Написав эти слова, я развернул синьку с планом: «Измайловский остров. Реконструкция планировки XVII века». План создали Л. К. Кешишева и Я. Д. Янович в пятой архитектурной мастерской, которой руководит Николай Иванович Иванов. Составлен он на основании чертежей XVII века, плана Свешникова 1767 года и описей из книги И. Е. Забелина. Я был так рад, когда Николай Иванович подарил мне этот план! Часами сидел над ним, рассматривал, отмечая знакомое, и радовался, открывая то, чего не знал раньше. Например, село Измайлово размещено здесь прямо на острове, к северу от Покровского собора. А я всегда полагал, что оно было за прудом. В том месте, где Серебрянка впадала в пруд, стояла, оказывается, большая плотина и называлась она «Серебряной плотиной». Построенная на ней каменная мельница называлась «Серебрихой». И весь пруд в южной части именовался Серебряным, в отличие от северной его части — Виноградного пруда, примыкавшего к Виноградному саду. На западе стояла Виноградная плотина, тоже с мельницей, парапетами, воротами и даже с палатами. На том же месте, где нынче горбатенький мостик через пруд, значится большая въездная башня, схожая на плане с существующей ныне Мостовой башней. Тут же была еще «вислая» плотина с мостом.
В 20-х годах эта плотина с мельницей стояла в целости и сохранности. Здесь вода вытекала из пруда в речку Хапиловку, а далее — в Яузу. В тридцатых годах мельница исчезла, а следы каменной плотины были видны и много позже.
Описывать все двадцать планов Измайлова XVII столетия, хранящихся в ЦГАДА, нет смысла, хотя назвать некоторые из них, может быть, и стоит. Дело в том, что они составлены в 60—70-ые годы и выполнялись по мера строительства царской вотчины с его хозяйством. Скажем, «План острову села Измайлова» составлялся, видимо, при первом проектировании хозяйства. На чертеже изображена деревянная церковь Покрова с такими же хоромами, на нем нет еще ни одного каменного сооружения. А «План Измайловского острова» — один из самых поздних, на этом чертеже присутствуют уже и храм Покрова, и Церковь Иосафа, и Мостовая башня, и все плотины. Художник В. П. Беркут, на основании этих планов, изобразил виды Измайлова как бы с птичьего полета в нескольких исторических периодах. Гравюры художника дают более полное представление о том, как выглядело Измайлово до строительства, во времена царя Алексея, в XIX столетии и в наши дни. Так же, в нескольких исторических разрезах помогает нам увидеть Измайлово и план Л. К. Кешишева и Я. Д. Яновича «Измайловский остров. Реконструкция планировки XVII века».
Из древних планов любопытен чертеж, охватывающий большое пространство к западу от острова. Он называется «План земель села Измайлова и местностей между дорогами Большой Стромынской, Большой Владимирской и дорогой в Москву». Из него видно, что земли Измайловского хозяйства были довольно обширными и лежали между современными Щелковским шоссе и шоссе Энтузиастов. То есть как раз на том самом месте, где теперь расположился жилой массив Измайлова. На этом пространстве разбросано несколько мелких деревенек. Чертеж составлен также незадолго до основного строительства, церковь показана деревянной. С переселением сюда крестьян картина изменилась, ведь для создания нового Измайлова и для ведения его хозяйства потребовалось много людей.
Примыкавшие к Государеву двору с юга — Дворцовый сад и с юго-запада — Березовая роща были обнесены деревянными оградами. Скорее всего частоколом. Село Измайлово, вернее, маленькая деревенька в один порядок, отделялась от Покровского собора небольшой рощей. Кормовой дворец, хлебный дворец, поварни, погреба и все хозяйственные дворы располагались на заднем Государевом дворе с севера, а южная его часть, отгороженная каменной стеной (то есть передний Государев двор), предназначалась в основном для жилья. Кроме деревянного дворца-хором, здесь располагались палаты для стрельцов и другие жилые помещения. На Государевом дворе было тесно, постройки лепились одна к другой, не к каждой из них могли подъехать телега или дровни. Но такая скученность и теснота характерны для городов того времени. Мы привыкли представлять себе старую Москву по картинам Аполлинария Васнецова — просторные дома из толстых бревен, громадные крыльца под кровом с резными столбами и балясинами, широкие улицы. Все это художник взял от дворца в Коломенском. Некоторый простор мог быть в Кремле, в Посольском дворе Китай-города или на монастырских дворах, а сам город был тесен и грязен, как и средневековые города Европы. Об этом ясно говорят рисунки иностранных гостей, таких, как Адам Олеарий, Августин Мейерберг или Эрик Пальмквист. Рисунки их совпадают с теми сенсационными открытиями историков, которые были сделаны при постройке на месте старого Зарядья гостиницы «Россия». Дома московских жителей XVII века, оказывается, совсем не были похожи на наши современные избы. Это были узкие и высокие башенки с подклетом внизу, где хранились продукты. В среднем размер домов был невелик, площадью в 12 кв. метров. Стало быть, три на четыре метра.
