— Для полутора лет исследований — это хороший результат, Курама.
— Да них…я это не результат! — я с трудом удержался от желания метнуть в стену пузырек с глазными каплями. — Это тупо наблюдения! Мы этот «результат» еще в первый месяц получили, все остальное время тычемся в разные стороны, словно слепые щенки, и нихрена понять не можем!
Я замолчал, постепенно гася свечение своих же нитей. Как-то я умудрялся видеть их без видения, и даже этого понять не мог, что уж говорить про что-то более серьезное? И ладно бы я был таким тупым, так нет же, просто не было базы. Никакой, все мастера действовали интуитивно, не понимая своих способностей. Это угнетало.
— Все можно объяснить законами, теориями и так далее. Все, кроме силы Разума. Я нарушаю черт знает сколько физических законов, и как это работает — не имею ни малейшего представления. В мире шиноби хотя бы были костыли в виде чакры, а тут-то ничего подобного нет.
— Нет, или вы считаете, что нет?
— При слишком высокой нагрузке лопаются капилляры в мозге, это все, что нам удалось выяснить. Мы не знаем, что за энергия передает сигналы по нитям разума. Мы не знаем, как вообще образовалась эта структура, и почему, черт подери, ее можем видеть мы с Новой. Бл…ь, я анатомию вызубрил от корки до корки, изучил все книги о строении мозга и нервной системы! А толку — ноль. Ни одного совпадения, разум — отдельная структура, связанная с телом буквально тремя десятками нитей. Оборвал их — тело мертво, успел прикрутить обратно — тело ожило.
Я замолчал, лисица тоже молчала. Нова тихонько прибиралась в помещении.
— Кроме этих связующих нитей больше ни одна не касается тела. Образуют плотный кокон вокруг, и все. При этом доказано, именно в коконе происходят все мыслительные процессы, именно он отвечает за функционирование тела. Я до сих пор не могу понять, почему, ну не может быть мозг тупо транслятором.
— Почему не может? Мы ведь искусственно созданная раса, ведь так? Как и волки.
— Это не отменяет того факта, что мозг не способен даже сердце заставить биться. Это ненормально, понимаешь? Вон, рыбы, птицы, звери всякие в лесу спокойно живут вообще без нитей, я даже сраного червяка под контроль взять не могу. Потому что у них за все отвечает мозг, а не некая абстрактная структура, витающая хрен знает где.
Алина уже ушла, я даже слышал, как она разгоняла остальных добровольцев. Нова успела привести все в порядок, сходить за поздним обедом, а я все сидел, чувствуя собственную беспомощность и бесполезность. Зачем все эти возможности, если они не способны помочь мне в достижении цели? Даже имей я возможность становиться биджу, толку от меня было бы мало — закидали бы ракетами и снарядами. Я не обольщался, даже если против меня потребуется тысяча крупнокалиберных снарядов — у волчьей армии найдется миллион. Да, прежде чем меня убьют, многие из волков погибнут, но будем честны хотя бы с самим собой — могущественного Кьюби но Йоко победила горстка шиноби. Здесь же — двухмиллионная армия, и мощь обычного оружия я уже испытал на своей шкуре. Хотя, своей ли?
С силой проведя ладонью по морде, я взъерошил волосы на голове, взял протянутый волчицей контейнер с котлетой. Да, я теперь тоже ем приготовленное мясо — вкуснее. Хотя и от сырого не отказывался. Меняюсь все сильнее. Или правильно говорить — адаптируюсь?
— Что мы можем поковырять без знания о структуре разума?
— Роботы.
— Ну, давай ковырять роботов, — я нехотя встал с табуретки, и, жуя мясную котлету, поплелся к выходу.
— Ты не в себе, — возле выхода меня уже поджидала Алика. Я чуть улыбнулся, видя, что она нахмурилась.
— Такое бывает, когда ничего не получается.
— Жизнь — это не сплошные успехи.
— Уж мне-то ты можешь об этом не говорить.
Лисица вздохнула, покачала головой, но ушла, за что я был благодарен. Не хотелось мне, чтобы она долго видела меня таким разбитым.
Алика и Алина, две сестры, причем последняя — слабенький мастер Разума. Алина каким-то образом создавала связь, благодаря которой часть ее эмоций проецировалась на сестру. И та могла испытывать эмоции, слабые, не свои, но могла. Связь эту я так и не выявил, равно как и не смог понять механизма проецирования. И тут тупик, угу.
— Поехали на пляж. Посидим, — не оборачиваясь, сказал я Нове и направился к ближайшему припаркованному грузовику.
Открыл дверцу, пристегнул ремень безопасности, нажал на кнопку стартера двигателя. Судя по тому, как грузовик качнулся, в кузов забралась волчица. Я вздохнул, побарабанил пальцами по рулевому колесу, выжал сцепление и включил первую передачу.
Через несколько минут мы неслись по пляжу, подальше от Айронстоуна. Мне хотелось посмотреть на закат, а лучшего места, чем скалистый обрыв в семидесяти километрах вглубь лисьей территории найти было сложно.
Вот и скалы, машину пришлось оставить на пляже — заехать туда было невозможно. Заглушив двигатель и проверив ручник, я спрыгнул на гальку, следом спрыгнула Нова. В молчании мы направились к обрыву, день только-только начал перетекать в вечер. К тому моменту, как до заката оставалось всего несколько минут, мы уже сидели на краю обрыва, свесив ноги.
