Позволив образу сероглазой ретаны в последний раз мелькнуть перед мысленным взором, Ивар сосредоточился на работе. Он вернулся в университет рано утром, еще до начала занятий, чем произвел переполох в рядах подчиненных. Они расслабились, наивно полагали, будто ректор отсыпается после шумных торжеств. На подобный эффект Ивар и рассчитывал, а теперь собирался его закрепить.
В серой папке хранилось досье на тех, кому предстояло пополнить ряды арестантов и безработных. Ивар скрупулезно собрал доказательства на каждого. Папка хранилась в сейфе. Код он менял дважды в день – утром и вечером, чтобы исключить возможность кражи. Судя по тому, что на сейфе сохранились мельчайшие частички волшебного порошка, не напрасно. Еще бы, шила в мешке не утаишь, исчезновение Конрада сир Милса заставило многих засуетиться.
К слову, вот еще одна проблема – назначить нового проректора. Ивар, грешным делом, надеялся спихнуть сию обязанность на нового, настоящего ректора, но нельзя, нельзя… Плевать ему на университет или нет, придется заняться самому.
Ивар тоскливо вздохнул и покосился на чашку кофе. Секретарь сделала его слишком горьким, положила всего одну ложку сахара. Может, еще поэтому настроение было паршивым?
Как известно, клин вышибают клином. Чтобы стало хорошо тебе, нужно сделать плохо другому. В отношении темных правило работало всегда, поэтому Ивар не поленился лично выйти в приемную и потребовать для расправы Надина Тронтона. Повод, разумеется, назвал другой: ему хотелось поговорить о невесте. В университете до сих пор считали, будто он женится на Алисе сир Хайн. Ивара это полностью устраивало.
– Еще и Безликий этот… – вернувшись к себе, угрюмо пробормотал он и украдкой коснулся медальона.
Тот больше не нагревался. Означало ли это, что опасный противник исчез, сбежал после поимки сообщника? Ивар сомневался. Скорее затаился перед ответным ударом.
– Следовало вернуться чуть раньше!
Ивару вспомнился обрывок разговора, подслушанный в свой первый день на новой должности. «Скажи своим, чтобы пока не высовывались». Голос нечетко отпечатался в памяти, лица говорившего Ивар и вовсе не видел. Кто же он? Конрад? Вряд ли. Он не командовал – подчинялся.
Ивар не желал об этом думать, но мысль неизменно всплывала, отравляла сознание. Безликий не чужак, он преподавал здесь, отсюда неприятные ощущения от сверлившего спину взгляда. Против этой теории был всего один, но весомый аргумент – Ивар не расставался с артефактом в стенах университета, снимал его только дома, в замке, однако за все время он сработал всего пару раз. Между тем ректор в силу обязанностей постоянно общался со всеми преподавателями, хотя бы мельком здоровался. Загадка!
– Проблемы решают последовательно, – напомнил себе Ивар, – иначе они слипаются в снежный ком. Кто знает, вдруг под одними фактами скрыты другие, которых ты прежде не замечал.
Во рту по-прежнему стояла горечь от кофе, пришлось выпить воды, чтобы избавиться от неприятного послевкусия. Так, с графином в руке, Ивара и застал Надин. Он пытался казаться беззаботным, но слишком уж суетился. Ивар мог бы растоптать его сразу, но предпочел сыграть в игру. Жертва должна расслабиться, ощутить себя в безопасности, только тогда можно нанести удар.
– Доброе утро, Надин!
Ивар поставил графин на место и приветствовал декана факультета темных преображений сердечным рукопожатием. Он намеренно назвал его по имени, стремясь подчеркнуть неформальный характер будущего разговора, – еще одна уловка охотника. Все темные в той или иной степени владели этой наукой.
– Доброе, сир, – чуть напряженно отозвался Надин.
От нерешительности мялся у стола; руки сцеплены на выпирающем животе.
– Да что же вы, присаживайтесь! – Ивар был сама любезность. – Может, кофе? Я черный не жалую, моя секретарь, увы, другого не варит, но вдруг вы любитель?
– Не откажусь, – проблеял декан и плюхнулся-таки в кресло.
Ивар испытал приступ брезгливости. Свинья да и только, на противника не тянет. Легкая, неинтересная добыча. Однако он продолжил игру и попросил принести Надину кофе.
– Хорошо погуляли? – Декан покосился на графин.
Ивар мысленно усмехнулся. Надин решил, будто его мучило похмелье. Ну да, любой другой устроил бы попойку после официального, чопорного обручения. В узком, сугубо мужском кругу. Увы, Ивар занимался совсем другими делами.
– Неплохо, – обтекаемо ответил он, – однако с весельем пришлось повременить: работа.
– Понимаю, – сочувственно вздохнул декан. Он перестал дергаться и теперь с любопытством косился на серую папку на столе. Наверняка хотел заглянуть внутрь. – Сам вынужден жертвовать семьей ради университета.
– О, у вас и семья имеется? – изобразил удивление Ивар.
На самом деле там, в досье, содержались подробные сведения обо всех домочадцах Надина. Кое-кого он даже использовал в своих махинациях.
– Жена, сестра и двое детей, – гордо выпятил грудь декан и кивком поблагодарил секретаря ректора за кофе. – Еще племянники. Такая шумная орава!
– Теперь я знаю, к кому обратиться за советом, когда мой дом тоже превратится в постоялый двор! – рассмеялся Ивар.
