Да и потом, если хозяин лавки держит у себя такого приказчика, то он либо такой же, либо совершенно не следит за своими работниками.
А это несерьезный подход.
— А что ты будешь делать, если во второй лавке окажется точно такая же ситуация? — ехидно уточнил Виш.
— Буду действовать по обстоятельствам…
К счастью, во второй лавке приказчик оказался не просто более адекватным, но ещё и одаренным.
Он с первого раза заметил едва видимую дрожь окружающего меня Огненного щита, и вел себя в высшей степени учтиво.
Сначала поинтересовался, чем он может быть мне полезен, затем, узнав, что у меня на продажу есть ингредиенты из Прокола, профессионально взял меня в оборот.
Надо признать, что от разговора с этим немолодым уже мужчиной я получил самое настоящее удовольствие.
Для начала он продемонстрировал отличное знание продукции Проколов, а следом у нас случилась содержательная беседа.
Во время разговора приказчик ненавязчиво меня прощупал, оценив покупательскую платежеспособность и мою погруженность в предмет торга, и сделал свое предложение.
В итоге предложенные им цены на ингредиенты оказался вполне себе адекватным.
Не сказать, что мне дали честную цену — в столице я смог бы выручить за ингредиенты в два, а то и в три раза больше — но для северной провинции это была хорошая цена.
Более того, приказчик дал пояснение по каждой позиции, где она используется и кому он сможет её продать, и какие сложности есть с последующей реализацией.
В общем, впервые за долгое время я встретил коллегу-профессионала, с которым приятно было пообщаться.
Итогом нашей беседы стала обоюдовыгодная сделка.
За все ингредиенты я получил огромные по купеческим меркам деньги — двести пятьдесят золотых.
А в качестве бонуса Игорь Андреевич Хомутов — так звали приказчика — согласился помочь с реализацией рыбы, которую я обещал доставить из Николаевки в течение десяти дней.
Мы ударили по рукам и расстались довольные друг другом.
Мой стартовый капитал превысил отметку в четыреста пятьдесят золотых — настоящее богатство по местным меркам — и я освободил оба Инвентаря.
Отпраздновав заключение сделки плотным обедом, Вишу, как обычно, достался стакан молока, я снова вернулся на рынок.
Закупил десять пудов соли* и двадцать сосновых бочек — больше в Инвентарь не влезло и, прикупив на всякий случай овечий тулуп, потопал за городские ворота.
Переть на себе сто шестьдесят килограмм соли было непросто, но выросшая благодаря Проколам сила и выносливость позволяли совершать такие подвиги.
Ну а за городом я достал из личного Инвентаря мотособаку и, разместив соль в грузовом прицепе, сел за руль.
Меня ждала четырёхчасовая дорога по холодной, заснеженной дороге, но на душе было тепло.
Первая часть моего досрочного экзамена была выполнена: я успешно обратил ингредиенты в звонкую монету и подготовился к транспортировке рыбы.
Дело было за малым — добраться до Николаевки и договориться с местными рыбаками.
— Ну, с Богом! — выдохнул я и, вставив средний энергокристалл, нажал на газ.
Мотособака послушно покатилась вперед, а я довольно улыбнулся:
На этот раз у меня все выйдет без сучка и без задоринки! Ведь правда же?
*1 пуд равен 16, 38 кг
Уважаемые читатели, сегодня 25 мая — Последний звонок) С праздником всех причастных!
Увидимся ровно через сутки)
Глава 21
— Скажи мне, Пахом, почему ты и твои работники так плохо чистите рыбу?
Я находился в Николаевке уже третий день, и до сих пор не мог добиться от рыбаков внятных ответов на мои вопросы.
А интересовало меня все подряд. Каким образом местные ловят рыбу, где и как солят, почему используют именно сосновые бочки и ещё миллион вопросов.
Но больше всего меня тревожил вопрос качества.
Достаточно было разок пройтись по рыбным рядам Николаевска, чтобы понять — местные рыбаки были криворукими лентяями.
Поскольку ничем другим нельзя было объяснить состояние рыбы.
Большинство рыбы, которую я видел на рынке в Николаевске, была уложена в сосновые бочки и щедро посыпана солью.
Вот только заглянув в бочку становилось понятно — рыба, как говорится, второй свежести.
Об этом говорил и запах, и внешний вид товара — каждая вторая рыбина была ужасно почищена — жабры, требуха, склизкая чешуя…
Признаться, когда я ехал в Николаевку, я ожидал встретить здесь максимально тупых и ленивых людей, которые банально не умеют работать ни руками, ни головой.
Иначе невозможно было объяснить такое халатное отношение к продукту.
Каково же было мое удивление, когда я понял, что местные рыбаки — великолепные специалисты своего дела!
Я закономерно задался вопросом, почему же, черт возьми, местные рыбаки так плохо чистят рыбу⁈
Вот только местные шарахались от меня, как от чумного, и мгновенно включали дурачка, когда я начинал приставать к ним с вопросами.
И только на второй день я смог получить ответы на свои вопросы.
Случилось это в доме у старосты Николаевки, Пахома, который по совместительству, являлся главой местной артели рыбаков.
