– Тебе нравиться Дариус? Этот солдафон? – В глазах леди Фионы зажегся огонек: – Неужели наша малютка Владира решила воспользоваться отсутствием мужа?
Если позволить фантазии моей приятельницы разгуляться – бедная моя репутация! Настал мой черед дать ей отпор:
– Неужели я не могу просто поинтересоваться жизнью друга бывшего мужа? И вообще, что весь город уже в курсе, куда и зачем уехал Кармель?
– Весь-не весь, а те, кому надо, уже знают. – Фиа изящно помахала кистью. – Если хочешь знать, при дворе уже заключаются сделки на счет того, как скоро ты станешь вдовой.
Я скривилась. Вот уж папа удружил! С другой стороны, хотела бы я всю жизнь прожить с лордом Джинксом, хлебая из экономии пшенный суп и рожая ему детей? Однозначно, нет! Хотела бы я никогда не видеть Денни? Тоже нет! И даже Эман-менестрель принес в мою жизнь что-то новое. Благодаря ему я научилась петь по нотам и различать голоса птиц. Но пора ответить Фионе – у подруги, кажется, нос шевелится в предвкушении свеженьких сплетен.
– Может, мне тоже сделать ставку? – лениво спросила я, делая вид, что ее слова меня нисколько не задели.
– И на что будешь ставить? – поинтересовалась Фиа, моментально доставая небольшую книжечку с карандашиком на золотой цепочке.
Я едва не подавилась воздухом от неожиданности, но сумела удержаться и, задумчиво рисуя узоры на подоконнике, проговорила:
– А если поставить на мирную совместную жизнь и кучу детишек? Глядишь, превращусь в домашнюю курицу, буду думать о пеленках и кашках…
– Ты? – фыркнула подруга. – Не смеши! Я серьезно! На что ты будешь ставить?
Я прикинула, сколько времени займет поездка лорда Кармеля, накинула пару недель на непредвиденные обстоятельства, учла праздники, сроки пребывания во дворце Полин и решительно сказала:
– Ставлю десять золотых, что мы продержимся полгода!
– Полгода? – Подруга недоверчиво нахмурила лобик, но внесла ставку в книжечку. Потом убрала ее в ридикюль и уставилась на меня своим любимым пристальным взглядом: – Аргументируй!
– Что? – не поняла я.
– Аргументируй, почему ты считаешь, что вы с Кармелем продержитесь полгода? Уже даже кухарки знают, что твои мужья мрут, как мухи! А Кармель еще и спит с тобой!
Тут я немножко покраснела. «Спит», конечно, слишком громко сказано. «Один раз, как говорится, не…» – ладно, дальше все равно идет банальная пошлость. С другой стороны даже одна ночь в объятиях Базилиуса это ровно на одну больше, чем я провела с остальными мужьями.
Теперь муж будет поглядывать на мой живот с интересом, ведь первая обязанность жены родить наследника. Вот только мне этого пока совсем не хотелось. Ну куда мне рожать ребенка, если в моем комоде в гостиной до сих пор живут куклы?
Благодарение богу, моя нянька, будучи особой крайне практичной, еще лет в двенадцать научила меня рисовать чуть пониже пупка одну простую руну. Две завитушки и три точки, выписанные своей же кровью или растительной краской, помогали женщине самой решать вопрос зачатия. Полин, конечно, не знала, что нянька меня просветила еще во время первых женских кровотечений, поэтому она тогда просто подарила мне амулет, защищающий от зачатия, который следовало носить на поясе нижней юбки.
Когда судьба помогла мне организовать встречу с Вервилем, я долго колебалась – рисовать руну или нет. Очень уж ласкал воображение вид голубоглазого темноволосого младенца. Только потом я представила проверку амулетом крови, которую обычно проводит отец, принимая младенца из рук повитухи, и решительно начертила нужные линии и точки.
Подруга уже нетерпеливо стучала туфелькой по паркету, ожидая от меня откровений, пришлось сказать ей полуправду:
– Кармель сейчас в отъезде, как минимум на месяц, а скорее всего на два, потом будет праздник урожая – значит, много дел на его фермах, потом начнется сезон. Мы оба будем заняты и, если не случится ничего сверхъестественного, то до длинных ночей даже видеться будем редко.
Фиа сморщила носик:
– Ты права! Выходит я ошиблась, поставив на три месяца.
Тут настал черед удивиться мне:
– Почему так мало? Даже лорд Арруарк продержался год!
– Так потому и продержался, что чаще бывал в гостях, чем у супруги, – ляпнула Фиона, а потом захлопнула ладошкой рот: – Прости, Владира! Я не хотела тебя обидеть.
Я поджала губы, чтобы не высказать виконтессе все, что думаю о таком «не хотела». Но удержалась. В конце концов, незачем Фионе знать подробности моей личной жизни. Так что я мстительно стребовала с подруги свой процент за предоставление информации, а потом сбежала одеваться. Пока Фиа оплакивала потерю десятка золотых, я вызвала Инту и быстро поднялась в гардеробную.
Горничная, обученная Полин, отлично знала свое дело – в любой момент в гардеробной было приготовлено платье, чаще даже два, чтобы можно было надеть не раздумывая. Вот и сейчас на плечиках покачивалось синее дневное платье с подходящим к нему плащом, а рядом очень красивое бальное, усыпанное цветами из органзы с жемчужинами вместо серединок.
