— Эй, детка, — закричал один парень. — Покажи-ка нам еще разок свои сиськи.
Джои легко могла себе представить, как Чаз сидит в этой лодке и отпускает такие же грязные, тупые замечания совершенно незнакомой женщине. Она спокойно поднялась и пошла к сараю, где Мик хранил рыболовные снасти. Он учил ее забрасывать спиннинг, и, похоже, сейчас самое время попрактиковаться. Увидев ее грудь во второй раз, парни окончательно обезумели и не заметили, как Джои привязывает к леске большую пластмассовую блесну — тяжелую глубоководную приманку, которая ощетинилась во все стороны пучками тройных крючков.
Сель неистово нарезал круги, пока Джои с оружием в руке продвигалась к концу причала. Джои замахнулась спиннингом, и юноша на носу лодки булькнул — по всей вероятности, восхищаясь ее телосложением. Он не отрывал взгляд от ее груди, поэтому не заметил, как приманка ярко блеснула в полуденном небе. Джои не знала, зацепила она рубашку или шею, но в любом случае дернула так сильно, что вопящий имбецил свалился в воду.
Она уже наполовину подтащила его к берегу, когда Сель, повинуясь древним инстинктам, ринулся с причала и с удовольствием вцепился в ляжку бьющегося на крючке рыболова. Его товарищ в страхе заорал, но даже и не подумал геройствовать — напротив, дал задний ход и рванул подальше от острова.
Через пару минут, когда суматоха была еще в самом разгаре, Мик Странахэн приехал на ялике вместе с Розой, многоопытной подругой Джои из кружка книголюбов. Сель разжал зубы и довольно безуспешно устремился к Мику, а тот с помощью Розы затащил скользкую псину в ялик. Не потрудившись снять пловца с крючка, Странахэн перекусил леску и предложил водителю лодки подойти и подобрать незадачливого товарища. Блесна размером с огурец крикливой брошью осталась болтаться на рубашке барахтающегося парня. Еще Джои заметила рваную дыру на его шортах — пикантный вклад Селя, — когда парень карабкался через планшир плоскодонки, которая немедленно отчалила на предельной скорости. Дикая сцена показалась Розе совершенно нереальной, она выпрыгнула из ялика, яростно обняла Джои и воскликнула:
— Из всех покойников, что я повидала на своем веку, ты выглядишь круче всех!
Джои заметила, что Роза высветлила свои волосы до плеч — оттенок впечатлил бы даже сестер Габор[48]. Роза явилась в пуловере, черном трико и белых высоких кроссовках — вне всякого сомнения, Мик перехватил ее по пути в тренажерный зал.
Он указал на удаляющееся к материку пятнышко, бывшее зеленой плоскодонкой.
— Эти болваны тебе докучали?
— Пытались, — ответила Джои, — но мы с Селем поучили их хорошим манерам.
Мик прижал ее к себе, поцеловал в шею и шепнул:
— Лучше надень лифчик, а то сгоришь.
Пока Роза и Джои делились новостями, Мик выставил стол для пикника и приготовил ланч: похлебка из моллюсков, грейпфрутовый салат, сэндвичи с сардинами и сангрия. Жара не мучила, никто никуда не спешил, и Роза часто перебивала Джои, чтобы обругать Чаза Перроне.
— Вот ведь сукин сын, — сказала она минимум в пятый раз. — До сих пор поверить не могу, что он столкнул тебя за борт!
— А я поверить не могу, что не сломала себе шею, — отозвалась Джои.
— Ты у копов не была?
— Мне так больше нравится. Так я получу ответы на свои вопросы.
— К слову об ответах. — Роза порылась в сумочке. — По-моему, я нашла в библиотеке то, что ты просила.
Она предъявила стопку отксеренных вырезок из газет. Странахэн усмехнулся, прочитав первый заголовок вслух:
— «МЕСТНЫЙ ФЕРМЕР ВЫЗВАН В СУД ЗА ЗАГРЯЗНЕНИЕ БОЛОТ».
— Какой сюрприз, — пропела Джои.
Роза шумно атаковала морковку.
— Ну, рассказывай. Кто такой этот Сэмюэл Хаммернат и что его связывает с твоим мужем?
— Он — хозяин Чаза, — ответил Мик, — по крайней мере, очень на то похоже.
Джои рассказала об анализах воды Эверглейдс и о новом внедорожнике, который купили Чазу «Фермы Хаммерната». Роза обняла ее в утешение:
— Только без обид, солнышко, но я всегда знала, что этот парень — кобель. Ну, и что дальше?
— Мой брат прилетает в Лодердейл в понедельник.
Рози заинтересовалась:
— Этот, из Австралии, которого никто никогда не видел?
— Из Новой Зеландии, — поправила Джои. — Только ты и Корбетт знаете, что я жива. Ну, не считая Мика.
— Который мне, кстати, даже не рассказал, как вы познакомились.
Джои скорчила Мику гримаску — мол, ты что, издеваешься?
— Вообще-то он спас мне жизнь, — сообщила она. — Это он меня из океана вытащил.
Роза потянулась к кувшину с сангрией.
— Это так невероятно романтично. Он тебя правда спас? Чтобы ты не утонула?
— И от акул тоже, — сухо добавил Мик. — И от гигантских осьминогов-мутантов.
Джои ущипнула его за ухо. Она была рада, что он остыл после Фламинго. Он здорово разозлился, узнав, что она выходила из мотеля поболтать с телохранителем Чаза.