Сегодня у артели был выходной, и я застал Пахома дома.
Вот только несмотря на то, что беседа шла уже битый час, мы ни на пядь не приблизились к интересующему меня моменту.
— Почему плохо? Как умеем, так и чистим, — Пахом, здоровенный двухметровый детина с белым шрамом на левой щеке, развел руками. — Как деды завещали, так и делаем, господин Макс.
Свою жену и пятерых детей Пахом отправил в баню на помывку, и нашему разговору никто не мешал.
Вот только на столе, за которым мы сидели, не было даже чая — явный намек на то, что мне здесь не рады.
— Пахом, ты давай-ка бросай этой дурью маяться, — поморщился я. — Давай поговорим, как деловые люди…
Стоило единожды посмотреть в хитрые глаза Пахома, чтобы мгновенно понять — этот громила у себя на уме.
И хоть староста всеми силами строил из себя недалекого рыбака, я успел понять — он тот еще хитрец.
— Это как, господин Макс? — староста, когда разговор заходил о чистке рыбы, становился неимоверно глуп.
— Пахом, — я демонстративно закатил глаза. — Сколько ты выручаешь за свой улов?
— Ну дык, — глава артели почесал затылок, — выходит по три медяка за рыбешку.
— А в бочку сколько рыбин влезает?
— Можно и сотню сложить.
— Выходит, за бочку выручаешь три серебряных?
— Когда как, — уклонился от прямого ответа рыбак. — А что?
— Я дам тебе четыре, но за хорошо почищенную рыбу.
— Это вам лучше Дениску нанять, господин Макс, — Пахом тут же попытался перевести стрелки, — он может так рыбу почистить, что ни чешуи, ни костей, ни уж тем более требухи не будет. Уж бочку-то за месяц сможет выдать. Да и любой деньге рад будет.
— Да сдался мне твой Дениска, — рассердился я. — Мне нужно двадцать бочек почищенной рыбы!
— Можно пацанов привлечь, — Пахом покосился на окно, из которого был виден длинный сарай, гордо именуемый местными школой.
— Покажи ему монету, — посоветовал свернувшийся в клубок Виш, — Или тресни по его наглой роже.
Виш, несмотря на Огненный щит, жутко мерз, отчего его и так несладкий характер стремительно портился.
И я целиком и полностью понимал фамильяра — даже Огненный щит не спасал от вездесущего холода, который, казалось, проникал до костей.
— Вот, — я продемонстрировал старосте серебряный, — может быть это поможет наладить деловой разговор?
— Непохоже на деловой разговор, — хитро прищурился Пахом.
— Тресни по этой зажравшейся харе, Макс! — посоветовал Виш. — Его рожа так и просит кулака!
— Хорошо, — я, не обратив внимания на слова фамильяра, достал из Инвентаря золотой и положил его на стол. — А если так?
— Уже лучше, — Пахом сделал вид, будто золото его не интересует, но в его глазах вспыхнул алчный огонек.
— А знаешь, Пахом, я, пожалуй, пойду, вон, к Дениске. Он мне и за серебряную монету все расскажет.
Я знать не знал, кто такой Дениска и как его найти, но под наглого Пахома прогибаться не собирался.
Чем больше я общался с этим громилой, тем отчетливей понимал, что передо мной находится очень хитрый, наглый и расчётливый человек.
— Не спешите, господин, Макс, — широко улыбнулся Пахом, не сводя глаз с монеты. — Деловой разговор, так деловой разговор!
— Смотри, Пахом, — я катнул старосте золотой. — Если меня не устроит твой ответ, то я и деньги назад заберу, и недовольство свое выражу.
— Не извольте сомневаться, господин, Макс, — староста, не вставая, изобразил нечто похожее на полупоклон, — все сделаем в лучшем виде.
— Скажи мне, Пахом, отчего вы так плохо чистите рыбу?
— Как умеем, так и чистим, — фальшиво улыбнулся староста. — Как все, так и мы.
— Ты это уже говорил, — я сделал вид, что не заметил демонстративного фырканья Виша. — Мне нужна правда.
— Простите, господин, Макс, — Пахом нахально пожал плечами, — как есть говорю.
— Ну как знаешь, — поморщился я, тщательно сдерживая раздражение. — Гони золотой назад.
— Как можно ваше благородие, — староста, прикрыв монету ладонью, изобразил обиду, — на вопрос был дан ответ. Деловой разговор!
Дах!
Ударил я резко, но от души.
Из-за того, что мы оба сидели за столом, удар вышел несколько смазанным, но старосте хватило и этого.
Кулак влетел в челюсть Пахому, мгновенно стирая с его лица эту нахальную улыбочку.
Здоровяк ещё хлопал глазами, переваривая, что только что произошло, как мой второй кулак уже летел ему в ухо.
Дах!
И если первый удар Пахом как будто и не заметил, то от второго улетел на пол.
— Выбирай, Пахом, что тебе сломать — руку или ребра?
— Лучше нос ему сломай, — посоветовал Виш. — Как он со сломанной рукой рыбу нам ловить будет?
Сказать, что во мне кипела злость — ничего не сказать!