История произошла в Киеве ещё до войны. Абрам Соломонович получил метрику, в которой вместо слова «иудей» написали слово «индей». При получении паспорта исправили, написали «индеец». И по сей день живёт в Киеве Абрам Соломонович Розенблат – индеец.
В курортной столовой. Под названием «холодные закуски» лежит засохшая рыба. Подходит женщина в кудряшках и спрашивает у сонного, небритого грузина в крахмальном колпаке:
– Молодой человек, а что это за рыба?
Грузин долго смотрел на рыбу и сказал:
– Дыкий форел.
В советские времена одного ребёнка спросили:
– Кто такой Будённый?
Он ответил:
– Это – конь Ворошилова.
– Кто вы по национальности?
– Мама русская, а с папой мы уже давно не живём.
Рассказывают, что китайцы в 50-х годах просили наших делать в фильмах героев с приметами: Ленин – лысый, Сталин – с усами, Чапаев – в папахе, Котовский – с шашкой, чтобы различать европейские лица.
Матвей Горбунов, легендарный ректор ГИТИСа, зашёл в общежитие и застукал одну в будущем знаменитую актрису, а тогда – безвестную студентку, в постели в негром.
На вопрос: «Что это такое?» – студентка ответила: «А это мой брат».
Один человек ходил на все поминки. Когда его однажды укорили:
– Ты же его не знаешь!
Он сказал:
– Нельзя не пойти, покойник обидится.
– Почему в советское время все врачи работали на полторы ставки?
– Потому что на одну нечего есть, а на две – некогда.
Горбачёв:
– Мы будем жить ещё лучше. Голос из зала:
– А мы?
В ГИТИС поступал морячок. На вступительном экзамене ему задали вопрос:
– Какие пьесы Чехова вы знаете?
Молчание.
– Ну, что нарисовано на занавесе во МХАТе?
Молчание.
– Ну, что вы видели на занавесе во МХАТе?
Молчание.
– Ну, какая птица там?
– Альбатрос.
Мой дедушка Арон шутил так: он пил чай и приговаривал: «Очень вкусный и полезный чай. Если этот чай пить сто двадцать лет, то можно долго прожить».
Гурген:
– Хачик, ты всё знаешь. Ответь, что сказал Ленин, когда залез на броневик?
Хачик:
– Он сказал: «Гурген, чтоб ты сдох!»
При осмотре Парфенона экскурсовод спросила:
– Кто убил Минотавра?
Один из наших туристов тут же ответил:
– Братья Вайнеры.
Разговаривают две женщины:
– Вы в Греции видели Парфенон?
– А я вам скажу, Парфенон надо брать в Италии, они там дешевле.
Актриса на спектакле говорит со сцены в зал:
– Вы – двоечники, лентяи, ябеды и плаксы.
Маленькая девочка подходит к сцене и говорит:
– А ты – зопа, зопа, зопа!
Я нёс бельё в прачечную. Впереди шёл старый человек и нёс тяжелую сумку. Я хотел помочь. Он сказал:
– Нет, я сам.
Я пошёл быстрее.
Он окликнул меня:
– Молодой человек, вы – за мной.
Я, Пьецух и Юрий Коваль в ресторане ЦДЛ.
Коваль и Пьецух были очень грустные. Я подсел к ним и спросил, что это с ними.
– Выпить не на что, – сказали они.
Я дал им четвертной, они повеселели, заказали по сто граммов.
Я стал есть. Они выпили и опять загрустили. Пьецух рассказал, что ему уже перевели деньги за сценарий, Коваль сказал, что ему и не переводили. Они помолчали. Я ел. Потом Пьецух сказал:
– У меня есть тут…
Открыл бумажник и достал червонец. Коваль тоже открыл записную книжку и из-под обложки вынул червонец. Повеселевшие, они заказали ещё по сто граммов.
– Скажите, как пройти к морю?
– Откуда я знаю? Я с работы иду.
Врач Ф. Крайко пришёл ко мне после концерта за кулисы и сказал: «В реанимации был, в морге был, вот теперь в артистической побывал».
На Таганке в Болгарском подворье, где он служил, появился новый настоятель, отец Мефодий. Был пост. Все сидели за трапезой, и отец Мефодий, которому очень нравилась передача «Спокойной ночи, малыши!», пересказывал вчерашний диалог Хрюши и Степашки, а потом спросил окружающих, как им это нравится.
Отец Алексий сказал, что во время поста у него дома всякая плоть безмолвствует. Отец Аркадий тоже заявил, что во время поста он телевизор не смотрит. Даже дьякон Кирилл сказал:
– Отец настоятель, у нас как-то не принято смотреть телевизор, тем более такую легкомысленную передачу.
