Он знал.
Голову Августы опоясало головной болью. Сжав ее ладонями, она тупо уставилась перед собой.
Как, откуда? Надо было надавить на Гаррисона, заставить прямо сейчас предъявить те самые доказательства, но заявление ошеломило ее, выбило почву из-под ног.
А вдруг она сама виновата? Ну, спутал двух подружек, бывает, а Августа неосторожным словом или жестом зародила сомнения. Тогда… переживать не о чем. Гаррисон не сунется к Ивару с домыслами. Напугать женщину – это одно, а предъявить серьезные обвинения в адрес невесты графа – совсем другое.
Или же он взаправду?.. Как бы понять, как бы узнать?
Еще и соглядатай этот, который друг Ивара. Если они с Гаррисоном объединятся, Августе точно несдобровать.
Словно отвечая ее мыслям, на плечо упала первая тяжелая капля. Следующая ударила по носу. Небо окончательно затянуло плотной пеленой, зарядил дождь. Торговцы спешно убирали товар, катили тележки прочь, под навес. Стайка школьниц с визгом пронеслась мимо Августы, прячась под одним зонтом на троих. А она не торопилась. Напрасно встревоженный кучер звал госпожу, даже подъехал ближе, Августа не торопилась в тепло экипажа. Дождь – это то, что ей нужно. Запрокинув голову, она подставила лицо холодным каплям, закрыла глаза. Вот так, пусть вода ручейками стекает по коже. Ей необходимо очиститься, прийти в себя.
– Сира! – Кучер не на шутку встревожился. – Сира, вы же простудитесь! Во имя Светлого лика и Темных богов, пожалейте меня, сира! Сир граф с меня шкуру спустит, если с вами что-то случится.
Августа неохотно открыла глаза и направилась к экипажу. Она не хотела, чтобы из-за нее пострадали невинные люди. Кучер с облегчением выдохнул и поспешил опустить подножку. Хлопнула дверца, и Августа оказалась внутри. Потянув за завязки мокрой накидки, она скинула ее на пол и только сейчас поняла, что не одна. Вскрикнув, Августа вжалась в спинку сиденья.
– Это всего лишь я, – поспешил успокоить ее Матиас.
Он вальяжно устроился в противоположном углу, даже вытянул ноги.
– Вот, задержался в городе и решил-таки составить вам компанию. С чего это вы надумали покончить с жизнью столь странным образом?
– Не понимаю, о чем вы, – нахмурилась Августа.
Экипаж пришел в движение, и она волей-неволей села нормально. Влажные юбки холодили. Хотелось скорее от них избавиться. С волос капало – она ведь не накинула капюшон.
– О вашем желании подхватить воспаление легких.
– Вздор! – фыркнула Августа, давая понять, что ни капельки его не боится.
Матиас не случайно оказался в экипаже. Он продолжал следить за ней, может, стал свидетелем разговора с Гаррисоном. Но деталей его Матиас точно не слышал, преимущество пока на стороне Августы.
– Тогда в чем причина вашего экстравагантного поведения?
Матиас придвинулся ближе, чтобы видеть ее лицо. Августа и бровью не повела. Она это предвидела.
– Люблю дождь. Не знала, что это запрещено. Или прежде вам встречались исключительно сахарные леди, таявшие от пары капель?
Матиас промолчал. Взгляд его сфокусировался на руке Августы.
– Что такое? – недоуменно поинтересовалась она.
– Вам следовало бы носить перчатки, – укоризненно покачал головой Матиас.
Он промолчал о проступивших венках. Августа же их не заметила, торопливо натянула перчатки.
До университета добирались в полном молчании. Матиас смотрел в окно, Августа – на расползающуюся под ногами лужицу. Но вот парадные ворота остались позади, и экипаж, мягко шурша колесами по песчаной дорожке, подкатил к жилому крылу административного корпуса. Почти весь его занимали ректорские апартаменты. Остальная часть пустовала. Там обустроили комнаты для почетных гостей. Проректоры, деканы и преподаватели обитали отдельно, в обособленном корпусе. Были и те, кто предпочитал снимать квартиру в городе.
Матиас проворно первым выбрался из экипажа и, опередив кучера, подал руку даме.
– Тоже решили простыть? – Августа намекала на давешние обвинения.
Она не спешила принимать протянутую руку и с мрачным удовлетворением наблюдала за тем, как мокнет, стремительно становится жалким потенциальный враг. Судя по выражению лица, Матиас разгадал ее игру, но терпеливо, как и полагается аристократу, дожидался, пока дама перестанет капризничать. Однако когда забава затянулась, он не выдержал:
– Хватит!
Глаза его на миг сузились, превратились в два портала Тьмы.
– Это уже не смешно, сира. И мое замечание тоже, если на то пошло.
Августа кивнула, милостиво признав ничью. Подхватив накидку, она выбралась из экипажа и на правах хозяйки повела гостя к входу.
– Сейчас!
Августа приложила ладонь к неприметной латунной пластине. Щелкнул замок, пропуская обоих в полутемный холл с терявшейся над головой лестницей. Словно змея или лоза, она оплелась вокруг столба. Винтовая, но достаточно широкая для того, чтобы на ней могли беспрепятственно разойтись сразу четверо. С потолка свисали магические фонари, отбрасывая на пол длинные тени. Еще один светильник закрепили рядом с дверью.
