Но это уже прошлое. История. Сейчас Кайли волновало другое. Зная об этом дне все, она никогда не задумывалась, каким он был на самом деле, не догадывалась о его сути, чувственном наполнении, непередаваемой красоте и жизнеутверждающей цельности. Все ее существо вдруг пронзил пульс чистого восхищения и на миг посетило истинное, безграничное счастье.
Она постучала.
— Да? — Женщина за пятьдесят, блестящие зеленые глаза, мягкие морщины вокруг рта — улыбчивая. Как и дом, она словно картинка, которая вдруг ожила. Будто бабушка вновь показывает Кайли выцветшую, потрепанную карточку.
— Здравствуйте.
— Вы что-то хотели? — спросила живая фотография.
— Нет. То есть я бы хотела узнать у вас кое-что. Как же знакомо это выражение ожидания на лице!
— Хотела спросить, как вам сегодняшний день. Нравится он вам? Действительно ли он для вас хороший?
Удивленный поворот головы, неуверенная улыбка, надежда, что вопрос без подвоха, а девушка на пороге опасности не представляет.
— Это опрос, — поспешила заверить Кайли, — школьное задание.
Показался мужчина лет шестидесяти.
— Что тут? — взглянул на гостью поверх очков.
— Опрос счастья, — рассмеялась прабабушка Кайли.
— Ах, опрос счастья. — Он обнял жену за плечи и добродушно притянул к себе.
— Да, для школы, — кивнула Кайли.
— Что ж, я счастлив и доволен, как слон, — заулыбался прадедушка.
— О, я тоже слон, — подхватила супруга, — весьма довольный.
— Спасибо.
— Да не за что. Боже, деточка, у вас такое знакомое лицо.
— У вас тоже. До свидания.
Сев в машину, Кайли взяла Тоби за руку. На Окраинах был один паренек. Бессильный, как и все мужчины там, но ему нравилось проводить с Кайли время и прикасаться к ней. И он не был против смотреть с нею фильмы, от которых Старик, например, становился угрюмым и злым. Руки у того паренька всегда оставались холодными и бесстрастными. И не его была вина. Лучший свой вечер они провели в полуразваленном доме у костра, который поддерживали обломками мебели. С собой у них был томик стихов, так что они читали друг другу по очереди.
Смысл большинства строк оставался для Кайли загадкой, но ей нравилось, как звучали слова, как складывались в предложения необычным порядком. Снаружи бушевал нескончаемый шторм, исполинские молнии разрезали небо, озаряли вспышками одинокую, почему-то уютную комнатку с костром посредине.
Здесь, в желтой машинке, рукопожатие Тоби было теплым. Дружеским, глубоко личным. Сокровенным.
— Ну, как там?
— Они счастливы.
— Здорово. Куда теперь? Кайли посмотрела на него:
— Если бы ты знал, что сегодня последний день твоей жизни, что бы стал делать?
— Нашел бы чудаковатую девчонку и занялся с ней любовью.
Они поцеловались.
— А еще?
— Э…
— Учти, из Сиэтла ты уехать не можешь.
— Почему?
— Потому что ты застрял под Защитным Куполом во временной петле. Кажется, что люди свободно перемещаются за пределы города, но на самом деле это не так.
Тоби приблизил к ней лицо, посмотрел пристально, пытаясь понять, в какую игру она играет. Потом усмехнулся:
— Не хотел бы я, чтобы такое и впрямь случилось.
— Я тоже.
— А сама бы ты чем занялась в свой последний день?
— Нашла бы чудаковатого парня, который чинит все подряд. Пусть бы и меня починил.
— Ты же не сломана.
— Сломана.
— В самом деле?
— Давай покатаемся. Устроим пир. Отведаем самое лучшее, что только можно представить.
— Идея хорошая.
— А потом к тебе.
— А как же отсчет?
— Да черт с ним. — Кайли отключила таймер. — Все. Нет отсчета.
— Пиццу любишь?
— Не знаю. Что это?
Кайли задремала на широкой низкой кровати Тоби. Она не привыкла к такому количеству сильных эмоций, к обильной еде и питью, к любовным ласкам.
Звук падающей с неба воды… Вздрогнув, Кайли открыла глаза, не в силах припомнить только что увиденное во сне. Шел дождь, но как он отличался от нескончаемых ядовитых ливней ее мира! Уличный свет бросал зыбкую, текучую тень на изножье кровати. Кайли вспомнила сияющий фонтан на набережной. Как уютно здесь, в полумраке спальни… Спокойно. Безопасно. Часы на тумбочке возле кровати Кайли проигнорировала: лучше не знать, когда все закончится.
Она села. Тоби, в одних джинсах, за своим столом рассматривал что-то под прямым и очень ярким лучом ювелирной лампы. На стене, помещенный в рамку, висел постер какого-то фильма.
— Привет, — сказала Кайли.
Резко обернувшись, Тоби улыбнулся в ответ:
— А вот и ты. Как спалось?
— Пить хочется.
Он поднялся и достал из холодильника начатую бутылку с водой. Кайли заметила на его столе разобранный локатор.
— Это больше не понадобится, — показала она на устройство.
— Просто любопытство одолело. Я соберу обратно, ты не волнуйся.
— Да забудь. — Она откинулась на подушки и закрыла глаза.
— Кайли?
— Мм?
— Кто ты? На самом деле.
— Твоя девчонка с приветом.
— Помимо того. Она открыла глаза:
— Пожалуйста, не порть все.