И только отец Марк, который был погружён в мысли о вчерашнем многосерийном детективе, сказал:
– Нет, всё-таки шофёра убил Крюгер.
Дьякон Кирилл возразил:
– Не может Крюгер убить шофёра, потому что он был в отъезде.
Отец Аркадий сказал:
– Да нет, Кранге убил шофёра.
А отец Алексий, у которого всякая плоть безмолвствовала, сказал:
– Сегодня вечером узнаем. Я думаю, что шофёр сам покончил с собой.
Все посмотрели на настоятеля и начали хохотать.
– Где ты работаешь?
– Нигде.
– А я рядом.
Его друг постоянно гулял от жены. Однажды пришёл под утро. Без сил. Жена спит в постели. Он подошёл, тихонечко снял пиджак, снял ботинки, только подумал: «Сейчас отдохну», как проснулась жена и закричала:
– Ты где был?
Он сказал:
– Где был, где был, не видишь, что ли? На работу иду.
Надел ботинки и пошёл на работу.
Выгнали с работы. На скорую помощь пришла телега от родственника пострадавшего: «Вызвали скорую. Приехал врач, пьяный вдупель. Сделал укол в диван и уехал, даже не спросив фамилию больного».
Я летел в самолёте, пошёл в туалет. Очередь из трёх женщин. Я стал четвёртым. Вдруг первая поворачивается ко мне и говорит:
– Мы вас пропускаем без очереди.
– Почему?
– Из уважения к вашему таланту.
«Концерты в Израиле, диск в Австралии, гастроли в Америке, такой успех! Американцы теперь просто не знают, что делать с Майклом Джексоном».
9 мая шло «Поле чудес» с ветеранами, и один из ветеранов, весь увешанный орденами, сказал: «На таких, как вы, Леонид Аркадьевич, земля Русская держится».
Яйца не найдётся, соли доесть?
На дне рождения Танича Измайлов сказал Укупнику:
– Спой, Аркадий. Я тебе саккомпанирую.
– А ты умеешь играть на гитаре?
– Как ты поёшь, так я точно сыграю.
В Риме в соборе Святого Петра стоит бюст Петра, тёмный от времени. Одна наша туристка спросила экскурсовода:
– Он что, был негр?
– Нет, еврей.
– Ну, знаете, это уж слишком!
Китайцы едят всё, что движется, кроме танков, всё, что летает, кроме самолётов, и всё, что плавает, кроме подводных лодок.
Чтоб я тебя видел на одной ноге, а ты меня одним глазом.
На улице мы с женой видели такую картинку.
Едут трое ребят на роликовых коньках, а позади идёт мужчина с загипсованными рукой и ногой и объясняет, как надо правильно кататься.
В Алиарве мне рассказывал один парень: «Хожу по улице и вижу: все рестораны полные, а один – пустой. Никак не мог понять почему. Взял и пошёл. И только потом, уже в больнице, понял почему».
Я выступал на вечере Совета Федерации. Вёл концерт для них. Пришёл домой, говорю жене:
– Строев поцеловал меня, благодарил за интеллигентное ведение вечера.
Жена говорит:
– Ты что, шутил?
– Нет, – говорю, – если бы я шутил, у него бы уже не было оснований благодарить меня за интеллигентность.
Её знакомая – ясновидящая. Её ударило током. Врачи констатировали смерть. Она три дня пролежала в морге, очнулась, встала, пошла. Увидела – сидит за столом сторож, разложил на столе колбаску, огурчики, хлеб, налил стакан, только хотел выпить, как подходит голая женщина и говорит:
– Скажите, где здесь выход?
Он остолбенел и говорит:
– Погоди, я же ещё не пил!
Она снова:
– Не подскажете, где выход?
Он спрашивает:
– Ты с какого лежака?
Она пошла, показала.
Он убедился, что лежак пустой, и говорит:
– Ты что ж, такой голой и пойдёшь? Возьми хоть пиджак.
Она взяла пиджак и пошла.
Он выпил стакан, огляделся – никого – и сказал:
– Видно, показалось. – Потом подумал и добавил: – А кто ж тогда пиджак спёр?
Я выступал перед русскоязычной аудиторией. Вышел, публика зааплодировала. Я, как обычно, сказал, что рассчитывал на большее.
– Я сейчас уйду, потом вернусь, и вы меня уже встречайте, как родного.
Пошёл за кулисы и слышу:
– Когда вы вернётесь, вы уже можете здесь никого не застать.
Зал грохнул.
В Карловых Варах я познакомился с певцом из Нью-Йорка Мишей Гулько. Иногда мы вместе ходили к источнику пить воду. Однажды я пошёл один и, стоя за столбом, услышал разговор двух женщин. Одна говорит: «Вчера, вот здесь, на этом месте, стояли и разговаривали М