– Послушайте! – Матиас положил ладонь на предплечье спутницы, вынуждая ее замереть на нижней ступеньке лестницы. – Я хочу, чтобы вы знали – обманывать Ивара я не намерен.
– И? – невозмутимо отозвалась Августа, хотя внутренности в очередной раз завязались в тугой узел.
– Ничего. – Матиас отпустил ее руку. – Я просто предупредил. Какой этаж?
– Третий, – пробормотала Августа, обдумывая его слова. Они не сулили ничего хорошего.
Матиас кивнул и, не дожидаясь спутницы, взбежал по ступеням на первую лестничную площадку. Там его уже поджидала знакомая горгулья.
– Ивар у себя? – осведомился Матиас.
– Скоро придет, располагайтесь, – пророкотал фамильяр. – Рады вас видеть, сир! Безумно рады.
– Но не все.
Матиас обернулся и смерил Августу многообещающим взглядом. Ее словно ушатом ледяной воды окатило.
– Я соврал вам, сира, хотя различные артефакты действительно часть моей работы.
– И кто же вы на самом деле?
Язык Августы заплетался. Ей не хватало воздуха. Невидимое нечто сдавило грудь. Чтобы не упасть, она вынуждена была обеими руками вцепиться в перила.
Наваждение прошло столь же стремительно, как и накатило. Августу терзали сомнения, что это дело рук Матиаса. Недаром он пристально, не мигая, смотрел на нее с высоты второго этажа.
– Кто вы? – разозлившись, повторила вопрос Августа.
– Всего лишь заместитель руководителя Алого кабинета, – смакуя каждое слово, соизволил ответить Матиас.
Даже в неровном мигающем свете с высоты он видел, как изменилось, на миг побледнело ее лицо. Она поняла. Что ж, прекрасно. Контратаки Матиас не боялся. Он несколько раз провоцировал невесту друга, но ничего не добился. Выходит, она в полной мере не сознавала собственной силы.
Не Алиса сир Хайн, это определенно. Только кто? В сводках Алого кабинета не значилось ни одной мало-мальски подходящей фамилии.
Конец немой сцене положило появление Ивара. Матиас давненько не видел его таким злым и, позабыв о фальшивой Алисе, поспешил навстречу другу.
– Что случилось? Твоя Тьма едва ли не крушит все вокруг!
– Ничего особенного, Тисс. – Ивар пожал протянутую Матиасом руку. – Меня всего лишь пытались убить. И я даже догадываюсь кто.
Глава 14
Старая библиотека пропиталась ароматом кожи и пыли. Сколько Конрад помнил себя в стенах университета, запах не менялся. В этой части с массивными дубовыми, сделанными на века стеллажами и вовсе почти никто не бывал. Шумные студенты дальше читального зала и стойки выдачи учебников не заглядывали, да и преподаватели старые фонды не жаловали. А зря! Они разительно отличались от одинаковых сосновых полок нового фонда, где пылились разнообразные пособия, энциклопедии и хрестоматии. Все здесь дышало покоем, располагало к созерцанию, погружению в другие миры.
Конрад провел пальцем по одному из корешков, испытав странное, сродни чувственному, удовольствие от теплой шершавой кожи. Не всякая женщина способна доставить подобное, не со всякой так хорошо и приятно, как с монографией времен становления Должера. Конрад купался в исходящих от нее магических потоках и сожалел, что внутри него нет Тьмы. Она бы, несомненно, порадовалась такому подарку. Однако он пришел сюда не за тем, чтобы любоваться книгами. Лизавшие подоконник языки заката лишний раз напомнили об этом.
Конрад с видимым сожалением оторвал пальцы от кожаного корешка. Такого теплого… Внутри него же стремительно разрастался ледяной сгусток.
Все пошло не так. Конрад весь день провел в нетерпеливом ожидании, заготовил скорбную речь – и ничего. За лекарем не посылали, университетская жизнь текла сонно и монотонно. Когда же Конрад увидел в конце коридора здорового, пусть и хмурого Ивара, надежды его окончательно разбились. Им снова овладел страх, но теперь он имел вполне конкретные причины.
Конрад злился на Анну. Проклятая ведьма его обманула! Он влил достаточно, Ивар сир Лир обязан был умереть! Однако он здравствовал. Его невеста тоже, из окна своего кабинета Конрад видел, как она укатила в город, важная, словно королева.
Сжимая кулаки, он вновь задумался о несправедливости жизни. Тьма и деньги – достаточно любого компонента, чтобы с тобой считались. Для дворянина, разумеется. Но если тебе не досталось ничего, будь ты хоть трижды умен и образован, не добьешься даже собственного экипажа. О выгодной женитьбе тоже не приходилось мечтать. Ни одна из девчонок вроде Алисы сир Хайн на него, Конрада сир Милса, не взглянет. И что ему делать? Связать свою судьбу с какой-нибудь лавочницей, окончательно испортить кровь? Нет, лучше умереть холостым.
– Ненавижу тебя! – одними губами пробормотал Конрад.
И Ивара, и Алису, даже короля, который упорно низводил его до роли слуги. Это только кажется, будто должность проректора по научной работе почетна. На самом деле ты дни напролет копаешься в бумагах, достаешь, проверяешь, хлопочешь. Конраду хотелось другого – власти. Попасть в высшее общество, восседать во главе стола, иметь собственного секретаря, ежегодно выступать с речью перед студентами. Поэтому он был здесь, шаг за шагом продвигался к месту условленной встречи.