— Я так понимаю, твой брат приезжает, чтобы надрать Чазу Перроне его трусливую задницу, — произнесла Роза.
— Он бы с удовольствием, но нет, — ответила Джои. — Он организует службу в память обо мне в какой-нибудь церкви Бока. Мы дадим объявление в газеты.
Роза посмотрела на Странахэна, потом опять на Джои:
— Ну вы и злыдни.
— Мы просто ангелы по сравнению с Чазом, — возразил Мик.
Роза поставила стакан и потерла руки:
— Ну так что? Чем я могу помочь?
— Ты можешь прийти на службу, — начала Джои.
— Само собой.
— И закадрить моего мужа.
Роза на секунду задумалась:
— Мне придется с ним спать?
— По-моему, лучше не стоит, — ответила Джои.
У Чарльза Региса Перроне был богатый опыт общения с оскорбленными женщинами, и для Рикки он выложился по полной программе. Двенадцать дюжин роз на длинных стеблях, шоколадные конфеты «Годива», большая бутылка «Дом Периньон» — все было доставлено в ее квартиру в субботу после обеда. Но она по-прежнему не отвечала на звонки. Ее упорный отказ общаться не только раздражал, но и возбуждал Чаза: эта жесткая, командирская сторона Рикки прежде была ему незнакома. Он ни на секунду не усомнился, что рано или поздно она согласится встретиться и он снова завоюет ее с помощью своего надежного арсенала — театрального шарма, притворной искренности и незабываемого секса. В третий раз нажав на кнопку звонка, Чаз проверил, в кармане ли возбуждающие синие пилюли, которые станут решительным доводом, если ничто другое не поможет.
— Пошел вон, — приказала Рикка из-за двери.
— Сладкая моя, ну пожалуйста.
— Иди ты к черту, Чаз.
— Золотко, это нечестно.
Чаз услышал щелканье замка, и дух его взмыл к высотам. Дверь открылась, и Рикка спросила:
— Что это за чертовщина с тобой стряслась?
— Москиты.
— У тебя уши как гнилые гуавы.
— Ну спасибо, блин. Могу я войти?
— У тебя есть пять минут.
Чаз шагнул внутрь. Попытался обнять Рикку, но она вырвалась.
— А где розы? — спросил он.
— На помойке, — ответила Рикка.
Чаз вздрогнул, подумав о счете из цветочного магазина.
— А шампанское я вылила в унитаз, — добавила она.
— Понятно. А конфеты?
— Ну нет, конфеты я сохранила, — призналась Рикка, — кроме нуги. У тебя осталось четыре минуты.
Она прислонилась к двери и вцепилась в дверную ручку. Мятый свитер, никакого макияжа. Явно измученная.
— Что происходит? Почему ты не хочешь меня видеть? — спросил Чаз.
— Потому что ты убил свою жену.
— Кто тебе сказал?
— Парень, который все видел своими глазами.
Чаз ощутил, как кровь отхлынула от лица. Он попятился, привалился к стулу и рухнул.
— Он видел, как ты столкнул Джои за борт, — сказала Рикка. — Описал мне в подробностях, как именно ты это проделал.
— И ты ему поверила? — Голос Чаза дрожал, как у Слима Уитмана[49].
— Как ты схватил ее за лодыжки и перекинул назад через перила, — продолжала она. — Боже, я две ночи не могла уснуть.
— Парень просто пытается вытрясти из меня деньги. Он услышал о Джои в новостях и…
— Знаешь, у меня это в первый раз, Чаз. Я еще никогда не встречалась с женоубийцей.
— Подожди. Ты поверила какому-то незнакомцу, какому-то грязному жулику…
— Ты сказал детективу, что я — ваша уборщица. — В голосе Рикки звенел лед. — Уборщица?
Чаз про себя выругался. Он вспомнил, как Ролвааг прижал его в вестибюле «Мариотта» и спросил про телефонный звонок. Коп даже блокнота не открывал, поэтому Чаз плюнул и забыл. А оказывается, у паршивого ублюдка феноменальная память.
— Ролвааг к тебе приходил?
Рикка вяло кивнула:
— Задавал всякие разные вопросы.
Чаз ощутил вкус желчи во рту и с трудом сглотнул:
— Слушай, Рикка, а что я, по-твоему, должен был сказать? Что ты моя любовница? Парень только и мечтает схватить меня за горло.
— И не говори. Он не поленился проследить звонок.
— Мне очень жаль. Очень, — произнес Чаз. — Ты даже не представляешь, как мне плохо.
Рикка ничуть не смягчилась:
— Мне вот что интересно: почему он тебе не верит?
— Кто, коп? Да ладно тебе, — презрительно засмеялся Чаз. — Просто пытается свои ставки поднять, арестовать доктора за убийство.
Рикка закатила глаза — мол: «О боже, опять этот твой "доктор"».
— Пойдем, перекусим чего-нибудь.
— Я не голодна, — отказалась она, — и твое время вышло.
Она открыла дверь и знаком велела ему убираться. Это оглушило Чаза.
— Не делай этого, — сказал он. — Не бросай меня так просто, умоляю тебя, Рикка.
И, видит бог, он ее действительно умолял.
— Все кончено, — заявила она.
— Выпьем по бокалу. Дай мне шанс изменить твое решение.
— Нет, Чаз.
— Всего один несчастный бокал. Ты не пожалеешь.
— Хорошо, но не здесь. А то ты потащишь меня в постель.
Чаза захлестнула волна облегчения.