— Кроме того, это будет выглядеть нехорошо, если ты ничего не сделаешь в память о Джои. Как будто тебе все равно, что она умерла.
В этом был резон. В конце концов, наверное, для виду придется заказать службу. Странно, что детектив Ролвааг не потребовал еще и этого.
Гнусный сукин сын, шантажист. Наверняка это он звонил.
— Чаз, ты меня слушаешь? — спросила Рикка.
— А что, у меня есть выбор?
Она грустно вздохнула:
— Милый, я здесь только ради тебя.
«Именно, — подумал Чаз. — Здесь, там и везде».
— Может, я закажу службу попозже, — сказал он. — Через пару недель.
«Как только закончится весь этот кошмар», — подумал он.
Пока он ходил в банк, Рикка сидела в машине. Позже, за ланчем, она стала допытываться, что было в бумажном пакете.
— Драгоценности, — ответил Чаз. — Я положил их в сейф.
— Драгоценности твоей жены?
— Нет, Лиз Тейлор. Она попросила меня их придержать.
— Злиться необязательно, — сказала Рикка.
Чаз выдавил извинения:
— У меня миллион дел на уме.
— Хочешь, ко мне поедем? Устроим показ мод. Мне только что прислали новую коробку стрингов из Рио.
— Не сегодня, конфетка. Мне надо отвезти кучу мусора на окружную свалку.
Рикка замерла с полной вилкой лингвини[30] на полпути ко рту.
— Можно уточнить? Ты предпочитаешь отправиться на помойку, а не в постель?
— Расслабься, детка, — сказал Чаз. — Это не так просто.
По крайней мере, он надеялся, что не так.
Двенадцать
На обратном пути в Майами Джои подумала о том, как в последний раз занималась с мужем сексом, в их каюте на «Герцогине солнца»: до полета за борт — меньше пяти часов. Она не припоминала никаких странностей в поведении Чаза в постели — он был, как обычно, ненасытен и неутомим. Она пришла в бешенство, поняв, что он мог беззаветно предаваться страсти, зная, что еще до полуночи убьет свою партнершу по наслаждениям.
— Объясни мне кое-что насчет мужчин, — сказала она Мику Странахэну, — потому что я на самом деле не понимаю.
— Вперед.
— Мы с Чазом занимались этим на корабле, когда собирались к ужину. В тот самый вечер, когда он пытался меня убить!
— Как будто все в ажуре.
— Именно, — сказала Джои. — Да как у него вообще встал?
— По-моему, это называется «разделение».
— Ты сам так делал?
— Изредка, — ответил Странахэн.
— С примерами, пожалуйста.
— Ну… — нерешительно начал он, — однажды я занимался любовью с женщиной за сорок пять минут до того, как съехал с ее квартиры.
— И ты знал, что уезжаешь?
— Ну да. Я уже снял свою.
— А она понятия не имела?
— Видимо, нет, — сказал Странахэн, — если судить по ее реакции.
Джои внимательно наблюдала за ним.
— Ну? Рассказывай дальше. Отправиться в постель — это была твоя идея или ее?
— Говорят, это снимает стресс, и, господь свидетель, мне это было необходимо.
— Да ладно тебе, — сказала она, — ты просто хотел ее попробовать в последний раз.
— Может, и так.
— Все мужики — жлобы.
Странахэн следил за дорогой.
— Так или иначе, я бы никогда не выбросил женщину за борт после дикого секса. И даже после домашнего секса.
— Слова истинного джентльмена.
— Если позволишь, твой муж…
— Не называй его больше так. Пожалуйста.
— Хорошо, — сказал Странахэн. — Так вот, если позволишь, Чаз на световые годы хуже обычного мужского жлобства. Он бессердечный кретин, и не надо об этом забывать.
Джои устало вжалась в кресло.
— Как это называется, когда начинаешь сам себя ненавидеть?
— Напрасная трата энергии.
— Нет. Наверное, самоненавистничество. У меня в голове так и гудят все эти вопросы. «О чем ты думала, Джои?» «Почему ты его не раскусила?» «Как ты мирилась со всеми его шашнями?» У меня серьезные проблемы с самоуважением, Мик.
Она ощутила, как его рука легко коснулась ее щеки. Он проверял, не плачет ли она.
— Не волнуйся, — сказала она, — я это уже пережила.
— Я так думаю, у нас с тобой одно здоровое эго на двоих. Должно хватить.
— Почему ты мне помогаешь? — услышала Джои собственный голос.
— Потому что я скучаю по охоте за такими парнями, как Чаз. Это было самое лучшее в моей работе — отправлять ублюдков за решетку.
— Ты ведь не пытаешься забраться ко мне под юбку?
Странахэн забарабанил пальцами по рулю.
— Знаешь, я буду просто счастлив, если ты перестанешь постоянно поднимать этот вопрос.
— Боже, я умираю с голоду. Давай перекусим.
— Мы будем дома через час, — сказал он.
Джои не стала спорить. Она знала, как сильно Мик ненавидит город.
— Иногда мне хочется убить Чаза, — призналась она. — Серьезно. Ночью мне снилось, как я забиваю его до смерти его зонтиком. Я схожу с ума?
Странахэн ответил, что она сошла бы с ума, если бы не злилась.
— Но разбираться с ним вот так гораздо умнее. Если нам хоть капельку повезет, ни один из нас не закончит свои дни в тюрьме или психушке.
