Я говорю:
– Откуда у меня среди зимы сырые овощи?
– Не волнуйся, сейчас будут.
Стал есть сырые овощи. Утром морковка, днём – свекла, вечером – капуста. Ночью, часа в два, просыпаюсь, открываю холодильник, достаю оттуда колбасу, поплачу над ней – и спать.
Утром глянул на себя в зеркало – вылитый кролик. От лица остались одни уши морковного цвета. Позвонил Володьке, говорю:
– Пора это дело кончать, так похудел, что утром себя в постели найти не могу.
Володька говорит:
– Правильно, бросай своё сыроедение. Переходи на полное голодание. Это единственное, что тебя может спасти.
Стал голодать. Первые пять дней было тяжело. Сам слышал, как жена подруге говорила: «Ой, Мань, боюсь я за него. Ой, боюсь! Съест он меня, сыроед проклятый!» Но где-то день на седьмой в голове такая ясность, такая отчётливость появилась! То есть ясно и отчётливо вижу, что жить мне осталось дня два. «Всё, – думаю, – пора это дело кончать».
Из больницы вышел, Володька говорит:
– От чего теперь будем лечиться?
Я говорю:
– Я буду лечиться от глупости, а ты – от сотрясения мозга.
Он говорит:
– Так у меня никакого сотрясения нет.
Я говорю:
– Не волнуйся, сейчас будет!
Байки
Вот уже лет тридцать, как я собираю разные байки. Байка – это короткая смешная история, не выдуманная, а случившаяся на самом деле. Иногда в жизни такое происходит, иногда человек невзначай такое вдруг скажет, что ни одному сатирику и в голову не придёт! Многие байки становятся анекдотами, а это уже высшая степень народного юмора.
В конце 50-х годов в Театре им. Маяковского Охлопков поставил «Гамлета».
Это было большое событие. Собрался весь цвет общества. Среди прочих пришёл на спектакль оператор Кричевский с женой. На жене была шикарная норковая шуба. В то время это было редкостью. Все вокруг обсуждали эту шубу.
Шубу сдали в гардероб и пошли в зал. Всё первое действие думали не о постановке, а о шубе.
В антракте побежали проверять, на месте ли шуба. Шубы не было. Украли. Вызвали милицию. Составили протокол. У оператора и жены – бессонная ночь.
Рано утром звонит телефон. Оператор снимает трубку. Голос Сергея Владимировича Михалкова, заикаясь: «Ну, т-теперь ты п-понял, что „Гамлет” – это т-трагедия?»
Один артист поехал в Японию на гастроли. И поскольку он был лысым, он пошёл в клинику и сделал себе операцию по пересадке волос.
У нас такого в то время ещё не было. Потратил на это весь свой гонорар. Вернулся домой с шикарной шевелюрой.
На радостях напился и попал в вытрезвитель, где его остригли наголо.
Один конферансье должен был объявить: «Дуэт пианистов. Михаил и Адольф Готлибы».
Он вышел на сцену и объявил: «Михаил и Адольф Гитлеры!»
Один человек из провинции приехал в Москву и пошёл в Большой театр на балет «Пламя Парижа».
Он сидел рядом с Немировичем-Данченко, не зная его.
Где-то через полчаса после начала спектакля приезжий спросил соседа:
– А когда будут петь?
Немирович-Данченко объяснил, что в балете не поют.
И вдруг со сцены запели «Марсельезу». «Пламя Парижа» – единственный балет, где поют. Приезжий сказал Немировичу:
– Старик, видать, ты тоже в театре в первый раз.
Когда-то, году в 1980-м, мы втроём – Арканов, Иванов и я – выступали в Юрмале. Жили в гостинице «Юрмала». Там же был и ресторан. Нам надо было поесть и ехать на концерт.
В ресторане было полно народу, и старшие товарищи послали меня договариваться с метрдотелем.
Я нашёл его и сказал, что нас трое. Назвал известных писателей и попросил обслужить нас без очереди.
Известно, что популярный певец Ободзинский поддавал.
Однажды он приехал на концерт сильно подшофе. Конферансье Милявский решил спасти концерт. Он сказал:
– Валера, ты стой за кулисами посередине сцены, я тебя объявлю, подойду к тебе, подтолкну, и ты по прямой дойдёшь до микрофона, и пой.
Так и сделали.
Милявский подтолкнул Ободзинского, тот пошёл к микрофону, но прошёл мимо него и упал в оркестровую яму.
Милявский вышел к микрофону и сказал:
– Ну, вот, собственно, и всё.
Метрдотель-латыш внимательно меня выслушал и сказал: «Это хорошо, что вы – известные писатели, но о том, что вы известные, пока что знаете только вы и теперь ещё я».
Но всё-таки нас покормили без очереди.
В Театре им. Вахтангова Р. Виктюк поставил «Анну Каренину».
Какой-то остряк после спектакля сказал: «Никогда в жизни я так долго не ждал поезда».
И. Сталин как-то спросил у актрисы Тамары Макаровой, мужем которой был Сергей Герасимов:
– Муж не обижает?
– Нет, товарищ Сталин.
– Смотрите, а то мы его повесим.
– За что?
– За шею.
