В этот период Матвееву буквально захватил азарт предпринимательской деятельности. Дети ее выросли, и она все свои силы отдавала бизнесу. После смерти Бородиной, произошедшей около 1860 года, Мария Матвеева выкупила ее долю у наследников и с 1861 года стала единоличной владелицей фабрики, каковой оставалась до 1875 года.
Именно при Матвеевой фабрика стала лидирующим предприятием суконной отрасли. Здесь были заняты более тысячи человек: в 1861‐м — 1278, в 1865‐м — 1550, в 1868‐м — 1402, в 1870‐м — 1490 и в 1879‐м — 1808. Постоянно росла годовая выработка продукции: в 1865‐м — 1,5 миллиона рублей серебром, в 1870‐м— 1,7 миллиона, в 1879‐м — 3,4 миллиона. Предприятие было оснащено английскими и бельгийскими паровыми машинами совокупной мощностью 137 лошадиных сил с заводов «Джон Масгрейв и сыновья» (John Musgrave & Sons), «Хик, Харгривз» (Hick, Hargreaves), «Перро» (Perrot). На тот момент это было лучшее в Европе оборудование для суконных фабрик.
Механизация предприятия шла синхронно с усилением эксплуатации рабочих. На фабрике в 1870‐е годы существовала 24-часовая работа — обычно четыре смены по шесть часов, то есть каждый рабочий работал с перерывами двенадцать часов в сутки (как бы сейчас сказали, «шесть через шесть»). Этот круглосуточный режим был прекращен только после издания в 1890‐е годы законов о нормировке рабочего времени (подробнее об этом будет сказано ниже).
Большую часть сукон фабрики Бабкиных, достоинствами которых, по словам видного эксперта Скальковского, были «необыкновенная плотность и добротность», закупала казна для армии, другая часть экспортировалась в Китай. В Москве контора и склад фирмы «Братья Бабкины» находились в знаменитом Панском ряду в Китай-городе, где соседями Матвеевой по оптовой торговле были самые известные московские купцы: шелком торговали Сапожниковы, сапогами и башмаками — Королёвы, тканями — Четвериковы и Бутиковы.
Большой успех получили сукна «Братьев Бабкиных» на мануфактурной выставке 1861 года. В обозрении выставки говорилось:
Но вот великолепная выставка сукон, как говорят г[оспод] Бабкиных, и как гласит каталог, почетных гражданок Марьи Ильиничны Матвеевой и Капитолины Петровны Бородиной. Фабрика их, производящая (сукна) известна под названием Купавинской, <…> и есть одна из самых старейших в России: ей считают более ста лет. <…> Купавинская фабрика представила мезерицкие и гвардейские сукна; первые из них превосходного достоинства и столь же превосходных цветов, пользуются давнишнею уже славою и стоят в первом разряде в кяхтинской торговле. Китаец, покупая и выменивая сукно, требует непременно бабку, то есть сукно фабрики Бабкиных — сукна других производителей он расценивает ниже.
Роль фирмы «Братья Бабкины» в торговле с Китаем и качество изделий Купавинской фабрики на этой выставке были оценены очень высоко. За высокое качество изделий и рациональную организацию производства указом министра финансов, в ведении которого находились промышленность и торговля, фирме было дано разрешение на использование в целях рекламы государственного герба на вывесках и изделиях. Это был высокий знак отличия: с 1820 и до 1862 года в Российской империи право изображения государственного герба как знака высокого качества продукции на своих «вывесках, изделиях и этикетах» были удостоены всего сорок пять предпринимателей.
В числе лучших российских производителей фирма Бабкиных была отмечена и на мануфактурной выставке 1865 года. В отчете о выставке говорилось:
Принимая во внимание, что фабрика эта, при огромном производстве и сбыте, выделывает превосходные изделия и, пользуясь с 1830 года правом употребления Государственного герба, достойно поддерживает полученную ею известность, найдено вполне справедливым отличить владелицу фабрики, почетную гражданку Матвееву за похвальную заботливость ее о поддержании нашей торговли с Китаем при постоянно преуспевающем производстве, и ходатайствовать об испрошении ей почетной награды.
Объем производства возрастал, доходы увеличивались. Матвеева богатела и была довольна тем, как развивалось ее дело.
Однако ситуация в экономике редко остается стабильной на протяжении долгих лет. С интеграцией России в общемировое пространство в последней трети XIX века российская экономика стала подвергнута влиянию мировых кризисов. Это сказывалось на ценах на сырье и на сбыте. Удерживать клиентуру с большими заказами становилось все труднее, особенно если часть произведенного сукна предприятие выпускало по гарантированным государственным заказам, но другую половину должно было продавать на свободном рынке.
С 1873 года в России стал ощущаться мировой экономический кризис, негативное воздействие которого испугало Матвееву. На ее глазах обанкротились несколько московских предпринимательниц. Среди обанкротившихся были, например, владелица механического завода Агния Ветчинкина, занимавшаяся продажей шелка Любовь Немировская, продававшая зеркала Мария Калашникова (дела об их несостоятельности рассматривались в московском Коммерческом суде).
