Толку, правда, от псевд было мало, крайне редко рядовые волки видели что-нибудь интересное. Но иногда они передавали просто невероятно ценную информацию, вроде той, что поведала нам о новейшем нейротоксине.
— Ну и откуда нам взять отряды для укусов? — всплеснул руками Шодай, как-то хитро махнув хвостом. — У нас нет еще двух десятков Курам, чтобы эффективно действовать!
— Да, жаль, что сила Разума по наследству не передается, — пробормотал Олдир, и все четверо как-то разом посмотрели на меня. Я даже сжался, и уши прижал, ну и хвосты, все три, поджал. Нет уж, хорошо, что не передается!
— Ну, Нова же как-то силу Разума получила? Получила, — уцепился за идею альбинос. Вот уверен, мстит он мне! Подумаешь, прокрался к нему в квартиру и все вещи на белые поменял, да и стены перекрасил…
— С этим наши ученые все еще не разобрались, поэтому, откладывается до лучших времен, — Юджар посмотрел на меня взглядом «только попробуй тогда сбежать». В ответ я показал язык, вызвав смешки. — Ладно, отставить балаган. Позиции волков остались те же, даже разрушенный лагерь восстановили.
На стол легла карта, судя по состоянию — новая, но уже покрытая отметками. Все склонились над столом, и я в том числе.
— Смотрите, вот тут — текущие позиции волчьих туннельных команд, — лис постучал когтем по нужным отметкам, всего их было четыре. — Каждую охраняет по две страт-стаи, схема охранения нестандартная. По данным разведки, все волки в постоянном движении, причем довольно хаотичном, но дыр нет. Пробраться незаметным невозможно, мы потеряли шесть лучших разведчиков. Второй раз трюк с двойником не сработает.
— Да, два года — и волки уже настолько укрепили свою оборону, что фиг пробьешься, — я почесался за ухом, напряженно думая. — Мои новые способности в данной ситуации бесполезны.
— Твои способности — это интересно, но все же в стратегическом масштабе бесполезны вообще, — Юджар посмотрел на меня, но я только отмахнулся — это я и так понимал. — Так что, давай думать, как тебе туда проникнуть.
Я крепко задумался, но тут мой взгляд зацепился за карту литосферных плит, что висела на стене. Насколько мне было известно, Юджар увлекался геологией, причем довольно серьезно, но с учетом его возраста это был как раз нормально. Но сейчас важно было другое… я лихорадочно думал. Собравшиеся лисы, похоже, заметили, что я их не слушаю, и стоящий ближе всех Эхон подергал меня за край жилетки. Я перевел взгляд на главнокомандующего.
— Есть идея, но она может вам не понравиться.
— Выкладывай.
— Что будет, если грохнуть взрыв помощнее в районе тектонического разлома?
— Землетрясение, может быть, — Юджар на мгновение задумался, но тут же нахмурился, прижав уши и оскалившись. — Даже не думай.
— Почему?
— Потому что! — неожиданно рявкнул лис, ударив кулаком по столешнице, но тут же успокоился. Пригладил вставший дыбом мех, посмотрел на меня крайне серьезным взглядом. — Ты не захочешь потом считать жертвы. Не среди волков, нет — среди лис. На моей совести применение сверхмощных зарядов. Никто не знал, что при определенном порядке подрыва, эти заряды инициируют землетрясение. Никто…
Стало тихо, настолько, что было слышно, как гудит воздух в системе кондиционирования. До сих пор я не задумывался, что пришлось пережить Юджару за всю его долгую жизнь, и чего ему стоило оставаться на посту главнокомандующего все это время. Шодай молча встал и направился к бару, Эхон куда-то вышел, Олдир же посмотрел на меня. Я чуть склонил голову, опустив уши, и подошел к старику.
— Я уверен, ты не просто так поступил именно таким образом, — я переступил с ноги на ногу, с трудом подбирая слова. — Значит, по-другому было нельзя…
— Нельзя, — вздохнул лис, взял протянутую альбиносом бутылку с вином. — Мы надеялись одним ударом закончить войну, Курама. Тотальная ядерная бомбардировка волчьей территории. Тогда часть континента под воду ушла, до сих пор уровень радиации повышенный. Ты не представляешь, сколько усилий генетиков потребовалось, чтобы мы, лисы, стали устойчивее к радиационному фону.
— С тех пор ты вино пьешь?
— Ну, привычка, да, — Юджар как-то неуверенно хохотнул, прикладываясь к горлышку бутылки.
Пришел Эхон, держа сетчатую сумку, называемую странным словом «авоська». В сумке лежало несколько бутылок из тех, что я видел в баре, а так же пластиковые контейнеры.
— Все спросить хочу, почему авоська-то? — я ткнул пальцем в сумку.
— А черт ее знает, — Эхон принялся выкладывать содержимое прямо на карту. — Этого даже долгожитель наш не знает.
— Забавно… вставай, старик, стол накрывают, — я похлопал Юджара по плечу.
— А ты куда собрался? — лис посмотрел на меня.
— Не люблю напрашиваться.
— Подумай над тем, как прорваться хотя бы к одному туннелю. Не хотелось бы ждать, пока они доберутся до границы действия артиллерии.
Кивнув, я вышел из зала совещаний.
— Эй, Курама! — услышав смутно знакомый голос, я обернулся, с недоумением увидев бегущую ко мне лисицу. Обычный рыжий окрас, светло-зеленая жилетка, больше никаких примет. — Нашла тебя все-таки.
