Во-вторых, была важна мотивация: во многих семьях, занимавшихся предпринимательством, девочек (особенно дочерей при отсутствии сыновей) готовили для занятий бизнесом, обучая математике и бухгалтерии, немецкому языку.
В-третьих, условия жизни многодетных предпринимательниц существенно отличались от жизни нынешних женщин, чаще всего жестко связанных при деторождении размерами «жилплощади» и необходимостью личного труда в уходе за детьми. В среде зажиточного купечества или дворянства XIX века ситуация была иной. Имевшиеся, даже минимальные, доходы предполагали владение собственным домом или средствами на аренду, а также наличие оплачиваемой прислуги: кухарки, дворника, истопника, служанок, одной или нескольких нянь. Об этом свидетельствуют мемуары и некоторые судебные дела, где упомянуты лица из прислуги. Например, в семье купчихи 2‐й гильдии Марии Паниной, владелицы московской фабрики, на семью из двух взрослых и семи детей насчитывалось семь человек прислуги.
Рассмотрим пример многодетной предпринимательницы Елизаветы Семеновны Быковской (1791–1870), происходившей из известной семьи владельцев крупнейшей золотоканительной фабрики Алексеевых. Быковская имела шестерых сыновей, которых она родила в возрасте 20, 22, 24, 25, 27 и 28 лет, а также двух дочерей, Капитолину и Веру.
Ее супруг Андрей Семенович Быковский был внуком купца Ивана Быковского, переехавшего с семейством в Москву в 1790 году из Тулы, где тоже был купцом. После смерти деда (1795), а позже — отца (1805) два брата Быковских, Иван и Андрей, состояли в одном купеческом капитале и вели семейные дела нераздельно. Быковские владели крупной текстильной фабрикой, находившейся в Рогожской части и устроенной до 1805 года. По сведениям за 1814 год, там трудились 529 рабочих. Вначале фабрика выпускала только миткаль, а в 1814 году продукция стала разнообразной и включала пике (плотную ткань в рубчик), миткаль, ситец, канифас (плотную ткань с орнаментом в виде полос), платки.
С момента приезда в Москву Быковские стали торговать текстилем в Зеркальном ряду Китай-города, постепенно перешли из 3‐й гильдии в более высокую 2-ю. Состоявшаяся приблизительно в 1809 году женитьба Андрея Быковского на Елизавете Алексеевой стала маркером его высокого положения и окончательного признания московской купеческой элитой. Быковские разбогатели — в 1826 году Андрею Быковскому принадлежали дома в Китай-городе, на Варварке и Ильинке, торговая хлебная лавка на «Болотской Хлебной площади» — крупнейшем рынке зерна и муки в Москве, дом в Хамовниках на Саввинской улице (ныне улица Плющиха, южная ее часть, владение Быковских находилось в квартале на пересечении с Долгим переулком, сейчас известным как улица Бурденко).
Все помещения сдавались в аренду под торговлю и приносили хозяину дополнительный доход. Например, флигели в семейной усадьбе в Хамовниках в 1830‐е годы арендовали четыре мелких фабриканта: купец Макаров, устроивший ситцевую набивную фабрику (28 рабочих), купец Бусинов и казенный крестьянин Миронов с такими же предприятиями (15 и 13 рабочих), мещанин Кузнецов с мастерской для отбеливания миткаля (3 рабочих). Вдобавок одно из помещений было сдано мещанке Марье Щукиной под мелочную лавку.
Вероятно, в 1820‐е братья Быковские разделились, что неудивительно — обоим было за пятьдесят и оба имели собственные большие семьи. К тому же после реформы налогообложения, проведенной в 1824 году министром финансов графом Канкриным, они, видимо, решили, что им выгоднее платить налоги раздельно. В конце 1820‐х годов Андрей Быковский устроил собственную фабрику в Хамовниках, отдав рогожское предприятие брату.
По «Списку московских купцов 1830 года» купец 3‐й гильдии Андрей Быковский имел ситцевую набивную фабрику и проживал с семейством в собственном доме в Хамовниках. В 1832 году эта фабрика была обозначена как предприятие «по производству набивных платков в собственном доме во 2 квартале Хамовнической части».
В этот момент его супруга Елизавета еще никак не проявляла себя на стезе предпринимательства. С 1811 по 1820 год она родила восьмерых детей и была всецело занята вскармливанием и воспитанием потомства. Повернуться к предпринимательству ей пришлось, когда в 42 года она овдовела (муж был старше на шестнадцать лет и умер в 1833 году в возрасте 58 лет). Первые годы вдовства были тяжелыми — в 1838 году Елизавета состояла в низшей 3‐й гильдии и вместе со старшим сыном, 27-летним Семеном, вела торговлю хлопчатобумажным товаром в принадлежавшей ей лавке в Зеркальном ряду Китай-города.
Однако собственной продукции для продажи уже не было — по документам фабрика в конце 1830‐х и в 1840‐х годах в списке активов семейства Быковских не фигурирует. Можно предположить, что предприятие было закрыто и Быковская брала на реализацию товар у других фабрикантов. Для производителей это было выгодно: Зеркальный ряд считался самым известным в России и привлекательным торговым местом оптовой продажи продукции лучших фабрик. К тому же «срабатывало имя» — доверие к Быковской как предпринимательнице зиждилось на ее принадлежности к двум известным московским династиям. В корпорации торговцев и покупателей Зеркального ряда было особенно важно, что она являлась старшей родной сестрой крупных купцов Владимира и Петра Алексеевых и дочерью Веры Михайловны Алексеевой (см. выше очерк о ней. — Г. У.), происходила из московской старокупеческой элиты, где личные связи первенствовали и в деловых отношениях. Добавим, что три ее младших сестры также были замужем за известными купцами — чаеторговцем Перловым, текстильщиками Шелапутиным и Костроминым.