Журналистка брала интервью у Константина Райкина. Поняв, что девушка совершенно не готова к интервью, Костя сказал:
– Вы сначала подготовьтесь, а потом уж приходите.
И вот она пришла, уже подготовленная, и сказала:
– Константин, простите, не помню отчества…
– Вон отсюда! – услышала она в ответ.
Фрэнк Синатра праздновал юбилей.
Вдруг слово попросил человек, с которым Фрэнк был во вражде. Все удивились, но стали слушать.
Человек сказал:
– Я очень благодарен Фрэнку. Однажды он спас мне жизнь. – Все удивились ещё больше. – Да, да, именно так. Ночью, в темном переулке, на меня напали три бандита и стали зверски меня избивать. Я уже прощался с жизнью, когда появился Фрэнк и сказал: «Ну всё, хватит». Так он спас мне жизнь.
Я сидел в городе Канны на пляже. Заказал официанту воды с лимоном. Сижу, пью. Подходит какая-то девушка, протягивает мне листок. Я даю ей автограф. Потом ещё человека два подошли, тоже взяли автографы. Люди из России, узнают.
Подходит какой-то парень, протягивает листок. Я расписываюсь. Он не уходит, снова мне протягивает листок. Я снова расписываюсь. Он стоит.
С соседнего лежака мужчина говорит мне: «Это официант. Он вам протягивает счёт».
Врач Марлен рассказывал. Они с женой и друзьями сидели в ресторане. Вдруг к его жене подходит грузин и приглашает её на танец. Жена отказывает. Грузин отходит. Следующий танец, такая же история. На третий раз Марлен не выдержал и говорит:
– Вы что, не видите, она без одной ноги, на протезе.
Грузин онемел. А жена Раиса от смеха начала плакать. Грузин сказал ей:
– Ладно, не плачь, всё будет хорошо.
В ЦДЛ проводили конкурс любителей эпиграмм. Приз был – жареный гусь.
В буфете сидел Михаил Светлов и выпивал. Подошёл к устроителям, сказал, что тоже хочет принять участие в конкурсе.
Ему сказали, что здесь только любители, а он – профессионал.
Светлов выпил ещё, снова пришёл к устроителям и сказал: «Я буду участвовать вне конкурса».
Ему разрешили.
Он прочитал: «Я очень хочу Гуса. Эпиграмма уся».
Гуся отдали Светлову.
Артист Карен Аванесян приехал из Баку в Москву на конкурс.
Ведущий конкурса, Борис Брунов, сказал: «Аванесян, сегодня решается твоя судьба: или ты станешь лауреатом, или останешься армянином».
В советское время меховые шапки были в дефиците. А тут повадились воришки срывать с людей шапки и убегать.
И вот одна женщина рассказывает:
– Иду я вечером к автобусной остановке, а за мной мужчина. Я быстрее, он быстрее, я бегом, и он бегом, я споткнулась, упала, он споткнулся об меня и тоже упал. Я схватилась за шапку, а её уже нет.
Тогда я вскакиваю, хватаю с его головы шапку и бегу к автобусу. Он за мной. Я влетаю в автобус, двери захлопываются. Он бежит за автобусом, что-то кричит, а я ему в окно показываю две дули. Прихожу домой, а муж говорит: «Что это у тебя две шапки?»
Я смотрю в зеркало и вижу: одна шапка на голове, а вторая на тесёмочках висит на спине.
Один мужчина заподозрил свою жену в измене. Позвонил ей на работу, сказал, что уезжает в командировку. Сам поехал домой и лёг под кровать. В шесть вечера приходит жена, но не одна, а с соседом по площадке Васей. Они ложатся в постель, муж не вылезает из-под кровати и слышит, как жена говорит Васе:
– Я хочу от тебя ребёнка.
Вася говорит:
– Какого ещё ребёнка? Ты и пеленать-то не умеешь.
– Я не умею? – говорит женщина.
Встаёт и начинает пеленать Васю в одеяло. Причём конвертом. Так что руки у него внутри, под одеялом. Потом жена, развеселившись, говорит:
– Сейчас я тебе соску принесу, – и уходит на кухню.
Вот тут-то муж и вылезает из-под кровати и делает Васе вот так:
– У-гу-гушеньки-угу.
Потом идёт на кухню и говорит жене:
– Иди перепеленай Васю.
Тренер Бесков был женат на актрисе по имени Лера. У них была дочь, которая вышла замуж за футболиста Федотова, который был сыном знаменитого футболиста 40-х годов Федотова.
У дочки с зятем родился мальчик.
Когда ему исполнилось года четыре, родители решили показать великому Бескову, как его внук играет в футбол. Показали. Бесков посмотрел и сказал: «Федот, да не тот».
Михаил Задорнов году в 1991-м был в гостях у кого-то на Рублёвке. Там же был недавно вернувшийся в Россию Василий Аксёнов. Когда вечеринка закончилась, Задорнов предложил Аксёнову довезти его до Москвы.
И вот они едут по Рублёвке, и их останавливает гаишник.
Задорнов подумал: «Вот тут-то я и покажу Аксёнову, какой я здесь, в России, известный».
Ведь когда Аксёнов уезжал, про Задорнова никто не знал. А уже в 1990 году он собирал дворцы спорта.