Вот солнечный диск коснулся линии горизонта, и начал медленно погружаться в море. Небо было теплых цветов, описать которые у меня попросту словарного запаса не хватит. Я смотрел, как солнце медленно прячется за горизонтом, чувствуя какую-то тоску. Я дернул ухом — кто-то поднимался по тому же склону, что и мы с Новой несколькими минутами ранее. Вскоре рядом села Алика и молча опустила голову на мое плечо.
Я молчал, наблюдая за закатом. В голове не было мыслей, словно солнце унесло их с собой, за горизонт. На душе было все так же тоскливо, но в то же время я чувствовал легкое тепло. Как бы то ни было, я не один. Все-таки не один.
Следующий день начался обычно — я встал с койки, широко зевая, нащупал щетку-пуходерку, пакетик с зубной щеткой и пастой, и поплелся в ванную. Та как обычно была занята, даже очередь образовалась в виде сонной, взъерошенной и отчаянно зевающей Алины. Я встал рядом, опершись о стену и, кажется, задремал.
— Иди, — меня похлопали по плечу. Встрепенувшись, я побрел умываться.
Вышел я уже достаточно бодрым и причесанным. Алина кинула в меня моими же штанами, в ответ я бросил щетку. Обмен прошел успешно.
— В столовую пойдем, или к Нове?
— Пошли к Нове, не хочу толкаться у раздатчика, — Алика, подавив зевок, поправила жилет-разгрузку.
Так, штаны — то еще чудо дизайнерского мастерства, дырка под хвосты почти полгода разрабатывалась — плотная куртка с высоким воротом, ботинки-берцы, перчатки беспальцовки. Вроде все. А, шарф, куда же без него… понятия не имею, зачем мне шарф, но его мне связала Алика.
Я посмотрел на себя в зеркало. М-да, если бы не шарфик — был бы обычным лисом, а так… хотя, почему нет? Некоторые постоянно костюм лешего носят, он же маскировочный халат. Ходят по базе парочка таких вот кустиков… даже ветки торчат, и пахнет от них кустами. В бою, кстати, из таких «кустиков» обычно торчат стволы снайперских винтовок.
Ну а я шарфик ношу. Еще не самая необычная деталь одежды, верно ведь?
Фыркнув, я уступил место Алине, и вышел из квартиры. Соседняя была пуста — по идее, там Алина и жила, но еще ни разу она там не ночевала. Как перетащила койку к нам, так и спит с сестрой в обнимку. Я думал самовыселиться, но меня уже Алика не пустила. Странно все это, хотя я и не против.
Нове же все-таки построили домик. Очень быстро, но достаточно качественно, простое одноэтажное бетонное строение с двумя жилыми комнатами, общим залом, кухней и объединенным санузлом. Мы его потом всей толпой красили, детишки Ликора — лис и лисичка — активно помогали. В итоге дом Новы — тот еще образчик абстракционизма, но зато веселый. Правда, трехметровая дверь немного пугает, по первой, да и вообще в доме все поистине огромное, под стать волчице. Для гостей даже отдельную мебель завела.
Я нажал на кнопку звонка, из дома раздалась звонкая трель. Через несколько секунд дверь открылась.
— Курама? Заходи, чего звонишь? — волчица отошла в сторону, пропуская меня внутрь.
— А вдруг ты тут с кем-то?
— Ох… окружающим свои байки рассказывай.
— Байки? Да от тебя лисами за километр пахнет!
— Разве что тобой.
— Мы чего-то не знаем? — раздался за моей спиной голос Алины. Я обернулся.
— Мой реальный возраст.
— Ты его сам не знаешь, — Алика не стала дожидаться, пока я разуюсь, и протиснулась в прихожую.
— Дармоеды вы, — Нова покачала головой и ушла на кухню. А до меня только сейчас дошло, что она была в переднике и с поварешкой. М-де, привык я ее видеть с тяжелой винтовкой и в бронежилете, вот теперь стою, челюсть уронив…
— Не спи, хвосты отвалятся, — меня толкнули в спину. Фыркнув, я быстро разулся и пошел в зал.
Столовой в доме Новы не было, она сама не захотела ее отделять. Ели обычно либо на кухне, либо в зале, благо столы и там и там были. Я потянул носом воздух, учуяв жареное мясо и какой-то овощной суп, скривился. Бе, овощи…
Завтрак прошел в веселой дружеской обстановке. Через минут десять к нам присоединились Ликор с Нирикой и детьми, и стало еще веселее. Маленькая Трея тут же забралась Нове на левое плечо, а Трой — на правое. Могучая волчица этого словно бы не заметила, продолжая мерно черпать суп ложкой.
— Тетя Нова, а что это? — Трой с детской непосредственностью ткнул пальцем в тарелку.
— Овощной суп.
— Овощной? — лисенок скривился, свесив язык.
— Ну, либо суп, либо витамины.
— Тогда лучше суп…
Я даже заулыбался, смотря на невозмутимую волчицу, которую дети засыпали вопросами. Ну, хоть не дергают за уши и не спрашивают, почему она такая большая. Хорошо хоть, меня больше не дергают, а то я тоже в свое время подвергся допросу на тему количества хвостов.
— А как с силой Разума? — я наклонился к Ли.
— Шестьдесят и шестьдесят четыре, середнячки.