А. К.) с немецкими перьями, на возницах кафтаны бархатные и шапки с соболем и перьями. С царем в карете четверо бояр. Царевич ехал в «избушке» шестерней, с ними сидели дядьки его и окольничий; за ними бояре, окольничие, стольники и ближние люди; около избушки — стрельцы. За царевичем ехала царица в каптане в 12 лошадей, с нею мамы и боярыни; за царицей — царевны большие и меньшие, также в каптанах, окруженных стрельцами…»[40]
Позже таких выездов уже не бывало. Отменены были даже и названные здесь должности. При составлении в 1721 году «Табели о рангах» была попытка установить соответствие между придворными званиями и наименованием старых должностей при дворе. Дворецкий становился обер-маршалом, постельничий — обер-камергером, стольник или спальник — камергером, стряпчий — гофмейстером, ясельничий — обершталмейстером, ловчий — оберегермейстером и т. д. Но для сокольничьего немецкого названия не нашлось. Знаменитые сокольники становились безработными и ловили ворон. Известен хороший тому пример.
«Доношение в Преображенский приказ ближнему стольнику князю Ивану Федоровичу Ромадановскому со товарищи, доносят Семеновского потешного полка сокольник Козьма Ширков да сторож Степан Окутин, а о чем тому следуют пункты: 1. Сего 1725 года генваря 25 дни, будучи мы в Новодевичиим монастыре, усмотрели летает птица белая ворона с галками. 2. И о поимке той птицы требуем у вашего сиятельства позволения, дабы тое ворону в оном монастыре поймать было невозбранено…
ПОМЕТА: Записать в книгу и велеть оную ворону ловить с ведома того монастыря игуменьи и ежели поймают, то объявить ее в Преображенском приказе.
Доношение в Преображенский приказ ближнему стольнику князю Ивану Федоровичу Ромадановскому со товарищи, доносят Семеновского потешного полка сокольник Козьма Ширков да сторож Степан Окутин, а о чем тому следуют пункты: 1. Сего 1725 году генваря 25 дня по доношению нашему велено нам в Новодевичьем монастыре птицу белую поймать и объявить в Преображенском приказе; 2. и потому поведению тое белую ворону мы поймали и при сем доношении в Преображенском приказе объявляем. 1725 году генваря в 29 день.
ПОМЕТА: записав в книгу, ворону принять и описать и отослать ее в Семеновское на Потешный двор и давать до указу на корм по деньге.
И того же числа, по вышеописанной помете объявленную ворону в Преображенском приказе осматриваем, а по осмотру в Преображенском приказе оная явилась 2-х перьев глинистых и белых, а именно голова и под зобом светло-глиниста, спина и хлуп белые, на папорках перья глинистые, по крыльям перья с проглинностию ж, на носу перья самые малые, а у других ворон на носу таких перьев нет, но и ноги темно-вишневые»[41].
Деревянный дворец много раз перестраивали, подновляли, пока он совершенно не обветшал и не был разобран в 1767 году. Простояли Измайловские хоромы более ста лет.
ИЗМАЙЛОВЦЫ
…Народ, презирающий свою Историю, презрителен: ибо легкомыслен, — предки были не хуже его.
Архитектурные сооружения седой русской старины — не только материальные памятники истории и культуры народа, это также и его духовные ценности. Каждодневное общение с ними объединяет людей, заставляет рано или поздно каждого по-своему задуматься о прошлом и настоящем, порождает свое собственное восприятие истории и современности.
Наши современные типовые дома, типовые квартиры, типовые кварталы, типовые города неизбежно ведут к типовому образу жизни и типовому мышлению. Мало того, они, как ни странно, разъединяют людей. В этой одинаковости растворяются, пропадают куда-то такие чувства как взаимная заинтересованность, сострадание, милосердие.
Все жители Измайлова времен моего детства знали друг друга и, когда встречались вдали от дома или на войне, осознавали себя скорее родственниками, чем земляками. Вот что я вспоминаю, думая об этом.
В мае 1945 года Одесса лежала в развалинах. Но город жил, он был полон военных моряков, неизвестно откуда вернулись в него и жители.
В то время я носил лычки старшины 2-й статьи и снимался в фильме «В дальнем плаваньи», где играл матроса Егорку. Самым, пожалуй, оживленным местом Одессы тех времен был базар Привоз. И вот несколько матросов, и я с ними, укатили с Привоза бочку с вином и спустили ее в пустой подвал разрушенного дома.
Только мы разлили по кружкам вино, входят в подвал два автоматчика и с ними лейтенант в фуражке с красным околышком. Не знаю, чем бы все это могло кончиться, не знаю… Но в момент наивысшего напряжения я узнаю вдруг в лейтенанте своего земляка, измайловца. В тот же миг и он узнает меня. Не стану называть его собственным именем, все-таки он, как говорится, был «при исполнении». И вот мы бросаемся обнимать друг друга, хотя в далекой измайловской жизни и не были особенно близки. Так… Знали друг друга, и все. Автоматы сразу были поставлены к стене, и до вечера мы сидели у бочки и вспоминали нашу родину. Матросы и солдаты поняли наше землячество как нечто такое, что важнее родства и серьезнее дружбы. Может быть, не выше долга, но разве долг пострадает оттого, что встретились после войны два земляка, живые и здоровые, встретились за тысячи километров от дома?
