ИРТЭН
Всю дорогу до своего поместья Иртэн ехал и улыбался. Да и чувствовал себя необыкновенно легко. Как будто гора с плеч упала. Все проблемы, которые он не мог решить в силу своей привычки подчиняться отцу и привитого с детства такого понятия, как сыновний долг, теперь закончились.
Он принял свое собственное решение, и оно решительно перечёркивало вопрос с ненавистным ухаживанием за нелюбимой девушкой, с обязательной выплатой приданого невесты своему отцу на возрождение графского поместья, которое достанется не ему, а его старшему брату. Иртэн не был меркантилен, но некоторые моменты он искренне не понимал. Он помогал отцу доходами от своего поместья для уплаты старых долгов, но не хотел, чтобы приданое его невесты ушло в чужие руки.
Завтра же, как только он приедет в Белую Долину, он все расскажет будущему тестю, лэру Нессир и убедит его во внесении изменений в условия приданого, даже сам поможет составить такой документ. Там должно быть условие, что деньги или материальные ценности из приданого Маринеллы могут быть потрачены только для нужд самой Маринеллы и их детей или для развития их поместий, которые тоже со временем будут принадлежать их детям. Лайон человек понятливый и отлично понимает в финансах, так что поймет, что такое условие будет именно на защите интересов его дочери.
О помолвочном кольце Иртэн не беспокоился. В сейфе поместья хранилось обручальное кольцо его бабушки, которое всегда переходило по наследству новым хозяевам поместья из рода Шефир. Кольцо было старинным, даже точно неизвестно, сколько поколений оно находится в семье. Говорят, что кольцо попало в семью через одну из древних волшебниц, и всегда было точно по размеру невесте рода, если она подходила семье. Конечно, это сказка, но кольцо было очень красиво и очень изящно, как раз на тонкий пальчик Маринеллы.
Иртэн опять улыбнулся, вспоминая, как целовал сегодня подрагивающую руку девушки. Исцарапанная после вчерашних приключений, с явными бугорками мозолей от поводьев лошади. Иртэну даже нравилось это небольшое небрежение правилами этикета, зато Маринелла была искренняя и настоящая в своих поступках.
Иртэн вздохнул, вчерашнее происшествие все не выходило из головы.
Ещё вчера он обратил внимание на необычное поведение управляющего. С самого утра Тимей был нервным, суетливым, к обеду внезапно собрался поехать на мельницу, хотя с утра таких намерений у него не было. Барон решил проследить за ним, чтобы, если что, вытащить Тимея из плохой ситуации, а похоже было, что он куда-то вляпался. Тимей был неплохой парень, просто молодой ещё и не мог, в силу своего покладистого характера, противостоять агрессивному давлению со стороны, как в случае с дедом. Но Геран, слава Всеблагим, уже давно покинул поместье и проживал где-то далеко от них, у него там был, по словам Тимея, приличный особняк и он ещё владел какой-то мастерской, приносящей Герану неплохой доход. Какой именно мастерской, Тимей не знал, так как дед не поддерживал опять отношения с семьёй. Но если не дед, значит, кто-то другой, не менее властный, давит на Тимея? Вот и надо проследить, пока не случилось беды.
Так Иртэн убеждал себя, следуя в отдалении за управляющим, ориентируясь в основном по стуку копыт его коня. Внезапно звук прекратился, и барон быстро скрылся в придорожных кустах. На мельницу Тимей явно не поехал.
Пока Иртэн привязывал своего коня, пока пробирался к месту предполагаемого нахождения управляющего, все уже случилось. Он только успел увидеть, как вылетевший из арбалета болт пропахал землю у ног лошадки Маринеллы Нессир и лошадь, вместе с испуганной всадницей стремительно кидается в чашу леса. По всему выходило, что у злоумышленника не было намерения убить девушку, а только напугать лошадь. Но и последствия того, что лошадь понесла с испуга могли быть не менее трагичными. И поэтому Иртэн кинулся назад, к своему коню, чтобы последовать за Маринеллой и помочь ей, если потребуется. Но когда он вернулся к месту происшествия, лошади и ее всадницы и след простыл.
Несколько часов Иртэн прокружил по лесу, пока не наткнулся на старый охотничий дом деда. Своего коня он привязал в отдалении, сам пешком пробрался к дому, осторожно заглянул в окно, разглядел людей в комнате и отшатнулся в изумлении — в домике были Тимей и Лионелла Транир! Это у них тут свидание, что ли? А как же планы Тимея жениться на Маринелле Нессир? Да и Лионелла строила глазки явно самому Иртэну… или это они для отвода глаз, что ли, так действовали?
Ничего не понимая, барон обошел по кругу домик и спрятался в кустах с другой стороны дома, чтобы понаблюдать ещё немного. Каково же было его изумление, когда спустя небольшое время в сгущающихся сумерках он вначале услышал какой-то непонятный шум, пыхтение, затем увидел нечто передвигающиеся на четвереньках в его направлении, но ругающееся вполне по человечески. И только когда это нечто встало у дерева в полный рост, Иртэн, не веря своим глазам, опознал его. Точнее, ее. Он вышел из-за дерева и с изумлением произнес.
— Леди Маринелла?
