— Вот и бондаря к себе возьмём, нам много разных бочек надо будет.
Тимаш покачал головой.
— Ох, и доброе же дело вы затеяли, лэрина! Люди рады будут.
Пока мы разговаривали со старейшиной, рыбаки успели вытащить из сети небольшой утренний улов — штук с десяток здоровых осетров. В том, что это осетры, я даже не сомневалась — видела их ранее у знакомого в цехе. Тимаш пояснил, что пока путина не началась, это так, баловство, а не рыбалка. Я попросила разделать одну рыбину при мне, чтобы проверить свои предположения насчёт икры. Да, икра была, темно-серая, как и положено осетровой икре, с маслянистым отблеском. С одной самой небольшой рыбки мы извлекли больше литра икры. Примерно.
Тимаш хотел подарить нам нынешний улов, но я запротестовала. Зачем дарить? Я заплачу. Хоть и отнекивались рыбаки, но деньги взяли, видно, не сильно богато сейчас у них пока живётся. Но мы ещё на поля к реке едем, куда ж нам рыбу? Вызвался увезти в поместье рыбу один из рыбаков на своей телеге. Велела отдать Малии рыбу и помочь ей разделать, рыбы — то здоровые, женщина может просто не справиться с ними. И чтобы икру обязательно убрали на ледник. Мужик согласно закивал головой. Думаю, это отправляли засланца, чтобы он сам точно разузнал, что делается в поместье и правда ли, что деньги платят? Правильно, пусть узнает.
Поля вдоль реки и правда заливались, но сейчас вода уже почти ушла. Да, заиленные, но это не страшно, добавить золы, доломитки и пропахать хорошенько и будет хороший урожай. Зато навоз сюда не надо. Есть уже хотелось очень сильно, время обеда наступало, а нам не менее часа хорошей скачки до дома. Надо пошевеливаться. И мы рванули. Нет, вуальку эту я всё — таки отрежу! При хорошей скачке она так и норовит то в рот попасть, то по глазам хлестануть.
Можно, я не буду описывать, в каком виде я прискакала в поместье? Краса была ещё та — запыленная амазонка, забрызганные сапоги, разлохмаченные от ветра волосы и размазанные по лицу брызги грязи. До облика утонченной выпускницы Академии благонравных девиц, мне не просто далеко, а как до другой Вселенной. То есть, никак.
Пока мы обедали, Лимка приводила в порядок мою одежду, ворча на меня с занудством заботливой матушки. Велела ей заодно и вуальку эту чёртову отпороть. Пока часок отдыхали после обеда, Талия докладывала о продуктовых закупках. Съездили они с Малией вполне продуктивно, теперь закупить некоторые специи да сахар с мукой в городе и пока есть все. Про муку меня заинтересовало. Здесь нет своей мельницы?
Димар тут же пояснил, что мельница есть у соседа в Зелёных холмах, у него там речка есть спокойная, там и стоит мельница. А наша река слишком бурная да большая, снесет все запруды. Надо ехать в Холмы, договариваться. А у них тоже старый барон по зиме умер, кто теперь там хозяин, он не знает. Но с управляющим, лэром Гераном, можно встретиться и возможно договориться.
Отдохнув и вновь одевшись в отчищенную амазонку, мы двинулись теперь в другую сторону. Нам предстояло посетить болотную деревню. Пока я не запомнила их названия, решила называть их по географическим признакам — речная, лесная, болотная. Поля там подходили чуть ли не к самому болоту, деревня стояла на сухом взгорке. Да, закисленная почва, местами даже с зеленоватым налетом. Сюда необходим известняк, доломитовая мука, зола. Тогда будет урожайность. А вообще, на самое ближнее поле к болоту, стоит посадить капусту. Она по определению любит кислые почвы. Не на столько, конечно, но выдержит, при должном добавлении минеральных веществ. Придется заняться примитивной агрохимией всерьез. Да куряк сюда вывозить. Все же селитра.
Деревушка была самая небольшая из трёх, не более пятидесяти дворов, но тоже чистенькая. Поговорили с жителями, так же рассказала про то, что приглашаю всех на работу в поместье, расспросила, с чего живут. Оказалось, кто с огородов, кто работает в городе. Спросила, а нет ли, желающих работать на каменоломне. Работа нелёгкая, но и платить буду достойно. Мужики сразу оживились. Выяснилось, что ранее большая часть деревенских мужчин и работали на каменоломне. Потом, после старого барона, она и не нужна никому стала. Я их уверила, что мне нужна и очень.
Заодно поинтересовалась, нет ли на каменоломне каменной мельнички. Вперёд выступил мужик средних лет с комплекцией Ильи Муромца. Видно, старший у каменных дел мастеров.
— Как не быть? Есть и мельничка и весь струмент мужики сохранили, надеялись, что вдруг да понадобится… Вот и сподобились. А мельничка — то вам для извести потребна?
— Да не только, уважаемый! И известь нужна и доломит бы намолоть. Видали, какие поля у вас зелёные? — мужики согласно закивали, мол, да, ничего не родит уж тут землица — вот внесём известь да муку доломитовую, так и урожай будет. Пусть приходит ваш старший послезавтра в именье, мы и заключим соглашение, и кому, сколько жалованья задолжали, узнаем.
