— Чаз робко ступил в лодку.
— Куда мне сесть?
— Не сесть, — поправил Странахэн, — а встать на колени.
Длинными, ровными гребками он повел лодку по каналу Баттонвуд в залив Уайтуотер.
— Не одолжишь спрей? — Чаз беспокойно ткнул в баллончик, валявшийся на дне каяка. Странахэн бросил ему аэрозоль.
— Куда мы плывем? — спросил Чаз, щедро поливая себя инсектицидом.
— Бояться нечего, пока не надумаешь опрокинуть лодку.
— Не волнуйся, я вообще не шевелюсь. — Чаз отложил баллончик и мертвой хваткой вцепился в борта каяка.
— В Мокасиновый пролив, вот куда, — ответил Странахэн. Насколько он знал, такого места не существовало. Однако зловещее название оказало желаемый эффект.
— Срань господня! — услышал он шепот Чаза Перроне.
— Говорят, там самые большие водяные мокасиновые змеи в Эверглейдс, — продолжал Странахэн, исторгнув из Чаза побежденный стон. На деле муж Джои примерно таков, как Странахэн и ожидал: мягок и плаксив, если надавить. — А еще там полно крокодилов и акул, мистер, — Странахэн мгновенно переключился в режим Джерри Льюиса, — поэтому-то я тебе очень не рекомендую переворачивать каяк.
Чаз умолк. Когда они добрались до Уайтуотер, Странахэн перестал грести и велел Чазу повернуться, что тот и проделал со всей возможной осторожностью. Когда Странахэн посветил фонариком ему в лицо, Чаз вздрогнул и отвел глаза.
— Да ты никак дуешься? — спросил Странахэн. — Небось считаешь, что я тут развлекаюсь за твой счет.
Насмехаться над этим ничтожеством было совсем не спортивно, однако это обуздывало страстное, но варварское желание изрубить парня в капусту. Возможно, настанет день, когда Странахэн сможет позволить себе столь нецивилизованное удовольствие, но пока он довольствовался видом ушей Чарльза Перроне, которые чернели от москитов. Это Джои удачно придумала заменить репеллент в баллончике на воду из-под крана.
— Как ты проник ко мне в дом? — спросил Чаз.
— Секрет фирмы.
— Это ты порезал фотографию моей жены и засунул мне под подушку?
— Нет, это была фотографическая фея.
— Кто ты, блин, такой? Чего ты от меня хочешь? — Чаз бил себя по голове.
— Для начала денег.
— Что, это только начало? — кисло засмеялся Чаз.
— Еще я хочу получить ответы на пару простых вопросов. Вот и все.
— Что еще за вопросы? Ты пытаешься вытрясти из меня деньги за то, чего я не делал.
— Прекрасно. Тогда можешь не платить мне ни цента, — предложил Странахэн. — Пусть присяжные рассудят — мое слово против твоего. Кстати, ты бывал в живописном Рэйфорде, штат Флорида, где находится государственная исправительная тюрьма?
Чаз выругался и опять хлопнул себя по голове.
— Прямо в яблочко. — Странахэн выключил фонарик. — Полагаю, единственный способ доказать тебе, что я не лгу, это в подробностях описать, что произошло на «Герцогине солнца». Слушай меня внимательно.
— Ага, — пробормотал Чаз.
— Это случилось ровно неделю назад, — начал Странахэн. — Ты и твоя жена вышли на палубу около одиннадцати вечера и направились к корме. Больше наверху никого не было, потому что шел дождь. Да, совсем забыл: на тебе был темно-синий блейзер и темно-серые брюки. На миссис Перроне — кремовая юбка, белые сандалии и, кажется, золотые часы на запястье.
Цвет своей блузки Джои тоже говорила, но Странахэн забыл. Он включил фонарик: Чаз был выжат как лимон и пошатывался.
— Мне продолжать?
— Как хочешь, — проквакал Чаз.
— Итак, вы оба стояли у перил, миссис Перроне смотрела в море, и тут ты проделал довольно хитрый трюк, — продолжил Странахэн. — Ты что-то достал из кармана и бросил. Монету или ключ — оно зазвенело. Тогда ты сделал вид, что нагнулся его подобрать, — ну как, припоминаешь?
С носа каяка не раздалось ни звука.
— Но вместо этого ты схватил свою жену за ноги и выбросил за борт. Это произошло так быстро, что у нее не было времени дать отпор. Ты меня слушаешь? — Странахэн вновь высветил лицо Чаза: глаза у того расширились и остекленели. Такие глаза Странахэн видел в студии таксидермиста-любителя. — У тебя такой вид, словно ты подцепил какую-то заразу, — сообщил он. — Ты когда-нибудь делал прививку от смертельно опасного нильского вируса?[45]
Чаз яростно закашлялся:
— А что, от него уже придумали вакцину?
Будь это практически кто угодно другой, Странахэн пожалел бы несчастного болвана.
— Почему ты это сделал, Чаз?
— Я этого не делал.
— По-твоему, я вру? Ой.
— Просто скажи, сколько ты хочешь, — взмолился Чаз.
— Полмиллиона баксов.
— Ты что, блин, рехнулся?
— Наличными, — уточнил шантажист. — Сотенные купюры меня устроят.
Легкий ветерок потянул с юго-востока, подталкивая маленький каяк дальше в широкий темный залив. Легкая качка, которая так умиротворяла Странахэна, похоже, на мужа Джои Перроне оказала строго противоположный эффект.