А леди как раз в этот момент собралась рухнуть к его ногам! Этого Иртэн допустить не мог, поэтому подхватил ее на лету. Даже в неясном сумеречном свете было видно, что девушке изрядно досталось — порванная одежда, синяки, ссадины и царапины. Что же с ней случилось? Впрочем, она сама коротко все пояснила, что упала с лошади, потеряла сознание, очнулась в домике, где были двое, голоса знакомые смутно, не опознает. Мужчина считает, что она, Маринелла, теперь скомпрометирована и он на ней жениться. Она сбежала. Все.
Иртэн незаметно выдохнул с облегчением. Маринелла не может опознать Тимея! Теперь ясно, чей замысел воплощал его простодушный управляющий и под чьим давлением находился. А вот Лионелла на подобное вполне способна. Но он, Иртэн, не даст осуществиться их отвратительным планам, он сейчас увезет девушку отсюда и все будет хорошо. Но, к сожалению, все пошло наперекосяк. Вначале они долго и медленно пробирались по темному уже лесу. Иртэн не очень хорошо знал эти места, и выехали они далеко от того места, где, возможно, уже искали Маринеллу. Отсюда было гораздо ближе до ее поместья. Потом стало дурно Маринелле, ее сильно тошнило, потом вырвало. Девушка стеснялась его, но барон все равно помог ей немного отдышаться и вытер ей лицо платком.
Затем вспомнил, что у него в кармане камзола есть небольшая фляжка с арманьяком, ещё из старых дедовых запасов, многолетней выдержки. Решил дать Маринелле, чтобы она прополоскала рот, но она неожиданно сделала пару приличных глотков. Вполне ожидаемо, вскоре девушка сильно опьянела и, не сдерживаемая более рамками условностей и приличий, перешла к свободному общению.
Иртэн только веселился про себя. Маринелла в подпитии была весьма забавна. Но неожиданно она сказала такое, что он даже замер на несколько секунд. Пьяненьким голосом девушка предложила ему, как порядочному человеку, жениться на ней или перейти на «ты». И к Иртэну пришло внезапное понимание, что именно этого он хочет! Именно Маринеллу он хочет видеть своей женой! И не когда-нибудь, а сейчас. И плевать на планы отца на приданое, на коварную Лионеллу, он сделает предложение Маринелле, как только они приедут в усадьбу! Тем более, что ситуация и впрямь компрометирующая.
Собственно, все так и получилось, как он хотел. Маринелла приняла его предложение. Конечно, пока никакой особенной любви или страсти Иртэн по отношению к себе не увидел, но он точно не был противен девушке, и для начала и это хорошо. Длительной помолвке он даже был рад, у него будет время, чтобы заинтересовать невесту всерьез. Главное, чаще видеться теперь можно и без всяких предлогов. А по здравому размышлению, ее требование о переезде в усадьбу Белая Долина, было весьма интересным. Ее усадьба нравилась Иртэну гораздо больше собственной, она была более обустроена и комфортна. А его собственную можно пока понемногу перестраивать, чтобы их детям она досталась в достойном виде. Иртэн не был упрямым самодуром и в переезде в имение жены не видел ничего плохого.
За всеми этими размышлениями Иртэн и не заметил, как добрался до своей усадьбы. Странные вещи открылись его глазам. По двору, лениво переговариваясь и временами переругиваясь, бродили его работники, заспанные дворовые девки сидели на крыльце, лузгая семечки, а поодаль, кося глазом, бродил извечный враг Иртэна, кочет.
От удивления и возмущения у барона на некоторое время даже дар речи пропал. Потом, правда, появился, да ещё какой! Иртэн даже сам не подозревал, что он так хорошо запомнил ту цветистую лексику старого каптенармуса с дальней горной заставы, где он проходил офицерскую практику. Кочет исчез в мгновение ока, девки с визгом подскочили и ринулись в разные концы усадьбы. Бросив поводья подскочившему конюху, Иртэн широкими шагами прошел в дом, раздражённо зовя Тимея.
Но вместо него из холла навстречу ему вышла экономка Неста. Она и доложила барону, что господин, управляющий не появлялся в поместье со вчерашнего обеда, так же, как и господин барон. Слуги по дому все на местах, все заняты своими обычными делами, за дворню она ответственности не несёт. Иртэн решил вначале переодеться, потом идти искать Тимея и наводить порядок в хозяйстве.
Только успел переодеться, как через открытое окно услышал голоса во дворе, спрашивающие барона Шефир. Он поторопился выйти навстречу. Каково же было его удивление, когда он увидел в холле дома своего соседа, барона Транир, его сына, ещё одного человека, смутно знакомого ему и своего собственного управляющего Тимея, стоявшего между ними. Выглядел он целым и спокойным, значит, ничего особо страшного не случилось. Но сосед быстро развеял его заблуждения.
— Доброе утро, барон! А мы вот с радостной вестью к вам!
— Доброе, барон! И что за весть и при чем тут мой управляющий? Его не было в поместье со вчерашнего дня, он гостит у вас?
Транир коротко хмыкнул — Можно и так сказать. Радость у нас большая! Наша племянница, Лионелла, выходит замуж за вот этого вашего управляющего. Приехали к вам, чтобы счастливый жених мог переодеться и иметь подобающий вид на собственной помолвке. Свадьба через три дня! — повысив голос, барон грозно предупредил Тимея.