Все остались довольны таким решением. А я все смотрела в сторону болота и пыталась поймать мысль, мелькнувшую у меня. Напоминало мне это болото белорусское Полесье. Бывала я как — то в Белоруссии у дальней родни в гостях. Да клюква же!!! Точно, помню их яркие коробочки с клюквой в сахаре, фирма, кажется, «Аржанница» вроде. Производство этого лакомства несложное, главное, технологию выдержать. Сейчас спрошу про ягоду.
— Скажите, а в конце лета, по осени у вас тут на болотах ягода такая красная, кислая не растет?
— Так растет, лэрина, бабы носят коробами, только шибко кислая она. Много не съешь такой.
— Ничего, мы сделаем такую вкуснятину, что ещё гоняться будут за вашей ягодой. Только пусть ягода поспеет.
Вот на таком позитиве мы и отправились домой. Уже совсем стемнело, когда мы подъехали к дому. Ой, какой кракозяброй я сползала с моей лошадки! Ноги меня нести совсем отказывались, пятая точка горела огнем. Ворча что — то про упрямых дурех, Милаш занёс меня в дом и дотащил до моих комнат. А там! Меня ждала восхитительно горячая ванна, упоительно вкусный ужин и хлопотливая Лимка. А после ещё и кровать. Уснула на подлёте к подушке.
Глава пятнадцатая
— В будущем году, — сказал начинающий огородник, — я сделаю всё наоборот: я посажу сорняки, и пусть их задушат овощи.
Ищу невесту — богатую однако,
Без нервов в превосходстве оценю,
Желательно в приемлемых масштабах,
Готовила, чтоб вкусное меню.
Иртэн.
Вечером, лёжа в постели, Иртэн перебирал все события сегодняшнего дня. Он думал, что ничего хуже после посещения хоздвора не будет. Как же он был наивен! Начать с того, что утром он едва встал. Нет, голова не болела, и петух его не посетил, но судя по воплям за окном, пытался неоднократно, и дворня с криками гоняла зловредного кочета от господского окна. В результате этой активной суеты, криков и наглого кукареканья господин барон изволили подняться по его меркам ни свет, ни заря — часов в восемь утра. С вздохами и стонами, сползая с постели, Иртэн опять вспомнил леди Бортлен, похоже, скоро эта почтенная леди станет его кумиром.
Одевшись с помощью невозмутимого Бертена, Иртэн оказался перед сложной задачей — опухшие и болящие ступни ног решительно отказывались влазить в модные узкие сапоги. Уже при первой же попытке впихнуть ногу в узкое голенище ступню свело судорогой. В крайнем раздражении он отбросил сапоги в сторону и сел в раздумьях. Насколько ему помнилось, все сапоги у него такие, а в туфлях только и ездить верхом на лошади, да ещё по полям. Выход нашел лэр Геран, пришедший в господскую спальню поинтересоваться, что так сильно задержало барона. Ведь уже все давно готовы и ждут поездку в поля. Узнав причину задержки, раздумывал недолго.
Кликнув Ганку, это оказалась та самая растрёпанная служанка, велел ей принести сапоги старого барона Шефира, пояснив, что эти сапоги барон почти не носил, только пару раз надевал на посещение магистратуры.
Да, по ширине эти сапоги могли смело соперничать с рыбацкой шаландой. Нет, они не были потрепанными, но о моде речь здесь и не шла. Сапоги были широкими и в голенищах и в ступне и чуть великоваты по длине. Зато нога влетела в сапог, не встречая сопротивления. За всеми этими сборами Иртэн даже забыл про завтрак, пока об этом не напомнил желудок, громко забурчав на всю комнату.
Хлопая голенищами сапог по стройным икрам, Иртэн прошел в столовую, беспокоясь о том, как бы не выскочить на ходу из этой обувки. Завтракал торопливо, под взглядом управляющего как — то рассусоливать не хотелось.
Следующий удар по своему чувству прекрасного, Иртэн получил у выхода из дома. Он совсем забыл, что его модный цилиндр бесславно погиб после схватки с петухом, и теперь ему предлагали надеть дедушкину же шляпу — некую прелюбодейскую помесь панамы и кепи с длинным козырьком. Но выхода не было, натянул и это, немедленно упавшее ему на уши. Кое — как убавили ширину головного убора при помощи разных ремешков и верёвочек.
Добредя до конюшни в спадающих сапогах, Иртэн с ужасом узнал, что ему придется ехать вовсе не на горячем рысаке, как ему мнилось (а таких и вовсе не водилось в баронской конюшне), а на неторопливом, спокойном мерине, со спиной шириною с диван в гостиной, по кличке Ветерок. Это уже было чистым издевательством над бедным животным и Иртэном! Хотя́ он заметил, что и Геран, и его внук Тимей садятся на точно таких же лошадей. Для полного унижения Иртэна, как умелого всадника, при посадке на этого аргамака, у него слетел сапог. Который подбежавший конюх принялся натягивать на господскую ногу. Такого позора Иртэн не переживал с детской поры, когда он не успевал стянуть штанишки на лямках и намочил их. И как няня, ласково утешая мальчишку, меняла ему на сухие штанишки.
И сейчас, сидя на лошади, он чувствовал себя так же. Весь красный и надутый от унизительной процедуры. Управляющий был невозмутим, Тимей пытался сдержать душащий смех, конюхи отводили якобы невозмутимые взгляды. Наконец, выехали за ворота имения.