«Продолжайте прочесывать территорию»
Я передал приказ по рации остальным лисам.
Мастера Разума могут обеспечивать связь между лисами. Именно так производится координация действий армий, а так же передача приказа. Правда, механизм такой связи я так и не понял, хоть и могу ею пользоваться. Для нее не нужно формировать линии, как я сделал с Шодаем, мастер просто желает передать определенной группе лисов мысль и все. Главное только четко разграничивать, например, две разные армии. Впрочем, я уже говорил, что совершенно не понимаю, как работает эта чертова сила Разума.
Пришла информация от отряда, отправившегося вглубь острова — они нашли вход в лабораторию. Я сразу направился туда, мое сопровождение, естественно, тоже.
Входом был наклонный спуск вниз. Прямо возле входа лежало множество убитых лисов, сбоку от входа висела на проводах выломанная панель с клавиатурой. Кажется, лисы просто взломали замок и открыли ворота.
Передо мной встал сложный выбор. С одной стороны, я должен оставаться на поверхности, так как тут безопаснее, чем там, внизу. С другой — я хотел изучить лабораторию. В результате я выбрал третье — я снова связался с Шодаем.
«Подожди с изучением. Я отдал приказ развернуть лагерь на острове. Если завтра ничего не произойдет, я перенесу штаб в лагерь, и там уже будем решать»
«Ты уверен, что переносить штаб — хорошая идея?»
«Уверен»
На самом деле, меня волновал не штаб. Меня волновал сам Шодай — я не хотел, чтобы он подвергал себя опасности. Впрочем, если за сутки на нас никто не нападет, какие могут быть проблемы?
Несмотря на все мои ожидания, на нас так и не напали. Лисы были на взводе, нервничали, рычали друг на друга, но ночь была тихой. Хотя этой ночью спали очень немногие.
Лагерь обустроили довольно быстро. К полудню перенесли штаб, прибыл Шодай. В ходе короткого разговора — всего-то два часа спорили — он согласился включить меня в группу, что будет изучать лабораторию. Не хочу даже вспоминать, чего мне это стоило…
В группе было двадцать лисов, в том числе два пулеметчика, гранатометчик, и даже снайпер. Вот зачем нам в замкнутом пространстве снайпер — я не понял, но Шодай сказал «надо», значит «надо».
— Держитесь позади, — командир группы, высокий по лисьим меркам черный лис обернулся. Я фыркнул, демонстративно постучал кулаком по кирасе. — Все равно. У меня приказ.
— Ну, раз приказ… — я вздохнул и проверил кармашки разгрузки, в которых держал магазины к «Кувалде».
— Капитан Рохан докладывает — спускаемся вниз, — лис зажал триггер рации.
— Вас понял, капитан. Следите за хвостами.
— Ладно, продвигаемся.
Спуск длился довольно долго, датчики утверждали, что за час мы спустились почти на тридцать метров. В конце спуска были еще ворота, так же вскрытые. Тел пока не было.
Вдоль стен я заметил палки уже погасшего химического света, фаеры. И это с учетом того, что на потолке горели лампы.
— Скорее всего, члены экспедиции нашли генераторную, — заметил один из лисов.
— Наверняка, — я пожал плечами.
— Двигаемся дальше, — Рохан махнул рукой вперед.
Коридор был абсолютно прямым, ни одного ответвления, ни одного изгиба. Мы больше не спускались, просто шли вперед. Шагомер показывал, что мы прошли больше километра, наложив нужную линию на карту, мы выяснили, что приближаемся к центру острова. По пути нам встречались многочисленные взломанные ворота. Было очень тихо, и это давило на психику. Честное слово, лучше бы мы с боем прорывались.
Наконец, коридор закончился. Мы вышли в большой зал, и вот здесь уже были трупы. Много трупов, кажется, все не найденные ранее члены экспедиции были здесь. Судя по положению тел, а так же лежащим вдоль стен распахнутым спальникам бой застал их врасплох. Беглый взгляд показал, что все они расстреляли весь боезапас и под конец отбивались мечами.
В центре зала стоял… хм, наверное, это можно назвать терминалом. Колонна от пола до потолка, обвешанная мониторами, вокруг — множество кресел с клавиатурами. От колонны по потолку тянулись связки толстых кабелей, часть из них уходили в потолок, часть — в стены. Из зала было три выхода.
— На разведку, — Рохан убрал автомат за спину. Три пятерки лисов разошлись по выходам, я, капитан и еще трое остались в зале. Я подошел к терминалу.
Мониторы разбиты пулевыми попаданиями, часть клавиатур так же уничтожены. Один из мониторов — малых, тех, что стояли прямо перед креслами — уцелел, клавиатура тоже. По экрану быстро пробегали строки текста. Я нажал на клавишу паузы, и текст остановился. Вот только, это был просто набор символов без какого-либо порядка.
— Ничего не понимаю, — пробормотал я, еще раз пробежавшись взглядом по тексту на экране.
— Что там? — Рохан подошел ко мне. Я ткнул пальцем в монитор. — Программный код?
— Нет, даже не машинный. Просто бессмысленный набор символов с произвольно расставленными пробелами.
Я на пробу понажимал другие клавиши, но это ни к чему не привело. Я снова нажал на паузу, возобновив развертку текста. Неожиданно раздался треск.
— Что это? — капитан вскинул автомат.
— Это что-то очень, очень, очень плохое, — пробормотал я, смотря на потолок. По кабелям бежали натуральные электрические разряды, именно они и трещали. С мониторов посыпались искры. — Рохан, потребуй доклада от своих.