Матвеева мучительно искала выход из трудного положения, стремясь придать бизнесу устойчивость. И выход, как ей казалось, был найден, когда ее деловой партнер, поставщик мытой шерсти, московский купец 1‐й гильдии Николай Козьмич Бакланов предложил создать товарищество на паях. Матвеева согласилась, надеясь на опыт и связи Бакланова — он считался одним из крупнейших в России поставщиков шерсти на фабрики. У него имелись большие шерстомойки в Белгороде Курской губернии, Чембаре Тамбовской губернии и в Григоровке Харьковской губернии, а также купленное у князя А. С. Голицына огромное имение Узруй площадью 17 тысяч десятин (около 186 квадратных километров) в Черниговской губернии (там выращивалось 4 тысячи овец).
Товарищество было учреждено. С февраля 1875 года к нему перешла «фабрика со всеми принадлежащими к ней землями, лесами, фабричными и жилыми строениями, машинами и снарядами, складами товаров, материалами, конторами, торговыми помещениями и прочим имуществом». Основной капитал товарищества определялся в 500 тысяч рублей, разделенных на 500 паев; позже он был увеличен до 2 миллионов рублей, заключенных в 2 тысячах паев.
Учредителями стали М. И. Матвеева, ее сын И. М. Матвеев и Н. К. Бакланов. Они же стали директорами товарищества. Однако Мария Матвеева не располагала свободными средствами. Для того чтобы выкупить свою часть паев, ей пришлось в сентябре 1875 года заложить в Московском городском кредитном обществе собственный двухэтажный каменный особняк с большим садом на аристократической Пречистенке, на углу с Хрущевским переулком. Дом этот был приобретен в 1855 году у дворянина Чашникова (площадь домовладения составляла 0,185 десятины или около 20 соток с размерами приблизительно 50 метров на 40 метров). Заложив недвижимость, Матвеева получила ссуду в размере 53 500 рублей в рассрочку на десять лет.
Вероятно, часть ссуды, кроме покупки паев, была затрачена на устройство в 1875–1876 годах газового завода для освещения фабрики. Проводка газа была осуществлена по всем фабричным корпусам, в которых горело до 300 рожков. Это позволило с 1876 года ввести на фабрике 24-часовую работу, прекращенную только через двадцать один год, когда законом от 2 июня 1897 года рабочий день был ограничен одиннадцатью с половиной часами и установлен обязательный воскресный отдых.
Результатом максимальной эксплуатации рабочих стало достижение в 1879 году объема годового производства в 3,4 миллиона рублей серебром, что стало наивысшим показателем фабрики за весь период XIX века. На Всероссийской художественно-промышленной выставке 1882 года в Москве изделия фабрики «Братья Бабкины» за высокое качество еще раз были удостоены права изображения государственного герба.
Впоследствии, в 1884 году, годовое производство снизилось до 2,4 миллиона рублей, в 1900‐м — до 1,5 миллиона рублей.
В начале 1880‐х годов возраст и нездоровье ослабили деловую хватку Матвеевой, и ее потеснили партнеры. Коварный Бакланов захватил хозяйство в свои руки, ей оставалась лишь роль пайщицы. Все было бы неплохо, если бы одновременно не происходило угасание предприятия. Бакланов, на которого Матвеева возлагала большие надежды, оказался не столь всемогущим, как ранее казалось Марии Ильиничне. Выяснилось, что Бакланов преимущественно занимался собственными делами, то есть повышением доходов своих шерстомоек, а не делами Купавинской фабрики.
Бакланов не смог удержать ценные контракты на поставку сукон в армию. Эти контракты, заключенные на пять лет (1879–1883), попали в поле зрения Государственного контроля, который усмотрел нарушения при их заключении. При рассмотрении смет интендантского ведомства было обращено внимание на «высокие цены, платимые военным ведомством за сукна», кроме того, было признано невыгодным то, что почти вся поставка мундирных и шинельных сукон для военного ведомства — темно-зеленого неворсованного, черного гвардейского и цветных неворсованных (в количестве более 2,5 миллиона аршин ежегодно, в современных мерах 1,78 миллионов метров) — отдана двум московским фабрикам Бабкиных и Ляпиных.
Государственный контролер статс-секретарь Д. Сольский во всеподданнейшем докладе императору Александру III указал на чрезмерное расходование казенных средств на сукна, а также на «подавление других фабрик» («прочие суконные фабриканты, не имея работы, оказались в крайне затруднительном положении и стали искать заказы по каким бы то ни было ценам, лишь бы не закрывать фабрики») и нежелательность зависимости военного ведомства от двух фабрикантов-монополистов. Сольский предложил уменьшить цены на закупки сукон путем проведения торгов, когда казна избирала бы поставщиков с наименьшими ценами за товар одинакового качества.
В результате система закупок была изменена. Военное министерство отказалось от последующего долгосрочного (на пять лет) контракта с Бабкиными и Ляпиными и стало заключать контракты с поставщиками сукон на основе открытых торгов (говоря по-современному, тендеров). Переход на новую систему на торгах в ноябре 1883 года, где участвовало много конкурирующих между собой фабрик, снизил цены на сукно на 30 %. На этих торгах фирма «Братья Бабкины» получила контракт на поставку цветного и черного сукна, но гораздо менее выгодный, чем раньше. Объем контракта также сильно сократился по сравнению с прежними, а цены были установлены те, которые определились в ходе торгов, то есть на 30 % ниже. Это резко подрывало производство Купавинской фабрики и уменьшало прибыли.