— Ну и где, по-твоему, мне взять пять сотен штук? — спросил он.
— Слушай, Чаз, у меня есть идея, — сказал Странахэн, думая про себя: «Это проще пареной репы». — Ты можешь попросить их у своего приятеля Хаммерната!
Не потребовалось фонарика, чтобы оценить реакцию доктора Чарльза Перроне. Его вывернуло, и на сиплый кашель похотливо откликнулся самец цапли, бродивший по мелководью в четверти мили от них.
Мика и Чаза не было всего двадцать минут, когда Джои надумала покинуть мотель. Она надела мешковатую хлопчатобумажную фуфайку, запихала волосы под кепку и отправилась на пристань. На парковке она заметила большой черный седан, очень похожий на тот, что она видела вчера перед домом Чаза. К машине прислонился высокий широкоплечий мужик в темном комбинезоне поверх пушистой рубашки. Подойдя ближе, Джои поняла, что это не рубашка, а плотная шерсть.
Мужчина ее заметил:
— Поди сюда, пацан.
Джои встала под фонарем в надежде, что он разглядит, насколько она безвредна.
— Ты чё, глухой? — спросил мужчина. — Я сказал, поди сюда.
— Ты охранник, да? — спросила Джои.
Он толкнул ее на землю, схватил за фуфайку, вздернул и бросил на капот седана.
— Ты не парень, — сообщил он. — Ты девка.
Джои одернула задравшуюся на груди фуфайку. Во рту ощущался слабый привкус крови.
— Только не дури, ладно? Я приехала с шантажистом.
— Без шуток? — заинтересовался мужик.
— Он мой дружок.
Мужчина явно хотел поразмыслить над ее словами. Джои дала ему время.
Потом он схватил ее сзади за шею и объявил:
— Я мог бы тя пришить прям щас. Скормил бы тя аллигаторам, нафиг, и к утру б уже ничё не осталось, даже косточек.
Он так крепко сжал, что Джои испугалась, что грохнется в обморок. Мужчина был так силен, что пальцами легко отщипнул бы ей голову.
— Убьешь меня, — сказала она, — и добьешься… чего? — После секундного раздумья он ее отпустил.
— И то. Это все твой дружок. — Джои потерла шею.
— Не то чтобы я учила тебя, как выполнять твою работу, но если с ним чего случится, копы получат пакет со всякими интересными подробностями про твоего клиента.
— Клиента?
— Ну, которого ты охраняешь. Чарльза Перроне, — пояснила Джои. — Кстати, как тебя зовут?
— Все называют Тул.
— А я — Анастасия. — С самых юных лет она хотела, чтобы ее звали именно так. Намного женственнее и элегантнее, чем Джои.
— Чё твой парень хочет от дока? — спросил мужик по имени Тул.
Джои ответила, что не знает:
— Я только на стреме стою. Делами он сам занимается.
Мужчина наполовину обернулся и посмотрел на воду.
— Канал куда ведет?
— Без понятия. Что это у тебя за дрянь на спине?
— Ничё такого.
Джои шагнула вперед и прикоснулась к его рукам. Она еще ни разу в жизни не видела такого волосатого человека.
— Повернитесь, — попросила она. — Пойдемте, мистер Тул.
Пока Джои тащила его к бледному кругу света, она заметила неровные, грубо выбритые полосы у него на лопатках. На них в беспорядке было приклеено несколько светло-коричневых пластырей.
— Это лекарственные наклейки, — объяснил Тул.
— Зачем?
— От боли.
— Вот ужас-то. Ты болен? — спросила Джои.
— У мя пуля застряла в очень нехорошем месте.
На парковку въехал грузовик, пикап с синей полицейской мигалкой на кабине.
— Лесник, — прошептала Джои.
Они смотрели, как пикап тащится по берегу. Когда он скрылся из виду, Тул спросил:
— Где этот каяк, его етить? Больно долго они тянут.
— Ну, двум мальчикам есть о чем поговорить.
Тул похлопал по переднему карману комбинезона.
— Блин, — сказал он. — Мобильник. Щас вернусь.
Он протопал по причалу и исчез в темном плавучем доме. Шагая обратно, он клял телефон последними словами.
— Сигнала нету, — пожаловался он.
— Кому звонишь? — спросила Джои.
— Не твое дело.
— Так кто тебе все-таки платит? Я знаю, что не Чаз Перроне.
Тул схватил ее за фуфайку и рывком притянул ближе:
— Кончай свои дурацкие вопросы, слышь?
Его дыхание пахло луком, от кожи исходил болезненный влажный жар.
— Со мной чё-то не то, — сказал он.
— Может, это от лекарства? Хочешь, коки принесу?
— Хочу, чтоб ты заткнулась.
— Ладно, уговорил, — ответила Джои.
Тул сел на крыло автомобиля, которое прогнулось под его весом. Десять минут он бешено давил на клавиши телефона, а Джои тем временем, прислонившись к свае, смотрела на стайку синих рыбок, ныряющих из тени в свет. Она думала о маленьком каяке где-то в темноте — интересно, придерживается ли Мик сценария или сорвался и сделал с ее мужем что-нибудь незабываемое.
— Етить его в рыло. Ладно, сдаюсь, — сказал наконец Тул и сунул телефон в карман.
— Ну что, теперь можно говорить? — усмехнулась Джои.
— Да хоть танцуй и пой, если хошь.
— Ты когда-нибудь был женат?
— Да. Гражданским браком, — ответил Тул. — Шесть лет. Нет, семь.