Дома большей площади были редким исключением. У зажиточных мастеров в Зарядье найдены дома размером пять на шесть метров. Сруб ставили прямо на землю и делали завалинок. Перегородок никаких не было. Печь и маленькие слюдяные окошечки в верхней части сруба. Подклет был «глухим», то есть без окон. Хорошо, если окошечки закрывались слюдой, в Москве XVII века встречались еще паюсные окончины, самое первобытное устройство деревенских окон. Они делались из рыбьего пузыря, из пленки, в которой лежит икра. Эта пленка называется паюсом. Отсюда и название икры.
Земли же с домом и со двором по московскому наделу полагалось всего две сотки. Это определили археологи. Не очень-то развернешься. Офорт Олеария «Улица Москвы», сделанный в середине XVII века, показывает тесно стоящие дома-столбики без всяких украшений. Крыльцо никогда не выходило на улицу, дома стояли во дворе за забором. Там же во дворе находились погреб и колодец с журавлем. Заборы — частоколы из бревен в 20—25 см в диаметре. Глухие ворота с мощным железным запором. А рядом церковка с небольшим кладбищем, хоронили тут же возле дома и у ближайшей церкви. И только боярские дворы могли быть попросторнее, со службами, с садом и со своей церковью. Тем более — царские. Но таких московских просторов, как мы видим теперь, скажем, в районе университета или стадиона имени Ленина, в XVII столетии и в помине не было. Правда, и город был настолько мал, что нам это трудно себе представить. Гравюра 1628 года, сделанная Лукой Килианом по плану Абелина-Филиппа, показывает город в границах теперешнего Садового кольца. Причем город трижды перехвачен крепостными стенами: Кремль, Китай-город и Царь-город с Белой стеной, за которой были укрыты ремесленные слободы, рынки, лабазы. Были еще Скородом, или Земляной город, и Стрелецкая слобода в Замоскворечье. Население Москвы в то время составляло сто пятьдесят тысяч человек. Это при благоприятных условиях. Смута, разорение и эпидемии заметно уменьшали его. Я думаю, в теперешнем Измайлове живет куда больше людей, чем тогда их было во всей Москве. А Измайловский жилой массив всего лишь небольшая часть современной Москвы.
Однако мы немного отвлеклись.
Несмотря на столь огромные масштабы строительства в Измайлове, Алексей Михайлович не жил здесь, а только наезжал. При нем в Измайлове не были еще закончены ни деревянный дворец — хоромы, ни Покровский собор, ни Государев двор. Они только строились. Довольно частые посещения Измайлова ограничивались несколькими часами, после этого он возвращался в Москву или в любимые им села Семеновское и Преображенское. Здесь он обедал, здесь и ночевал. Царская же семья посетила Измайлово впервые в 1674 году.
«Ходил великий государь, — сказано в Дворцовых разрядах, — из села Преображенского с государыней царицей и с государи царевичи и с государыни царевны в село Измайлово тешиться и всякие строения смотреть».
Надо иметь в виду, что Измайлово было не единственной вотчиной Алексея. Любимыми его подмосковными селами были Преображенское, Семеновское, Воробьево, Коломенское. Кроме того, в распоряжении Приказа Тайных дел находилась огромная территория, где Алексей Михайлович занимался хозяйством — города: Скопин, Романов, Богородицкий; волости: Домодедовская, Терюшевская, Карамышевская и Славецкая; села: Чашниково, Ермолино, Лопатино, Дмитровское, Степановское, Алексеевское, Балабаново, Смердово, Лычково, Мурашкино, Сасово, Порецкое и другие, всех не перечесть. Значительная часть этих имений, в том числе и Измайлово, отошли к Романовым по наследству от бездетного Никиты Романовича. Постоянными представителями власти в вотчинах являлись приказчики. Там, где имелись укрепления, стрельцы или солдаты, приказчик получал название воеводы, чаще это бывало в городах.
Так что строили в те годы не в одном только Измайлове, хотя ему и уделялось много внимания и средств. Есть предположение, что после окончания хозяйственного строительства и тех сооружений, которые были построены, должно было начаться сооружение большого дворца.
Завершение измайловского строительства происходило уже после смерти Алексея. Его сын — Федор Алексеевич был болезненным, слабовольным человеком. Он не обладал энергией своего отца и не увлекался строительством и хозяйствованием. Федор Алексеевич вообще два года не показывался в Измайлове и только несколько раз побывал там в 1678 году. В последующие два года он приезжал освящать Покровский собор и церковь Иосафа. Затем Измайлово становится излюбленной резиденцией царевны Софьи. Шла ожесточенная борьба за престол, и ей отсюда удобно было следить за своими противниками из партии Нарышкиных, обосновавшихся в это время вместе с юным Петром и его матерью неподалеку от Измайлова — в селе Преображенском. В Москве в это время тоже было неспокойно, бунтовали стрельцы.
Давайте попробуем представить себе, как происходило посещение царем Измайлова.
На крыльце Измайловских хором толпился служилый люд — дьяки, подьячие, стрельцы. Бояре восседали на лавках в тесных передних сенях. У одних лица сухие, иконописные, у других медно-красные, сонные. Бороды клином, лопатой, веником. К прежнему государю все являлись в одинаковом платье. Как сам он одет, то и надев