— Всем отрядам, доложить обстановку!
— Первый — чисто и тихо.
— Третий — все спокойно.
— Второй? Второй, докладывайте. Бл…ть, это уже не смешно…
— Тре… …ышу …с …те!
— Нихрена себе помехи, — я посмотрел на монитор и застыл.
Вместо текста на нем появилось изображение глаза.
Желтого глаза с вертикально вытянутым зрачком. Спустя мгновение глаз разделился на два, затем на четыре, восемь… мелькнула строка с каким-то текстом и… темнота.
Я очнулся и сразу начал осматриваться. Как это ни странно, но я стоял, а не лежал на полу. Если бы передо мной была колонна терминала, я бы подумал, что потерял сознание всего на мгновение, но нет — передо мной был главный вход. Но это не главное.
Я двумя руками держал меч. Лезвие меча пронзило грудную клетку Рохана. Я почувствовал, как весь мех встает дыбом, так как мне в глаза смотрело дуло пистолета. Выстрел, яркая вспышка, и пистолетная пуля бессильно расплющивается о забрало шлема, способное выдержать даже автоматную. Спустя мгновение рука капитана бессильно опустилась, а он обмяк. Я выпустил рукоять меча, и лис упал, словно изломанная кукла.
С трудом, буквально пересиливая себя, я обернулся. За моей спиной лежали убитые. Все лисы группы. Двое пронзили друг друга мечами и стояли теперь на коленях, так как сведенные судорогой пальцы не выпускали рукоятей. С трудом подняв руки, я ощупал подсумки, карманы разгрузки, кобуру. Я расстрелял весь боекомплект. Арамидная составляющая защитного снаряжения была изодрана, но меня спасла моя регенерация. Нож Алики был все еще при мне.
Я вернулся к телу Рохана, упал перед ним на колени. Взялся за рукоять своего меча.
— Прости… — прошептал я, выдергивая меч. Что-то подсказывало мне, что он мне понадобится. Пистолет капитана был разряжен — затвор остался в крайнем заднем положении.
Я направился к выходу. Сначала я шел медленно, но постепенно ускорялся, все сильнее и сильнее. Меня подгоняла канонада, звуки которой с эхом проносились по коридору.
Полчаса быстрого бега и вот я у входа.
На моих глазах два лиса из последних сил шли друг к другу, сжимая мечи. Страшный, хищный оскал, широко открытые глаза с вытянувшимся до тонкой полоски зрачком, глухое рычание. Подойдя друг к другу, они синхронно подняли мечи…
Я стоял, словно парализованный, и смотрел, как два лиса рубят друг друга мечами. Кровь брызгала во все стороны, лезвия с чавкающим звуком рубили плоть. В конце концов, они оба рухнули, как подкошенные. Я видел, что они были мертвы.
Мои руки дрожали, мысли словно застыли. Я побежал вперед, к лагерю.
Мой страх подтвердился.
Лисы не сражались, они рвали друг друга. У кого-то еще оставались патроны и он стрелял во все стороны, но большинство бросались друг на друга с мечами. Звенела сталкивающаяся сталь. Но самым ужасным было то, что все лисы дрались молча, и так же молча умирали. Только рычали, кто глухо, кто визгливо.
Я заметил лиса, что шел ко мне. Он был весь в крови, по лезвию бежали красные ручейки. Я поднял взгляд и застыл.
— Ты… сильный… Твоя… сила… Моя… МОЯ!..
Зарычав, лис поднял меч и бросился на меня. Я на одних рефлексах поднял свой и блокировал удар, но лис нанес еще один. Лезвие ударило по арамидной основе, прикрывающей нижнюю часть бока, я с трудом подавил скулеж.
Я отступал, блокируя удары как мечом, так и наручами. Лис обезумел, он был изранен, но все равно нападал. В конце концов, прошептав «прости», я парировал удар и вонзил меч ему в грудь. Затем, выдернув лезвие, я ударил мечом по шее. Благодаря экзоскелету, я его просто обезглавил.
Я посмотрел на лагерь. Глубоко вдохнул, медленно выдохнул. И шагнул в море безумия, крови и стали, подняв меч.
Не знаю, сколько я так рубился. Не знаю, сколько лисов пало от моей руки. Не знаю… ничего не знаю… Наступил закат, небо окрасилось красным, словно кровь, пролитая на острове, достала и до облаков. В процессе рубки мне повредили экзоскелет, и теперь я с трудом двигался в нем.
Но все однажды заканчивается. И вот я остался один на один с некогда белым, но теперь красным лисом. Окрас под стать цвету глаз.
Шодай молчал, сгорбившись, он не скалился. Я начал сдирать с себя экзоскелет, альбинос мне не мешал. На пропитавшийся кровью песок упал последний элемент брони, я устало опустил меч на плечо. Я не чувствовал ничего, кроме этой всепоглощающей усталости, боли от заживающих ран. Боли в груди, хотя в грудь меня ни разу и не ранили — спасала кираса.
Шодай молча пошел вперед. Я пошел навстречу.
Когда мы подошли друг к другу на расстояние удара мечом, альбинос нанес мощный косой удар снизу вверх, от которого я с трудом отшатнулся. В ответ я ударил с плеча, сверху вниз, но лис заблокировал его. Подняв меч двумя руками, я попытался нанести удар сбоку, но Шодай выхватил из-за пояса нож и подставил его под лезвие. Все же у меня было слишком мало сил.