В следующий раз мы увиделись спустя восемнадцать лет на Измайловском кладбище, куда пришли на могилы своих родителей.
Чем старше становлюсь, тем дороже становятся измайловские друзья, друзья детства, проведенного на острове Виноградо-Серебряного пруда. Люди совсем разные, ничем не похожие друг на друга охотно встречаются теперь только потому, что они «старые измайловцы». Нет, что ни говорите, а я убежден в громадном воздействии на людей, особенно на молодых людей, той обстановки, в которой они растут и живут. Если у человека всегда перед глазами старинное русское архитектурное сооружение, которое не успели сломать, уничтожить, он не сможет уже не задумываться над историей своей страны, не может быть к ней равнодушен.
Мне не удалось докопаться до происхождения самого названия «Измайлово». Можно только предположить, что идет оно от имени Исмаил. Во всяком случае, такая версия напрашивается но аналогии с соседним Черкизовом, названным так по имени крещеного татарского князя Саркиза. Он выехал из Золотой Орды при великом князе Дмитрии Донском и на Москве крестился. Сын его был воеводою Коломенского полка и погиб на Куликовом поле.
Известен и Исмаил, в честь которого могло получить название наше село. Был он ногайским мурзой и верным союзником Иоанна IV. В 1554—1557 годах помогал Ивану Грозному в астраханских делах, в 1559—60 годах воевал с крымцами. Он победил и убил своего брата Юсуфа, став после этого верховным князем ногаев. Возможно, название «Измайлово» как-то связано с этим человеком. Это всего лишь предположение, прямых указаний на происхождение названия села Измайлова от ногайского мурзы Исмаила у меня нет. Проще всего объяснить название села фамилией его владельцев — бояр Измайловых, которым оно принадлежало, пока не перешло к Романовым.
Что же за люди жили в Измайлове в те далекие времена, когда оно строилось? Чьими руками были возведены эти замечательные здания, что стоят на острове до сих пор? Здесь у меня всегда возникал особый интерес, ибо мой пращур девятого колена вышел из Измайлова и основал род, давший несколько поколений офицеров Преображенского полка, а в XIX веке еще несколько поколений офицеров кирасирских и морских. По семейным преданиям Ефтихий (впоследствии Федор) Кузнецов впервые отличился и был отмечен при потешном сражении Преображенского полка против стрелецких полков и рот, составленных из дьяков и подьячих. Этот бой юный Петр устроил в 1694 году неподалеку от Симонова монастыря. Федор Кузнецов стал одним из первых офицеров-преображенцев.
Измайловцы не аборигены, их переселили сюда при Алексее Михайловиче из самых разных мест. Иван Снегирев писал в 1837:
«В Нижегородской Губернии есть село Измайлово, оттуда по большей части, переселены были крестьяне, на ето место Царями Михаилом Федоровичем, Алексеем Михайловичем и Федором Алексеевичем…»[42]
И тут же противоречит себе, говоря о том, что Измайлово упоминается в писцовых книгах 1571 и 1574 годов, то есть задолго до восшествия на престол Михаила Романова.
В одном из старинных актов читаем:
«…в 1609 году государевы люди против воровских людей в Измайлове поставили острог, которого последние не давали поставить; но Божию милостью и государевым счастьем государев ближний приятель, князь Дмитрий Шуйский тех воров побил, и живых лучших панов поймали более 300 человек».
В Патриарших приходских книгах 1640 года и в Выходных книгах 1644 года Измайлово называется «вотчиной боярина Ивана Никитовича Романова».
Измайлово уже как царская вотчина с большим строительством и хозяйством заселялось в несколько приемов. Так известно, что в 1662—1663 годах в Измайлово было переселено сразу 738 семейств из под Костромы. В эти годы заселение Измайлова шло наиболее энергично. Тайному приказу дан был государев указ об отпуске из монастырей, от помещиков и вотчинников из Бежецкого верха 3430 корелян-выходцев (1069 дворов). Значительная часть их поселилась в Измайлове.
Докладная записка 1675 года о беглых измайловских крестьянах упоминает еще и о крестьянах, взятых в Измайлово из Валдайского, Переяславль-Залесского, Алаторского уездов и Аргуновской волости. В записной книге 1667 года приводится указ о выборе «на житье» в Измайлове 222 мастеровых людей из других дворцовых владений царя.
В Измайлове поселяли не всех подряд, а с выбором. Брали специалистов строительного дела, людей, работящих, положительных. Царь Алексей в своем указе предписывал: «А про переселенцев пашенных и мастеровых людей (для Измайлова) разведать подлинно, чтоб в тех людях воров никаких отнюдь не было, и ведунов