Одними губами, но собеседник этого не заметил. Равно как и того, как одеревенели, будто застыли мышцы лица Ивара. Надина занимал кофе, хотя следовало подумать о себе.
– Ну, вашей милости это не грозит! – забывшись, хмыкнул он. – У вас столько комнат, можно жену и детей век не видеть. Не то что мне!
– А разве вы стеснены в средствах? – уцепился за его слова Ивар.
Надин сам виноват, подал ему веревку для будущей петли.
– Да как сказать… – замешкался декан. Неужели сообразил? – На жалованье не жалуюсь.
– Но его не хватает на детей, племянников?
– По-разному.
Надин замкнулся, нахмурился, но поздно, его уже загнали за флажки.
Сделав вид, будто потерял всякий интерес к чужому благосостоянию, Ивар достал из нижнего ящика стола служебную записку.
– Вы тут просили обеспечить классы новыми пособиями…
– Да, старые, увы, уже ни на что не годны. Сами понимаете, студенты! – развел руками декан.
Чашку он благоразумно поставил на край стола.
– Какие-то вредители, а не будущие маги! – Пользуясь тем, что он стоял практически спиной к собеседнику, Ивар ограничился смешком в голосе, не стал растягивать губы в улыбке. – То окна, то стены, то пособия…
– Да уж! – согласно поддакнул Надин.
Он успокоился, приготовился оседлать любимого конька и выбить еще немного денег из государственной казны, то есть превратился в идеальную мишень. Ивар без промедления нанес удар.
Щелкнул замок, отрезая возможные пути к отступлению. Воздух в кабинете сгустился, постепенно наполнился магией, готовой в любой момент преобразоваться по воле хозяина.
– Что происходит, сир?
Испуганный декан вскочил и попятился к двери.
– Ничего.
Спокойный – статуя, а не человек – Ивар опустился в кресло и устремил на Надина пронизывающий взгляд голубых глаз.
– Ничего особенного, – повторил он, – кроме того, что я намерен выяснить правду и покарать преступников. Мне все известно. Я могу до гроша назвать суммы, которые вы клали себе в карман по таким вот служебным запискам. Назвать адрес, по которому располагалась липовая контора подрядчика. Все это доказано и уже неинтересно. Однако один вопрос меня по-прежнему волнует. Попробуйте выторговать себе пару лет свободы в обмен на ответ.
Надин побледнел, а потом покраснел. Лицо его пошло пятнами.
– Я ничего не понимаю, вас дезинформировали! – пискнул он.
– Хорошо, – равнодушно пожал плечами Ивар, – тогда я спрошу других, а вы предстанете перед судом за хищение государственных средств в особо крупных размерах. Если не повезет, вас повесят. Повезет – на ближайшие пятнадцать – двадцать лет решите проблему с жильем.
Краска окончательно сошла с лица декана. Он бухнулся на колени, молитвенно простер руки к Ивару:
– Пощадите, сир! Я всего лишь мелкая сошка. Не спорю, клал в карман, но меня заставили!
– Кто?
Надин вызывал стойкое омерзение. Не маг, не мужчина, а червяк! Он готов целовать ему ботинки, ползать по полу, лишь бы заслужить снисхождение. Как такого вообще могли поставить во главе факультета, какой пример он подавал студентам? Уволить, вышвырнуть немедленно!
– Он… Он…
Натан затрясся.
– Конрад сир Милс! – наконец выпалил он.
Губы Ивара сложились в кривую усмешку. Он с трудом подавил порыв скормить труса Тьме.
– Вторая попытка. Первая мне не понравилась.
Черное облачко окутало Ивара, красноречиво намекая, что случится с деканом, если он ответит неправильно.
Натан перестал трястись и округлившимися глазами уставился на начальника.
– Вы действительно меня убьете? – изумленно, не веря, пробормотал он.
Ивар пожал плечами.
– Если сочту нужным.
«И сожалеть не стану», – мысленно добавил он.
– Это произвол! – взревел Надин и подскочил на ноги. – Вы не имеете права!
– Да ну? – обманчиво спокойно, иронично хмыкнул Ивар. Брови его взлетели вверх, словно крылья птицы. – Вы утверждаете, будто назначенный рукой короля носитель чистой крови чего-то здесь не может?
Слова его подействовали на декана как ушат ледяной воды. Он мигом стушевался, понурился, признавая поражение. Пару раз тяжело вздохнув, Натан пообещал:
– Я все расскажу! И про орден тоже. Именно его глава все устроил.
– То есть счет его? – В голосе Ивара промелькнула заинтересованность. – А контора?
– Контора моего шурина, – повинился декан и отряхнул пыльные брюки. – Мне предложили, и я… Легче, когда все свои.
– Допустим, – кивнул Ивар – А счет?
– Общий. – На щеках Надина проступил легкий румянец. – Мы на всех делили. Выписали доверенности, и вот… Открыт он на двоюродного племянника.
– Ловко! – скупо поаплодировал Ивар. – Семейный подряд. А теперь садитесь и поведайте подробнее про «мы» и орден.
Декан оказался словоохотлив, и к концу его откровений список будущих безработных растянулся на два листа. В финансовых махинациях оказался замешан едва ли не весь университет. Каждый получал свою долю. Покровительствовал им тот самый Безликий. Делал так, чтобы нужные подписи ставились в нужных местах, проверяющие не замечали очевидных вещей. Взамен он получал процент от дохода, мизерный, по мнению Ивара, всего треть. Примечательно, чеком на предъявителя. Его оставляли ночью под дверью в библиотеку каждое первое число нового квартала.