– Инта, давай платье и венок для прически! – скомандовала я, выбираясь из уютного домашнего хлопка.
Служанка все же сначала подала воду для умывания, а уж потом принесла платье. Предчувствуя непростой вечер, я быстро написала Ангусу записку с просьбой проводить меня домой после бала. Обычно наставник вечерами сидел дома, либо проводил время в известном мне кабачке, но вот уже неделю он регулярно пропадал в районе Большой Речной. Неужели мадам Клодин навещает? Переодевалась я тоже быстро – хотела перехватить лорда Дарелиуса до того, как его утащат играть в карты или пить с офицерами.
Несмотря на красивое платье, в тот вечер я не блистала – слишком нервничала, высматривая в толпе нужного мне человека. Наконец Фионе надоели мои попытки отыскать лорда Дарелиуса и она просто спросила у знакомых, где его можно найти. Любитель сабель обнаружился в комнате для игры в триктрак. Несколько молодых офицеров обступили столы и подбадривали участников. Неслышно обойдя игроков, я подошла к лорду Дарелиусу:
– Добрый вечер, милорд! – Мужчина удивленно обернулся и уставился на меня, пытаясь понять, кто перед ним. – Сейчас меня зовут леди Кармель, – представилась я, – но вы меня знали как леди Арруарк.
Лорд потемнел лицом, отвернулся от стола и отвел меня в сторону красиво задрапированной оконной ниши:
– Добрый вечер. Чем могу служить, леди?
Я рассматривала Дарелиуса и понимала, что сильно промахнулась. Этот мужчина мне ничего не скажет. Решительное выражение лица и раздувающиеся от гнева ноздри показывают, что он дорожил дружбой с Арруарком и вовсе не собирается прощать мне его смерть. Я решила быть честной, с таким человеком бесполезно вилять:
– Я хотел расспросить вас о лорде Арруарке, милорд, но вижу, что вы не хотите со мной разговаривать. Простите.
Сделав книксен, я собиралась удалиться, но Дарелиус неожиданно схватил меня за руку:
– Стойте! – Я остановилась. Мужчина пристально уставился мне в глаза: – Почему вы решили узнать о своем муже только сейчас? – требовательно спросил он.
– Появились некоторые обстоятельства, – уклончиво сказала я, все еще собираясь уйти.
– Какие обстоятельства? – Лорд не заметил, как крепко схватил меня за руку и тряхнул.
– Это неважно, милорд, вы все равно не хотите мне ничего говорить, а мне нужны сведения о семье моего… лорда Арруарка.
Лорд Дарелиус мучительно сжал переносицу, потом тряхнул головой, словно отгоняя видение, и сказал:
– Давайте уйдем отсюда.
Я замялась – уход с малознакомым лордом мог подорвать мою репутацию. Заметив мои колебания, Дарелиус отыскал в толпе приятную полноватую женщину лет сорока в лиловом вдовьем платье:
– Тетушка, я прошу вас сопроводить леди Кармель в буфетную, нам с нею необходимо поговорить.
Женщина сначала лукаво улыбнулась лорду, намекая, что встреча будет интимной, но увидев, как нахмурился племянник, переменила свое мнение:
– Хорошо, Дарик, я провожу леди.
Под ручку с молчаливой седовласой дамой я добралась до буфетной. Обычно так называлась комната, в которой слуги держали посуду, скатерти и салфетки. Однако первый бал молодых офицеров проходил в здании военной академии, поэтому здесь буфетной называли комнату, заставленную закусками, бутылками и подносами с бокалами.
Отыскав среди столов пару стульев, тетушка бодро передвинула их к окну.
– Вот здесь вас никто не услышит, – сказала она, оглядывая дело своих рук, – а я покараулю за дверью.
После этого леди ушла, и в комнату вошел лорд Дарелиус:
– Итак, леди, что за обстоятельства заставили вас вспомнить покойника? – спросил он, пристально рассматривая меня холодными голубыми глазами.
Я вздохнула и потупилась:
– Привет из прошлого, милорд. Помните татуировку на плече лорда Арруарка?
Дарелиус кивнул, глядя на меня все так же напряженно.
– Я изучила список татуировок верховных семей Родезии и выяснила, что она означает.
Мужчина посмотрел на меня скептически, сложив руки на груди, следом изобразил на лице вопросительную гримасу.
В ответ я сжала руки, как ученица на экзамене:
– Одна ее часть говорит о принадлежности к роду, другая отводится собственной семье, а вот перечеркнутая середина означает изгнанника – точнее, мужчину нарушившего слово ради женщины.
Дарелиус усмехнулся и уставился куда-то вдаль; казалось, еще немного – и он начнет насвистывать, но я не сдавалась и выложила свой последний козырь:
– А недавно здесь, в столице, я встретила женщину с подобной татуировкой.
Лорд побледнел, как простыня, потом схватил меня за плечи и тряхнул так, что клацнули зубы:
– Где она? Сию минуту скажите мне, где она?
Я зажмурилась и коротко, предупреждающе взвизгнула. В дверь тотчас заглянула тетушка:
– Дарик, у вас все в порядке?
Мужчина немедленно пришел в себя и отстранился:
– Да, тетя, все хорошо.
Я подозрительно посмотрела на этого дикаря и поправила примятые рукава: