Нова уже давно говорит, что мой разум выглядит в видении довольно странно. Нити у всех вокруг белые либо синеватые, а у меня какая-то дикая мешанина белого и темно-оранжевого. Плюс, по ее словам, мои нити выглядят так, словно срослись крайне криво. Я сам этого не видел — не могу я видеть собственную структуру — но словам Новы верю.
Так что это значит? Честно, до сих пор у меня только одна версия — когда я попал в этот мир, мой разум, моя душа вселилась в это тело. Остаточные нити разума продолжают опутывать умершего в течение почти трех месяцев, чуть меньше. Это просто обрывки, безжизненные ниточки, в которых еще может храниться какая-нибудь остаточная информация из долговременной памяти. Моя душа смогла реанимировать тело, следом «ожили» нити, и начали сплетаться, формируя кокон. Чем дольше я живу, тем плотнее кокон. Наверное, в первый год жизни в видении мастеров я выглядел тем еще зомби… или нет? Я ведь уже тогда быстро восстанавливался.
Я с усилием помассировал виски, помял уши. Трудно все это, сложно, неоднозначно. Не отсюда ли стремительные изменения личности? Когда-то я был демоном, попав в этот мир, я стал другим. Был соплей, что закатил истерику, когда вспомнил, как вцепился в глотку волка, был просто солдатом. Меня до сих пор мотает туда-сюда, вот сейчас я увлекся изучением силы Разума, зашел в тупик, но продолжаю долбиться в стену, хотя и надо бы остановиться. Нормально ли это? Да как-то нет. Можно ли с этим как-то бороться? Наверное, но я не знаю, как. И никто не знает, мой случай уникален — разорванные нити никогда не восстанавливаются. Алика тому яркий пример и, увы, не единственный.
— Мы упускаем нечто фундаментальное. Что-то очень важное, — я посмотрел на экзоскелет, на алмаз, сжимаемый в кулаке. — Почему алмазы позволяют передавать структуру? Из-за чего?
— Это риторический вопрос?
— Скорее даже просто мысли вслух. Ведь канал связи между парными алмазами неактивен, по сути. Волны Разума просто входят в один камень и выходят через другой, — я взъерошил мех на затылке. — Не понимаю…
— Сомневаюсь, что мы поймем, — волчица пригладила мою взъерошенную недогриву. — Все равно, что учить высшую математику, не зная даже сложения простых чисел.
Я прижал уши, вздохнул.
— Что Юджар планирует?
— Хочет расконсервировать ракеты-носители и ударить по охранению туннелей.
— Так боеголовок уже нет?
— Объемно-детонирующую прикрутят.
— Почему мы не можем просто подождать, пока они не доползут до границы действия моих способностей? Для меня скальная порода — не преграда.
— Помнишь танк на дистанционном управлении?
— Ох бл…ь… А чего ж они раньше ими не воспользовались?
— Не было у нас никогда подобного оборудования. Скорее всего, они их только-только закончили. А ведь нужно еще перевезти, собрать и так далее. Протянут кабели — и будем хвосты кусать.
— Я могу контролировать энергию в пятидесятиметровом радиусе, помнишь?
— Думаю, они это учли.
— Ну не гигаватты же они будут пропускать сквозь машину?
В ответ Нова демонстративно выпрямилась и уперлась макушкой в потолок. Я затих.
Да, если уж волки создали ее, то что им стоит пропускать свозь машину, что будет прогрызать туннель, пару гигаватт ежесекундно. Я перегорю, пытаясь на нее влиять, ведь не пропуская энергию сквозь себя, я могу контролировать ее только на расстоянии десять метров. А глубина, на которой прорывается туннель — метров пятнадцать. Будет грубая, огромная махина, зато — надежная и трудноломаемая. Прямо как мы, лисы, любим, только в волчьем исполнении.
Я еще раз — опять — обдумал все странности, что мы обнаружили. Структура, что фактически существует отдельно от тела, причем и у лисов и у волков. Возможность управлять напрямую лисом или волком, имея достаточно высокий показатель силы Разума. В голове крутилась какая-то мысль, но я никак не мог поймать ее за хвост, сколько бы ни старался. Странно все это выглядит, на самом деле, очень странно. Если волки — это идеальные солдаты, то кем тогда должны были быть лисы? С кошачьими и то все понятно — лесные диверсанты были, судя по рассказам Юджара. А мы? Наши возможности очень уж специфичны. Так ничего и не придумав, я решил сходить к Юджару. Уж этот старый лис точно имеет какие-то мысли на этот счет.
— Курама? — старик был явно удивлен, увидев меня на пороге своего дома. Я автоматически принюхался, но не учуял ни одного другого лиса или лисицы.
— Поговорить хотел, — я взмахнул всеми тремя хвостами. — На тему одну.
— Ну, заходи, коль пришел, — главнокомандующий отошел в сторону, пропуская меня в квартиру. Я разулся, повесил шарф на крючок на стене, осмотрелся.
Самая обычная лисья квартира. Кровать, стол, холодильник, куча полочек с личными вещами. Картины на стене, оружейная стойка, ящик с боеприпасами. Несколько кресел. В одно из них сел Юджар, знаками показав, чтобы я садился в соседнее.
— В общем, на тему силы Разума, — я замялся, расчесал мех на загривке. — Нужен взгляд опытного лиса.
