еня, и я качаю головой, нажимая кнопку лифта. Это не важно, потому что я иду вниз в их кабинет, и они скажут мне, в каком мы положении.
Не успеваю я сделать и двух шагов от лифта, как ко мне подходит Наташа. Такое чувство, что она ждала меня, ведь у нее нет других причин бродить у частного лифта Аарона и Джастина. Я не сказала ей и двух слов после того, как Джастин рассказал мне ее историю — даже мысль об этом выводит меня из себя.
На самом деле, это немного грустно. Она очень красивая, и я не понимаю, зачем ей опаивать мужчину. Не думаю, что ей сложно найти себе богатого мужчину, который будет с ней спать, но, возможно, их пугает ее безумие.
— Ты! — огрызается она и тычет мне в лицо пальцем, заставляя сделать шаг назад. — Они всегда получают то, что хотят, да?
Я делаю еще один шаг назад, пытаясь отойти от нее. Ясно, что она под чем-то. Ее взгляд немного дикий, и я отсюда чувствую от нее запах выпивки — запах, который я слишком часто чувствовала от отца.
— Кто? — спрашиваю я, пытаясь сыграть дурочку и оглядываясь вокруг, чтобы увидеть, могу ли найти поблизости охранника.
— Ты знаешь «кто». Братья Кортес. Они щелкают пальцами и… — она щелкает двумя пальцами в воздухе, и я шокирована тем, что ее ярко-красные накладные ногти от подобного не отрываются. — …просто получают то, что хотят. Вот, например, я. Они хотели, чтобы я ушла… — Она снова щелкает пальцами. Я продолжаю оглядываться, надеясь поймать кого-нибудь, потому что ей явно нужна небольшая помощь.
— С тобой поступят так же!
Я закатываю глаза, и эта женщина начинает улыбаться. Да, теперь она привлекла мое внимание.
— Ты думаешь, что они пришли и спасли тебя? Типа: «Давай спасем бедную фермерскую девчонку с «Аукциона любовниц». Мы унесем ее, и все будут счастливы»? Так ты думаешь? Что братья Кортес — твои рыцари в сияющих доспехах?
Судя по выражению ее лица, она знает то, чего не знаю я. Мне хочется стереть эту самодовольную ухмылку с ее лица. Я должна повернуться и уйти, не слушать остальные слова, которые она собирается сказать, но остаюсь на месте, глядя на нее. Я не собираюсь спрашивать о том, что она знает, потому как вижу, что она слишком взбудоражена, и сама все расскажет.
— Как ты думаешь, кто втянул твоего пьяницу отца в покер? Думаешь, он мог бы попасть за такой стол, если бы его кто-то туда не посадил? Кто-то типа братьев Кортес? Тот, кто знал, что он проиграет, и вам понадобится куча денег.
Я чувствую, как в горле растет ком. Не уверена, что смогу заговорить, даже если захочу. Плотина вот-вот прорвется, и я не хочу, чтобы она видела мои слезы. Нет, она будет слишком наслаждалась этим.
Пытаюсь мысленно воспроизвести события и вспомнить, как они все провернули.
— Начала собирать все воедино? — Ехидное замечание Наташи попадает в цель. — Как я и сказала, — она снова щелкает пальцами, — братья Кортес хотели тебя, и сделали все, чтобы получить желаемое. Даже если это означало натравить на тебя Саманту. Уверена, она заработала много денег, заманивая тебя к ним. Так что они точно не рыцари в сияющих доспехах. Нет, теперь это просто твои обычные клиенты.
После ее слов, наша связь кажется такой ужасной. Я не могу оставаться здесь ни минуты. Прохожу мимо нее, пробираясь к выходу, а ее смех преследует меня. К черту. Я ухожу отсюда. К черту их и к черту ее.
Я почти добираюсь до стеклянных вращающихся дверей, через которые мерцают огни Невады, когда две фигуры блокируют мне дорогу.
Я знала, что они появятся в любую секунду, но надеялась, что у меня еще есть немного времени. Каждый раз, когда я достаточно далеко отхожу от лифта, появляется кто-то из них. Уверена, охрана предупреждает братьев о каждом моем шаге.
— Что случилось, Лепесточек? — спрашивает Аарон, потянувшись ко мне, но я отступаю, чтобы очутиться вне его досягаемости.
— Твою ж мать, — говорит Джастин, глядя мимо меня. Должно быть, он заметил Наташу. — Выведите ее из здания, — рявкает он охраннику, который стоит у двери.
— Я точно кого-то уволю. Она не должна была попасть сюда незамеченной, — раздраженно говорит Аарон.
— Малышка, обещаю, все, что она сказала — гребаная ложь, — говорит Джастин, глядя мне в лицо. — Черт, не плачь. Это разбивает мне сердце.
Тогда я понимаю, что мое лицо мокрое — слезы катятся по щекам. Джастин пытается дотянуться до меня, как это делал Аарон, но я отстраняюсь и от него.
Я ожидаю, что Наташа будет бороться с охранником, кричать и вопить, но это не так. Может, потому, что люди могут смотреть. Она спокойно идет с сопровождающим ее охранником, будто только что не разрушила мой мир.
— Вы подстроили все это? — спрашиваю я, расправляя плечи. Я не должна ссориться с ними у всех на виду, но в данный момент мне действительно все равно. Так они не смогут меня отвлечь.
От моего вопроса они оба бледнеют, и эта реакция лучше любых слов, потому что они точно понимают, о чем я говорю.
— Это не то, что ты думаешь, — Джастин первым нарушает тишину.