— О чем ты?
— Об этом. О нас. О нашем вечере. Только это и важно.
В окно барабанил дождь. Он будет идти всю ночь, долгий, очищающий. Вода, которую никому не собрать и не выпить, — вода с неба.
Тоби стянул джинсы и скользнул к ней под простыню. Его горячее тело действовало на Кайли, словно магнитное поле. Она прижалась щекой к его груди. Сердце Тоби билось тихо и ровно.
— Все просто замечательно, — прошептала она.
— Да. — Похоже, Тоби не был так уверен в этом.
— Что не так?
— Ничего, только… Довольно быстро. Тебе не кажется, что нам бы стоило побольше узнать друг о друге?
— Зачем? Важно только то, что сейчас.
— Да, но все же… Я имею в виду, чем ты занимаешься? Где живешь? И прочие элементарные вещи. Ну и вещи посложнее, например, веришь ли ты в Господа Бога и за кого голосовала на выборах?
— Хочу под дождь. Долго бродить под дождем. Промокнуть до нитки, чтобы вода заливала лицо. И не бояться заболеть.
— Что это значит?
— Ты все портишь. Прошу, пусть каждая секунда будет наполнена счастьем. Давай сделаем так, чтобы этот день нам хотелось проживать снова и снова.
— Я не хочу проживать снова и снова ни один день.
— Тогда пойдем гулять.
— Что за спешка?
Кайли вскочила и начала одеваться, повернувшись к Тоби спиной.
— Не сходи с ума.
— Я и не схожу.
— Нет, сходишь.
Она обернулась, застегивая кофту:
— Не интересно твое мнение.
— Извини.
— Ты готов прошляпить самый важный день в своей жизни.
— Не ношу шляпы.
— Неужели даже не хотелось, чтобы у нас была любовь?! Неуверенный смешок:
— Да я как зовут тебя не знаю!
— Все ты знаешь. Кайли.
— А фамилия?
— Какая разница!
— Для меня большая, — сказал Тоби. — Потому что ты мне не безразлична.
Покончив с кофтой, Кайли уселась на край кровати надеть кроссовки.
— Это просто слова. Тебе же все про меня нужно знать. Всю подноготную. Только так возможно будущее. Не живется тебе спокойно и счастливо даже один-единственный день!
— Ты просто Хемингуэй в юбке.
— Не знаю, о чем ты, и знать не желаю. — Кайли застегнула дождевик.
— Куда собралась?
— Я говорила, что хочу прогуляться.
— Ах да. Кажется, я пропустил мимо ушей. Прошляпил. Кайли с силой хлопнула дверью.
И вот рыжеватый, как мякоть тыквы, свет уличного фонаря. Мысли в беспорядке, душа в смятении. Лицо поднято к небу: по щекам стекают капли дождя. Смотрит ли он из окна? А его сердце? Разрывается ли на куски? Кайли стояла и ждала. В такой момент положено выбегать за девушкой, хватать в объятия, осыпать поцелуями и без конца повторять, что любишь, любишь, любишь, любишь… Тоби не выбежал.
Шахматный порядок перемежающихся друг с другом освещенных и темных окон. Кайли даже не смогла бы точно сказать, какие из них — окна Тоби.
Он не вышел. Момент был испорчен.
Мимо с шумом прокатил автобус. За стеклами — безучастные, бледные лица пассажиров. Кайли натянула поглубже капюшон и побрела прочь. Дождь, пусть и не ядовитый, был холодным и, честно говоря, неприятным. На мокром тротуаре — размытые огни неоновых реклам: словно пестрые мазки на палитре художника. Рука в кармане касалась сферы-взрывателя. Можно было бы направиться прямиком к тому магазинчику с бумагой на окнах. Даже если Туристы попытаются остановить ее, у Кайли есть шанс попасть внутрь и уничтожить Ядро Цикла. Этого ждет ее мать, ждет Старик. Но вдруг Кайли схватят? Если она останется под Куполом до конца очередного цикла, то навсегда сделается пленницей временной петли. Это было бы невыносимо, учитывая обстоятельства с Тоби. Она не знала, который час. Который. Надо вернуться к «Бегуну». И гори оно все.
Внезапный гудок автомобиля раздался прямо за спиной. Вздрогнув, Кайли обернулась. Низкая широкая машина, водитель перегнулся через пассажирское кресло. Скользкая неприятная ухмылка:
— Эй, прокатимся?
— Нет.
— Ну и к черту тебя, дура! — Он заржал, и машина с оглушительным ревом умчалась.
Кайли прибавила шагу. Шла, не разбирая дороги. Улицы путались перед глазами. Она заблудилась, и подступил страх. Настоящая паника. Почему он не выбежал, чтобы извиниться и любить до конца дней? Все не так, как в тех мелодрамах. Реальность оказалась совсем, совсем другой. Есть много похожих деталей, но в целом… Возможно, мама была права. Однако Кайли не верит в души. Так не лучше ли один и тот же день проживать бесконечно? Чем вообще не жить? Разве не лучше?!
«К черту тебя, дура».
Она повернулась и побежала наугад обратно. Сначала ей казалось, что она не найдет дом Тоби. Но ей повезло: вот он, а вот и сам Тоби — выходит на улицу, застегивает куртку. Он заметил ее, и Кайли ринулась навстречу. Ни один из них не планировал подобного, каждый поступал по наитию… Случайность. Сцена внезапной встречи и счастливый финал: оставшееся время будет замечательным. Чудесное время после воссоединения.