобраться. Сказал, мол, выиграл много денег, потому что пострадал в автомобильной аварии.
— Когда?
— Давно, до того как мы встретились. Его подрезал какой-то пьяный киванисец[22] в Тампе, и Чаз серьезно повредил спину. Сказал, что с полгода ходил на костылях.
— Ты почти два года была за ним замужем, и прежде он ни разу не упоминал о травме, которая изменила всю его жизнь, — задумчиво произнес Странахэн.
— Может, он думал… ну, не знаю. — Джои покачала головой. — Может, смущался, что получил деньги по судебному иску.
— Наверняка. Или хотел, чтоб ты думала, будто он получил Нобелевскую премию или, к примеру, грант Макартура[23].
Она почувствовала себя круглой дурой.
— Иными словами…
— Допустим, все, что тебе когда-либо говорил муж, — вранье, — сказал Странахэн. — Сколько, по-твоему, стоит этот новый «хаммер»?
— Почти шестьдесят штук, со всеми прибамбасами. Я смотрела в Интернете.
Они обернулись на визг. Сель жалко барахтался в бухте, морские птицы кружили над ним и дразнились. Странахэн невозмутимо прыгнул в воду и схватил здоровенного пса в объятия. Джои поспешила за полотенцем.
Позже, пока жарилась рыба, Странахэн открыл бутылку вина.
— Можешь не волноваться, — успокоил он Джои. — Оно из Калифорнии, а не из Франции.
— То есть это не твои вкрадчивые холостяцкие штучки?
— Доверься мне хоть немного.
— Но мы же вроде Нила Янга слушаем?
— Нила Янга и «Буффало Спрингфилд»[24], верно. Для своих юных лет ты чертовски проницательна. — Странахэн наполнил вином ее бокал. — Может, завтра снимемся с этой скалы?
— Хорошая мысль. Хочу, чтоб ты посмотрел на этот «хаммер», — согласилась Джои.
— А вот я, — сказал Странахэн, — хочу посмотреть на чувака, который на государственной зарплате способен выложить шестьдесят штук наличными за тачку.
Старшину звали Янси.
— Вот о чем я говорила, — сказала она.
Четыре тюка были выложены в ряд на полу камеры. Подмокшая марихуана сильно и приторно пахла.
Янси указала на третий тюк. Карл Ролвааг наклонился, чтобы рассмотреть поближе.
— Странно, да? — сказала старшина.
Упаковка была повреждена в двух местах. Ролвааг осторожно обвел складки ткани колпачком шариковой ручки. И там и там — узкие продольные бороздки, некоторые настолько глубокие, что мешковина вспорота насквозь.