— Рассказывай.
Я поведал о результатах экспериментов, наблюдений, рассказал свои мысли насчет способностей лисов на фоне других рас. Старик задумчиво подергал вибриссы, плавным, медленным движением пригладил мех между ушами.
— С точки зрения боевых возможностей мы, лисы, и правда сильно проигрываем. Но я сомневаюсь, что нашей нишей было поле боя.
— То есть?
— Я не скажу точно — я застал только истребление кошачьих — но все боевые ниши были заняты. Волки — короли полей, кошачьи гордо называли себя лесными демонами. Была вроде как раса то ли крыс, то ли мышей, и они обитали в подземных коммуникациях. Думаю, и для города была своя раса, и для моря. Были птицы, змеи. А лисы стояли как-то сбоку, всегда.
— Не совсем улавливаю ход твоих мыслей.
— Да я сам не уверен, — Юджар сцепил пальцы в замок, подпер ими подбородок. Пошевелил ушами, чуть нахмурился, я заметил, как дернулся его хвост. — Вот тебе совет — съезди-ка в столичный архив. Он, конечно, горел несколько раз, и многие носители сгорели — особенно бумажным не повезло — но кое-что нарыть можно. Тебе нужно определить, сокращалось ли процентное соотношение мастеров, и если да — то насколько.
— А смысл?
— Мастер Лоран считается сильнейшим мастером Разума. Но я где-то видел информацию, что он был сильнейшим в последнем тысячелетии. Тебе нужно найти статистику, думаю, она должна быть. Просто, сам понимаешь, мало кто заглядывал дальше ближайшего столетия, а самому старому документу, что я видел, было то ли две, то ли три тысячи лет.
— Три тысячи?! — я округлил глаза. — Сколько эта война длится?!
— А черт ее знает, Курама. Может десять тысяч, может сто. Лет пятьсот назад археологи выкопали остов танка, в музее стоит сейчас. Даже не заржавел, а пробоины словно оплавлены. Что за материал — никто так и не понял, лежал он на глубине почти двадцать метров. Вот и считай, сколько времени с тех пор прошло. А вообще — сходи к техникам, спроси, сколько лет нашему генератору барьера.
— Схожу, — я встал, чувствуя, как дрожат и руки, и ноги. — И в архив съезжу. Вот прямо сейчас и займусь этим.
Я покинул Юджара, сразу направившись в штаб. Руководство техническим персоналом обитало на минус первом этаже, и если у кого и спрашивать о генераторе барьера — так это у них. Нова молча направилась следом, сестры Али опять где-то пропадали.
Я решил не врываться к лисам-техникам, встал возле двери, вдохнул-выдохнул несколько раз, успокаивая нервы, и постучался. Открыл невысокий, щуплый лис светло-серого цвета, в накинутой поверх футболки разгрузке все карманы были заняты мотками проводов, инструментами и так далее. Колоритный лис, в общем.
— Да-да? Что-то сломалось?
— Нет, просто вопрос задать хочу. Касательно барьера, — я покосился на Нову, что довольно шумно принюхивалась.
— Барьера? А что с ним?
— Сколько ему лет?
— Ну ты и спросил, — лис озадаченно почесал возле уха, смотря куда-то в сторону расфокусированным взглядом. — Сейчас подниму логи, глянем. Заходите пока, это надолго.
Лис, назвавшийся Неосом, провозился почти полчаса, но добыл нужную нам информацию. От которой охренел не только я, но и Нова, и сам лис, и все присутствующие.
Генератор барьера впервые засветился в логах почти шестнадцать тысяч лет назад. Шестнадцать. Не пять, не десять — шестнадцать. Я даже представить себе такой отрезок времени не мог. И все это время шла война? Да ни в жизнь не поверю! За такое время планета была бы уже полностью истощена!
Но факт остается фактом. Разве что кто-то решил подделать логи, но я в это верю еще меньше, чем в шестнадцатитысячелетнюю войну. Ситуацию мог прояснить только столичный архив, и я не собирался терять время и нервные клетки. Они, конечно, восстанавливаются, вопреки распространенной присказке, но лучше до такого не доводить. Не хочется мне менять тело, что-то мне кажется, что со мной такой финт хвостом не сработает.
В архив я сначала хотел ехать один, но Нова вцепилась в меня крепче клеща. Следом увязались Алика с Алиной, только Ли и удалось отговорить — у него все-таки семья. В общем, мы погрузились в грузовик — за руль, после недолгого спора, сел я — и отправились в столицу. Путь до нее должен был занять пару дней максимум, если не сильно гнать.
Столичный архив — это огромный подземный комплекс, на разных этажах которого расположены серверы монструозных баз данных и стеллажи с многочисленными документами. Фактически архив — это полноценный бункер, способный выдержать прямое попадание тактической ядерной бомбы. Здесь хранилось столько информации, что если бы все лисы и волки одновременно решили бы всю эту информацию изучить, им бы потребовалось лет двести. Минимум.
Вздохнув, я обвел взглядом читальный зал. Деревянные панели, деревянные столы, стулья, кресла. Пожаробезопасное освещение, провода, что аккуратными магистралями проходили прямо под потолком. Чтобы в случае чего не пришлось лезть с огнетушителем во всякие щели.