выводил лошадей по небольшому манежу, верно, нагрузки сейчас у них не было, а движение необходимо. Ещё один загружал навоз в тележку, чтобы убрать от конюшни. Я тут же подлетела к нему, не хватало, чтобы и этот увозили в овраг.
— Куда вывозите навоз?
Конюх растерялся и тихо ответил:
— Так туда, за ограду, подальше, тут же во дворе нельзя держать.
— Хорошо, но тогда договаривайтесь со скотниками и складывайте в одну кучу, скоро это понадобится.
Конюх вытаращился на меня, но промолчал. Вот и правильно, пока все разъяснять я не готова, чего зря язык мозолить. От шорной мастерской в нашу сторону шел Димар, отец Лимки и наш главный конюх по совместительству. На плече он нес какую — то упряжь. В принципе, никто не бездельничал, было заметно, что лодырей среди работников пока нет. Правда, ещё не всё работники пришли в имение, кто — то нашел себе другой приработок, кто — то вовсе уехал на заработки, а кто — то пока не особо нужен сейчас в поместье. Ну, это они так считают, я им быстро работу найду. Возить навоз на поля, возить золу от углежогов, заказать в каменоломне доломитовую муку, тоже возить. Делать парники под ранние овощи, строить теплицы. Работы от забора и до заката, и все оставшееся до зимы время в этом же темпе. Не разорваться мне одной, нужен мужчина — управляющий, да не мошенник со стороны, уже один такой был здесь, а местный, пусть и без большого образования, научу. Поговорить с Димаром? А вот сейчас и проверю.
— Димар, смотрю, у тебя уже почти порядок в хозяйстве наведен. Но ты же говорил, что у тебя конюхов трое? А я вижу только двоих.
— Простите, лэрина, но это моя вина, я ещё одного человека отправил помочь садовнику, надо ветки обрезанные убирать, старику да пацану тяжело будет. Простите за самоуправство. Да и сказать по правде, лошадок — то у нас сейчас сильно меньше стало, чем раньше, вот и успеваем все. При старом бароне все лошади были в деле, а потом…
Димар огорчённо махнул рукой. Да, я тоже видела, что лошадей мало, осталось всего три, причем тяжеловоз, способный и телегу с грузом тащить и плуг, всего один. Две явно верховых лошади.
— Димар, а куда лошади исчезли? Не съели же их?
— Да как можно! Нет, не съели, это ещё при молодом бароне, управляющий продал почти всех. А оставшихся, уже молодой барон продавал, чтобы долги по налогам оплатить. Эти лошади уцелели, потому что я их ночью на свой двор свёл, а потом назад вернул. Вот. Надо бы лошадок купить, если хозяйство хотите восстанавливать.
— Хочу. А где их купить, знаешь?
Конюх кивнул головой.
— Знаю, тут недалеко город небольшой есть, вот послезавтра там весенняя ярмарка начинается. Ежели выехать до свету, то часа за три доедем. А коль меня с собой возьмёте, так и помогу выбрать лошадей. А то увидят, что женщина да приезжая и обманут ещё, небось.
Я удовлетворённо кивнула головой.
— Договорились. Только выбрать бы транспорт нам надо. Можно верхами, да много ли тогда мы увезем с ярмарки? Наша карета по вашим дорогам едва проехала. Ничего полегче нет?
— Как нет, есть, конечно! Пойдёмте, вот в каретном сарае и посмотрим все сразу.
Каретный сарай был сразу за сенником, большое, сухое помещение. Там как раз стояла и отцовская дорожная карета, небольшая пролетка, несколько телег.
— Вот, лэрина, если мы в этой коляске поедем, да тягловую лошадь с телегой возьмём, вот и груз привезём и сами проедем, коляска лёгкая, ее один конь легко везет.
— Решено, послезавтра поедем на ярмарку. Готовься. А сейчас проводи меня в кузню, хочу посмотреть.
Из кузницы слышалось негромкое постукивание молотка. Горел горн, помощник кузнеца, крепкого мужчины средних лет, держал кузнечным клещами раскалённую заготовку, а кузнец размеренно стучал по ней молотом. Мы подождали, пока кузнец закончит работу и опустит деталь в бочку с водой для остывания.
— Здравствуйте, уважаемый Мирко! (мне подсказал Димар, как зовут кузнеца) Все ли нужное есть у вас для работы? Может, нужно чего? Мы послезавтра хотим на ярмарку ехать, вот, зашли узнать. И ещё я хотела спросить — вы разные инструменты для пахоты, косьбы делаете?
Кузнец недоверчиво посмотрел на меня — где это видано, чтобы барыня — хозяйка интересовалась, что надо кузнецу.
— Конечно, лэрина, делаю. А что надо? Так вот металл надо, да и уголь надобен. Да уголь — то можно в деревне у углежогов купить, а металл на ярмарке надобно. Так коли купите, я тогда сам с вами поеду, вы же не знаете, какой металл надобен.
Я немного растерялась, посадочных мест в коляске немного, а на телегу у меня свои планы были. Однако и кузнец прав, как ни крути. Видя мою растерянность, Мирко понял все верно, ухмыльнулся:
— Так не переживайте, хозяйка, я на своей телеге поеду. Так давно в кузню ничего не покупали, что для этого дела я и своего коня с телегой возьму. А про инструмент — то, что спросить хотели?