— Мы хоть что-нибудь полезное сегодня сделали? Кроме полива лужайки?
— Определенно. — Странахэн похлопал себя по нагрудному карману. — В таблице из его рюкзака — уровни содержания фосфора на станциях забора проб воды. Вероятно, эти числа он и писал в тот день, когда на тебя наорал.
— Фосфор — это то же самое, что фосфат? — спросила Джои. — Как в удобрениях.
— Да, конечно.
— Неполезно для Эверглейдс.
— Да уж, если верить тому, что я читал, — согласился Странахэн.
Джои изо всех сил старалась понять.
— Ну хорошо, допустим, Чаз халтурил. Вместо того, чтобы тащиться в дебри, он убегает играть в гольф. А позже стряпает фальшивую таблицу, чтобы надуть начальство.
— Это похоже на нашего парня.
— Потом я неожиданно прихожу домой, задаю ему невинный вопрос, — продолжала Джои, — и этот параноик решает, что я раскрыла всю аферу. Поймала его с поличным.
— И взрывается.
— Ну да… но погоди. Ты что, правда считаешь, что он пытался убить меня из-за этого? Из-за удобрения?
— Я же не сказал, что это весь ответ. Это кусочек головоломки, — ответил Странахэн.
Джои не верилось. Вполне возможно, что ярость Чаза два месяца назад не имеет ничего общего с тем, что произошло неделю назад на круизном лайнере. Даже если он подделывал какие-то научные данные, он же не ядерными секретами занимается.
— До того, как все закончится, — сказала она, — я хочу поговорить с ним тет-а-тет. Сможешь это устроить?
— Джои, там видно будет.
Они добрались до Диннер-Ки, и Странахэн поставил «сабурбан» рядом со старой «кордобой» под фиговым деревом. Когда они уселись в ялик, зарядил холодный дождь, и они разделили одно пончо на двоих на тряском пути до острова.
Карл Ролвааг ехал на север по 27-му шоссе; насколько хватало взора, блестящая осока Эверглейдс отступала перед полями тростника. У озера Окичоби детектив повернул на запад по местной трассе 80 к городу Лабелль. Он не спешил, наслаждаясь видами. Распаханные низины были оттенками зелени расчерчены на квадраты и напоминали ему западную Миннесоту летом.
Как выяснилось, «Помидорная биржа Реда» обосновалась по тому же адресу, что и «Фермы Хаммерната». Ролвааг проехал полмили по прямой гравийной дороге и уперся в современный кирпичный комплекс, какому место в пригородном деловом районе. Служащий в приемной присмотрелся к значку Ролваага, куда-то тихо позвонил, после чего предложил детективу кофе, содовую или лимонад. Появилась женщина, отрекомендовалась «секретарем-референтом» мистера Хаммерната и провела детектива в конференц-зал окнами на стоячий, зато идеально круглый пруд. На обшитых панелями стенах висели фотографии в рамках: губернаторы, конгрессмены, Норман Шварцкопф, Нэнси Рейган, Билл Клинтон, три Буша и даже Джесси Хелмс — все они позировали рядом с рыжеволосым коротышкой, и Ролвааг предположил, что это и есть Сэмюэл Джонсон Хаммернат. Фотографии, несомненно, должны были напоминать гостям Хаммерната, что они имеют дело с влиятельной персоной. Наскоро поискав в Интернете, Ролвааг узнал, что предприятия Хаммерната расползлись далеко за пределы Флориды: соя в Арканзасе, арахис в Джорджии, хлопок в Южной Каролине. Очевидно, он заводил важных друзей везде, где вел бизнес. Еще он временами попадал в неприятное положение из-за жестокого обращения с рабочими и легкомысленного небрежения законами о загрязнении окружающей среды. Он отделывался смехотворными штрафами, что ничуть не удивило Ролваага, учитывая тесные финансовые связи Хаммерната с обеими политическими партиями.
— Зовите меня просто Ред, — сказал тот, появившись не слишком импозантно и хлюпая носом. — Каждую весну эти чертовы аллергии. Чем могу помочь?
Детектив рассказал Хаммернату о странном человеке в минивэне в «Дюнах восточного Бока, ступень II».
— Номер лицензии принадлежит агентству «Херц». Они сказали, что за аренду платили с корпоративной кредитной карты «Помидорной биржи Реда».
— Да, сэр, это моя компания, — кивнул Хаммернат, — как и с полдюжины других.
— Вы знаете человека по имени Эрл Эдвард О'Тул?
— Что-то не припомню. Он сказал, что работает на меня?
— Я с ним не разговаривал, но хорошенько его рассмотрел. Весьма заметная личность, — сказал Ролвааг.
— В смысле?
— В смысле размера.
— У нас работает уйма здоровенных парней. Дай-ка спрошу у Лисбет. — Хаммернат перегнулся через стол и нажал кнопку на громкой связи. — Лисбет, у нас в платежке есть кто-нибудь по имени Эрл Эдвард… — он повернулся к Ролваагу, — как вы сказали?
— О'Тул. Так было написано в его договоре аренды.
— О'Тул, — повторил Хаммернат, и Лисбет сказала, что сейчас проверит. Не прошло минуты, как зазвонил телефон. На этот раз Хаммернат отключил громкую связь и схватил трубку. — Хм-м. Хорошо, да, кажется, припоминаю. Спасибо, детка.