— Э-э-э… мы знакомы?
— Ну, один раз встречались при штурме пункта Найтшифт, — лисица уперла кулаки в бока, а я заскрипел мозгами, вспоминая, а спустя пару секунд навострил уши, хлопнул руками.
— Лисица Энцо!
— Ну, вообще-то Алина, ну да ладно, — она усмехнулась, а я почувствовал, как меня клинит.
— Алика… Алина…
— Ага, сестры-близняшки были, в свое время, — лисица фыркнула. — Она не говорила?
— Она о своей семье ничего не говорит вообще, — я надулся.
— «Это не является важной информацией», — точно копируя выражение мордашки и интонации Алики, процитировала ее сестра. — Она совершенно не меняется.
— А какой она была в детстве? — я чуть кивнул в сторону своего дома, и мы медленно пошли к нему.
— Серьезной, словно кирпич, но хотя бы улыбаться иногда могла. После твоего появления улыбки ее я больше не видела.
Я почувствовал себя виноватым, но Алина хлопнула меня по плечу.
— Не принимай на свой счет. Мастера предупреждали об этом еще в детстве, совпало просто.
— Я найду способ ее исцелить, — твердо произнес я, но лисица скептически посмотрела на меня, полуприжав уши.
— А ты уверен, что хочешь это делать?
— Что?
— Думай логически, Курама. Она всю жизнь, все пятьдесят семь с хвостом лет не испытывала сильных эмоций. Подумай, что с ней станет, обрушься на нее все это.
— Эмоции — это часть любого лиса или лисицы, — убежденно сказал я, но под скептическим взглядом Алины сдулся.
— Эмоции, как таковые, часть любого разумного, а может и не разумного тоже. Но посмотри на себя — ты разве фонтанируешь эмоциями, словно гейзер? Поначалу может и да, но сейчас ты вполне себе спокойный лис, просто шебутной малость, ну и балагур, куда уж без этого. Однако в остальном — никаких чрезмерно ярких эмоций. Тебе не кажется, что это неспроста?
— А ты? — я даже использовал видение, чтобы убедиться, что разум Алины в полном порядке. — Ты очень хорошо контролируешь свои эмоции.
— Мы с Аликой были довольно редким случаем, абсолютные близнецы. Ни одного различия, даже запах — и тот одинаковый. Так что, часть жизни я провела, искусно притворяясь своей сестрой, и потому избегая подавителя. Мне не нравилось носить ошейник, да и сейчас не нравится. Правда, — Алина на мгновение запнулась. — Иногда мне кажется, что своими действиями я сделала только хуже.
— Думаю, подавители больше применять не будут.
— И я рада, — ответила Алина с самым серьезным выражением мордочки, став на мгновение поразительно похожей на свою сестру.
По пути в квартиру, что делили мы с Аликой, я заглянул к Нове. Помимо стойкого лисьего запаха я обнаружил, что сама волчица с каким-то задумчивым видом вычесывала из меха рыжие шерстинки. Я решил ее не беспокоить, а то больно странный у нее был взгляд. Ни дай ками на меня таким посмотрит…
В своей квартире я вдруг почувствовал себя лишним. Обе лисицы стояли друг напротив друга, скрестив руки на груди, и смотрели. В упор. В глаза. Только Алина хвостом подергивала.
— Эм, Али и Али, я вам не помешаю? — я встал в дверном проеме, не решаясь войти. Лисицы очень синхронно повернули головы в мою сторону, а я почувствовал, как у меня мех дыбом встает.
— Я говорила, что сработает, — Алика чуть склонила голову набок, ее сестра задорно оскалилась.
— Ага, ну так ты его лучше меня знаешь.
— Че тут происходит? — я затравленно смотрел то на одну, то на другую лисицу.
— Как буду менять тело, попрошу твою копию, и буду твою морду кирпичом имитировать. Как думаешь, запутается?
— Запутается.
— Ой, все, ну вас нафиг, — я, всплеснув руками, развернулся и вышел. И пошел к Нове, надеюсь, не зря.
— Нова, впусти погреться? — я заглянул к волчице. Та как раз закончила приводить себя и комнату в порядок.
— Ну, заходи. Одеяло дать?
— Не… — я подергал носом. — Проветривать будешь?
— Конечно. Что случилось-то?
— Встретил Аликину сестру.
— А, Алину? — волчица фыркнула. Так, я не понял, про нее что, все кроме меня знали?
— А вы знакомы?
— Да пересекались пару раз, да. Забавная она, конечно… зачем-то запястье об меня сломала.
— Вот прям сама?
— Ну, рефлексы.
Я хмыкнул, вполне себе представляя, как это происходило. Кажется, только у меня не было привычки бить на поражение спросонья или если кто со спины подходил.
— Как думаешь, чего она вот именно сегодня со мной пересеклась? Семь лет же прошло.
— Ты у меня спрашиваешь?
— А у кого еще?
— Вот у нее и спроси. Вообще, спрашивать лучше, минуя посредников.
— Я ее боюсь… — пробормотал я, но Нова, естественно, меня услышала.
— Нет, ты не ее боишься, а того, что они вместе с Аликой придумают.
Я задумался на несколько секунд, после чего кивнул. Поморщился.
— Знаешь, эти твои жесты ну очень прилипчивы.