Была у меня одна задумка, видела я в свое время пахотный и прочий уборочный и покосный инвентарь на конной тяге. А здесь, по всем признакам, используется очень старый инвентарь, малопродуктивный. А я тогда хорошо рассмотрела и конную косилку, конные грабли, двухлемешные плуги, даже сеялку на конной тяге. Нет там ничего сложного, хороший кузнец да слесарь запросто такое сделают. Если я попробую сделать чертежи с хотя бы примерными размерами, то кузнец сможет сделать? Вот это я и спросила у Мирко. Он задумался, потом спросил:
— А где вы, лэрина, видали такое?
Тут ответ у меня был, я заранее придумала легенду.
— Так в столице же, на одном рынке торгуют всяким заморским товаром. А батюшка мой как раз и сам за море на своих кораблях ходит и с заморскими купцами здесь торгует. Вот и брал меня на ярмарки да рынки разные. А я все рассмотрела.
Ладно, все сделали вид, что поверили. Я ещё раз напомнила, чтобы к вечеру подходили за деньгами. Эта новость всех тружеников порадовала.
Глава тринадцатая
Как насчёт зарплаты, барин?
Не пропил её пока?
В преисподней не зажарен
За грабёж свой на века?
Не видели с марта зарплаты,
Чего ж говорить об апреле?
Три месяца — срок длинноватый,
Отчаяться люди успели.
Испытывать сколько терпенье?
За что же такая обида?
Надежда одна, к сожаленью, –
Пускай разберется Фемида!
Зарплату свою месяцами
Приходится здесь дожидаться,
Хоть все понимаем мы сами,
Что так не должно продолжаться!
Так до самого вечера я и моталась по двору, то в одно место сунусь, то в другое. Вроде бы особо страшного ничего не увидела, всё — таки работники до последнего времени работали на совесть, все чистилось и убиралось, только обветшание было заметно во всем, кроме конюшни и коровника. Те были в неплохом состоянии. Заглянула и в склады с семенным материалом. Как я и предполагала, старый, выродившийся сорт пшеницы, да и того не слишком много. Хотя, если они сеяли только те поля, что у леса, то может, этого и хватало. Но дальше так нельзя. Все равно на этой неделе должны прийти мои закупки — своим ходом и на телегах грузовых. А пока отваливаются ноги от беготни и пересохло горло, надо сходить, выпить чаю у тётушки Милии.
Когда зашли в дом вместе с Милашем, то я удивилась. Всего за один день дом изнутри просто преобразился, то, что вчера при скудном освещении, от усталости, от негостеприимного приема, мне показалось унылым, мрачным, запущенным, сейчас являло собой совершенно другую картину.
Вечернее солнце мягко освещало, сквозь высокие окна до пола с отмытыми прозрачными стеклами, уютный холл с мягкой мебелью, ровные стены, покрытые чистой краской светло — серого цвета и в тон обивка мягкой мебели. Однотонность цвета разбавляли яркие оранжевые подушечки в креслах, пара картин на стенах с какими — то яркими цветовыми пятнами, столик у кресел с вазой на нем. Паркет оттенка гречишного меда был тщательно очищен и натерт. На полу два небольших коврика, один, погрубее — у входных дверей, второй, мягкий, ворсистый — у кресел. Портьеры на окнах серебристого цвета придавали законченность интерьеру холла. Надо же, у кого такой хороший вкус? Ещё утром я не видела ни картин, ни ковриков, ничего, только мебель в чехлах и затоптанный пол. Молодцы девушки!
Я заглянула на кухню. Малия хлопотала у плиты, рядом с ней ещё одна женщина средних лет, в косынке и фартуке, поодаль чистила овощи молодая девушка, видимо, помощница кухарки. Все при деле. Я жалобно воскликнула:
— Тетушка Малия! Не дай помереть от жажды! Чайку стаканчик хочу! — и скромно добавила — с булочкой. Мне и Милашу.
— Ох, да садитесь, лэрина Маринелла! Я и то уж говорю — бегает весь день наша девочка, не присядет! А ведь давно ли встала после болезни и сразу за дела! Садитесь, садитесь! Сейчас и пирог вот вытащу, есть и с мясом, и с яблоками сушеными, здесь в кладовой нашла.
Малия шустро наливала чай, резала ещё не остывшие пироги на тарелки нам, успевая тарахтеть о том, что она с Талией успела договориться. Завтра с ней съездит в деревню и кое — что из продуктов может закупить в деревне у местных, но что — то все равно надо будет в городе на ярмарке покупать. Я согласно кивала с набитым ртом. Успели сдружиться мои кухарка и экономка! Кстати, вот и она сама появилась. Экономка.
— Талия, я хотела попросить, отправьте девушек убраться во флигель для садовника. И печь бы там затопить. Посмотрите, может мебель, какая есть простая, лишняя, белье постельное…
— Да уже пошли две горничные туда, я их без вашего разрешения отправила, простите меня! А кровати да стол со стулом найдем, есть там, в сарае, не новые, но целые. И белье найдем. Мы все рады, что вы приняли старика, не пропадут теперь. Да, у меня уже все подсчитано, сколько кому денег надо выдать авансом и сколько кому должны, можете проверить.
Отправив Милаша отдыхать, я сама пошла с Талией в кабинет. Обложившись бумагами, все подсчитали, сразу отложила деньги на выплату аванса. Потом прикинули, сколько денег надо будет завтра на покупку продуктов в деревне, тоже выдала экономке. Пока было свободное время, я расспрашивала Талию о тех работниках, которые ещё не приходили в имение, какие они, что умеют делать, пойдут ли ко мне работать.