— Здесь может быть только «да» или «нет», — отвечаю я.
Аарон просто стоит, его лицо становится серьезным. Он в бешенстве. Хорошо.
— Да, но…
Я обрываю его — меня не интересует, что он скажет.
— Тогда я тут закончила. Наш контракт подошел к концу. Я свободна. — Делаю шаг, чтобы пройти мимо них, но Аарон хватает меня за руку. — Я сказала, что с меня хватит.
Пытаюсь вырвать свою руку, но он только ближе притягивает меня, наклоняясь к моему уху.
— Ну а мы с тобой не закончили. Думаешь, мы так легко отпустим тебя? Мы проделали все это, чтобы привести тебя сюда, а теперь позволим просто уйти? Ну же, Лепесточек, ты не можешь так думать.
Я смотрю на него и краем глаза замечаю, как приближается Джастин. Они зажимают меня между собой — их не заботит то, что кто-то может видеть происходящее.
— Вы не можете заставить меня остаться здесь, — говорю я, но у меня перехватывает дыхание.
«Держи себя в руках, Стелла. Они обманом заставили тебя быть здесь. Заставили думать, что спасают тебя, когда сами организовали эту проблему».
Свободную руку Аарон опускает к моему животу, мягко поглаживая, и я чувствую там же руку Джастина.
— Ты уже можешь носить нашего ребенка. У тебя не было месячных с тех пор как ты здесь. — Он прижимает губы к моему уху, и я чувствую на коже его теплое дыхание. — Я бы заметил, так как мы оба были внутри тебя каждый день по нескольку раз.
Мое тело начинает зудеть. Он прав, у меня не было месячных. Но мне установили внутриматочный контрацептив, так что я не могу быть беременной. Может, он повлиял на мои месячные или типа того.
— Ты ошибаешься, — шепчу я в ответ, но они оба так близко, что я знаю — они меня слышат. Мне странно грустно, что я не беременна. — Саманта установила мне контрацептив.
Аарон отстраняется, чтобы посмотреть на меня, а Джастин говорит:
— На твоем месте я бы не был так уверен.
Прежде чем успеваю понять его слова, я оказываюсь в объятиях Джастина, и он направляется через лобби казино к лифту. Люди расступаются, будто Аарон бульдозером расчищает путь. Я даже не могу представить, как он смотрит на них, чтобы заставить так быстро двигаться.
— Опусти меня. — Я дергаюсь в объятиях Джастина, но он только крепче сжимает меня.
— Осторожнее, Лепесточек. Ты можешь навредить ребенку, если упадешь.
— Я не беременна, ты большой… ох! Ты огромный… — я ищу правильное слово, — …пещерный человек! — наконец-то кричу я, и люди вокруг поворачиваются и смотрят на нас.
Они оба, кажется, не обращают внимания на то, что все на нас смотрят, и продолжают пробираться к своему частному лифту.
— Я буду более чем счастлив исправить это.
— Клянусь, я не собираюсь делать это с вами в лифте, — продолжаю я, игнорируя его попытку быть милым. Он всегда так делает, когда видит, что я не в настроении. Но сейчас совсем другое.
— Если ты так говоришь, Лепесточек, — говорит он с улыбкой на губах и входит в лифт вслед за Аароном, лицо которого все еще выглядит свирепо.
Почему он злится? Это я должна злиться. Они обманули меня! Помимо ситуации с отцом, они еще и планировали сделать меня беременной. Я борюсь с бабочками, которые порхают в моем животе, когда думаю обо всем, что они сделали, чтобы попытаться поймать меня и привязать к себе.
«Нет. Стелла, ты злишься. Сохрани это чувство».
— И ты, убери этот злой взгляд, иначе я тебя ударю, — угрожаю я Аарону, который теперь улыбается.
— И не улыбайся! — снова огрызаюсь я, и его глупая улыбка становится шире.
— Я не могу говорить с вами двумя. Прямо сейчас я ненавижу вас обоих.
— Теперь ты попросту лжешь, Лепесточек. Ты любишь нас, — говорит Джастин, целуя меня в щеку.
— Нет, — мои слова звучат по-детски, но мне все равно.
— Все в порядке. Мы любим тебя достаточно, чтобы загладить вину.
От слов Джастина мое сердце сжимается, и я смотрю на Аарона, который просто стоит, уставившись на меня.
— Мне жаль, что для подтверждения этого тебе приходится смотреть на меня, Лепесточек, — говорит Аарон, делая шаг ближе ко мне. — Я очень сильно люблю тебя. И последние несколько недель мы пытались заставить тебя влюбиться в нас. Хотели показать, что мы можем быть идеальны для тебя. Я думал, ты поймешь, что я… — он бросает взгляд на Джастина, — мы любим тебя больше всего на свете. Ты — всё для нас.
Прибыв на нужный этаж, лифт издает сигнал, двери открываются, и мы оказываемся в нашем номере.
— Опусти меня.
Я вижу нежелание Джастина, но он делает это, и я иду в гостиную, а оба мужчины следуют за мной.
— Вы обманули меня и манипулировали мной, чтобы получить желаемое, — говорю я, поворачиваясь, чтобы смотреть на них. Они даже не выглядят виноватыми.
— И я снова сделал бы это, — говорят они в унисон.
Я даже не знаю, как на это реагировать. Часть меня хочет ударить их обоих, а другая хочет прыгать от радости и сказать, что я тоже их люблю. Я знала, что если они когда-нибудь доберутся до меня, я сразу же в них влюблюсь. Вот почему я сначала отталкивала их.