Елизавета Быковская не остановилась только на восстановлении объема оборотов до уровня, достигнутого ранее мужем. Она проявила предприимчивость и, по сведениям середины 1840‐х годов, имела доход не только от собственной торговли хлопчатобумажными тканями в двух лавках (в одной заведовал сын, в другой — наемный приказчик), но и от сдачи в аренду еще четырех торговых помещений, которые она получила в качестве приданого от родителей Алексеевых и, овдовев, как наследница мужа. Все шесть лавок находились в Зеркальном ряду, где цена аренды была самой высокой, зато и товар не залеживался, так что арендаторы готовы были платить, понимая, что их ждут быстрые обороты товара и денег.
Когда сыновья повзрослели, в середине 1840‐х годов вместе с матерью они учредили фирму «Елизавета Быковская с сыновьями» для торговли чаем, сахаром, хлопком и бумажной пряжей. Это свидетельствовало о стабилизации и расширении семейного дела. Елизавета действовала решительно по всем направлениям бизнеса — как в торговле, так и в сдаче помещений в аренду. В конце 1840‐х годов обороты ее фирмы достигли высшего уровня и Е. С. Быковская стала брать свидетельство купчихи 1‐й гильдии. Сыновья жили с ней одним домохозяйством, из шестерых трое остались холостяками. После смерти в 1852 году старшего сына Семена Елизавета продолжила дело с пятью сыновьями — Владимиром, Николаем, Иваном, Петром и Алексеем. Все члены семьи состояли в одном капитале «при матери», которая прожила почти 80 лет.
Фирма оперировала через два основных офиса: в Москве (где имелась контора в Китай-городе, в Старом Гостином дворе) и в Оренбурге (для торговых операций с Сибирью и Азией). После смерти Елизаветы Семеновны фирма, возглавляемая старшим сыном Владимиром, просуществовала недолго. Братья Быковские прекратили коммерческие дела и предпочли перейти в ряды рантье, получая доходы от сдачи в аренду принадлежавшей им недвижимости (двух домов и шести лавок в Китай-городе).
За тридцать семь лет руководства семейным бизнесом Елизавета Быковская сумела разнообразить свою торговлю, добавив к торговле хлопчатобумажными тканями продажу чая, сахара, хлопка-сырца, вложить полученные доходы в приобретение недвижимости, закрепиться в 1‐й гильдии. В семейных отношениях наблюдалась подчиненность взрослых сыновей матери ради слаженности ведения бизнеса. Поскольку вся семейная собственность принадлежала матери, деятельность детей исключала какую-либо самостоятельность, они не располагали собственными капиталами и были не в состоянии вести бизнес за пределами семейной фирмы. В конце жизни из семейного бизнеса смог выделиться только Семен, но фактически и он продолжал деловое партнерство с матерью.
Екатерина ПрибытковаВладелица казанского кожевенного завода
Крупный кожевенный завод в Казани принадлежал купчихе 2‐й, позже — 1‐й гильдии Екатерине Сергеевне Прибытковой (1820 — после 1900). Предприятие было устроено в 1812 году отцом Е. С. Прибытковой, казанским мещанином, а позже купцом Сергеем Павловым. В 1814 году там работали восемнадцать вольнонаемных рабочих, которые занимались обработкой бараньих кож. Позже на заводе производился «знаменитый козловый товар», как писал о прибытковской продукции известный экономист Модест Киттары в отчете о русских экспонатах на Всемирной выставке 1867 года в Париже. Завод специализировался на «дублении и золении» козлиных кож, которые в 1860‐е годы почти все отправлялись в Москву, где на московских предприятиях из «черного козлового сафьяна» (как обозначалась продукция завода Прибытковой) шили изящные тонкие перчатки, женские башмачки, дамские сумочки и кошельки, мужские портсигары и кошельки.
В 1860‐е годы ежегодно вырабатывалось 100 тысяч козлиных кож на сумму 150 тысяч рублей, а рабочих было 95 человек. Позже производство расширилось. В 1881 году было выпущено товара (159 тысяч обработанных шкур) на 224,3 тысячи рублей, в 1884 году — на 196 тысячи рублей. Владелицей была заведена лавка для оптовой торговли на Нижегородской ярмарке, расширился район сбыта. В 1865 году продукция была отмечена на мануфактурной выставке «за козловый товар отличного качества». На Всероссийской мануфактурной выставке 1870 года продукция получила бронзовую медаль за качество.
С 1875 года Екатерина, уже состоявшая в 1‐й гильдии казанского купечества, записалась также во 2-ю гильдию московского купечества, оставаясь жить в Казани. В Москве она вела оптовую торговлю в лавке в Старом Гостином дворе, причем круг покупателей во многом расширился за счет сибирских оптовиков. Предприятие Прибытковой в 1870–1880‐е годы входило в число 40 крупнейших российских кожевенных предприятий — а всего, например, в 1884 году их было 3179, то есть попасть в группу лидеров было сложно. Завод был представлен на Всероссийской художественно-промышленной выставке 1882 года в Москве, где получил серебряную медаль.