Приоритеты с прибытием штурмовика тут же изменились, теперь оба отделения и взвод фактически прикрывали ее, а не танкетку. Похоже, что-то в объекте Цитадель было крайне важным, раз задействовали настоящую элиту лисьей армии.
— Так, лисы и лисицы, наша диспозиция такая, — штурмовик поставила шлем на броню «Ракушки». — В объекте Цитадель расположен штаб, и там сидит одна очень важная шишка — командир тяжелой пехоты прорыва, в простонародье — толстяков. По данным разведки, это волчица, и она просто охренеть какая сильная. В бою ее видели всего однажды, и тогда она ухреначила штурмовика об землю, тупо схватив его за ногу. Это, один момент, почти триста кило брони, не считая шестидесятикилограммовой тушки внутри. Узнать ее будет легко — она ростом метра два с половиной.
— Сколько?! — синхронно воскликнули я и еще четыре лиса из моего и первого отделений.
— Два с половиной метра, честно, сама бы не видела — не поверила бы. Таскает крупнокалиберный пулемет в одной руке, в другой — здоровенный такой ростовой щит, против которого нужен противотанковый гранатомет. И нет, я в душе ни е… откуда она такая ростом, и есть ли у волков еще такие монстры. Если есть — у нас проблемы, но кроме нее больше никого не видели. Ну а если вам этих примет не хватит — на щите у нее белыми буквами написано «N08A». В связи с этим объекту присвоен идентификатор «Нова». Ее надо гасить, но если вы вдруг ее увидите — драпайте так, чтоб только кончик хвоста и увидела, ясно? Против нее бы основной танк выкатили, да только кто в город его пустит?
— Это все звучит малость нереалистично, — пробормотал я, пытаясь уложить в голове новую информацию.
— Знаешь, я очень надеюсь, что это просто робот, оставшийся волкам от Создателей, — ответила лисица, после чего взяла шлем и надела его. С щелком закрылись замки, пшикнула пневматика. Ворот автоматически поднялся, закрывая шею, снова защелкали замки. Голос штурмовика стал глухим. — Но на всякий случай, давайте думать и готовиться к худшему.
Штурм Цитадели начался с постановки дымовой завесы, после чего по зданию начали стрелять сотни автоматов, десятки пулеметов, в общем, все лисы, что были в городе. Загрохотали автоматические пушки «Ракушек», громыхнули выстрелы из ручных гранатометов — на объект обрушился настоящий металлический шторм. Я вместе с остальными всаживал магазин за магазином, особо не целясь, просто стремясь увеличить плотность огня. Но вот дымовая завеса начала спадать, стрельба постепенно утихла, а танкетки выдвинулись вперед. Следом потянулись остальные лисы, штурмовики и ударная рота уже давно проникли на объект.
— Так, нам поступил приказ — выдвигаться и проникнуть на объект, потом занять его, — Энцо убрал рацию в разгрузку. — Штурмовики должны были вычистить его, но все равно — будьте начеку.
— Есть!
Мы, соблюдая всю возможную осторожность, пошли в здание. Внешние стены зияли дырами от попаданий автоматических пушек, внутри все было покрыто бетонной крошкой. Часто встречались пятна крови. Я очень явно представил, как снаряды рвут волков на части, и от этого подавитель сильно нагрелся. Пришлось быстро успокаиваться.
Было очень тихо, даже слишком — только шуршал мелкий мусор под подошвами ботинок, да раздавались голоса перекликающихся лисов. Штурмовиков слышно не было, более того, сержант сказал, что ни один из них не отвечает. Хранить радиомолчание было не в их стиле, а значит, произошло что-то очень, очень плохое.
Мы обследовали первый этаж, и сержант погнал нас на второй, потом на третий. Он следовал приказам, и что-то подсказывало мне, что он бы ни за что не пустил нас вперед. Несмотря на то, что там, вверху, потерялась его спутница жизни.
Напряжение нарастало. Все лисы в моем отделении, да и я сам, постоянно осматривались, водили стволами автоматов во все стороны, подозрительно всматривались в темные углы. Я неожиданно почувствовал, как резко нагревается подавитель и быстро заменил его. Через несколько секунд мои действия повторили остальные лисы, что было крайне необычно.
Четвертый этаж. Судя по данным от командования, именно на этом этаже пропали штурмовики. Чувствуя дрожь и удивляясь, почему подавитель не работает, хотя он даже не нагрелся, я посмотрел на сержанта. Тот был напряжен, его хвост метался из стороны в сторону, а шкура на лбу собралась складками. Он знаками показал мне выбить первую же дверь. Я принюхался и вдруг отчетливо почуял запах волка, а так же очень знакомый лисий запах. Встав в стороне от дверного проема, спиной к стене, я со всей силы ударил ногой по двери и тут же рухнул от чудовищной головной боли.
Я очнулся и увидел, как волк без брони, оружия, в одной футболке и шортах деловито обыскивает сержанта. Он сидел на корточках спиной ко мне и довольно сильно шумел, открывая подсумки и вытряхивая их содержимое на пол. Я медленно потянулся к закрепленной на животе кобуре с револьвером, мысленно благодаря Энцо за ценный совет. Доля секунды, щелчок застежки на кобуре, волк, словно подброшенный пружиной, разворачивается ко мне, одновременно вставая в какую-то бойцовскую стойку, но я уже навожу оружие на него. Мгновение, когда наши взгляды встречаются, и я жму на курок.
Я с шипением выдохнул, осознав, что задержал дыхание. Бл. ь! Этот кусок дерьма чуть не успел! Еще бы доля секунды, если бы револьвер за что-нибудь зацепился, если бы я замешкался… да много если!
Я вцепился в горло, нащупав ошейник, но не ощутив уже знакомого переплетения сложного узора. Подавитель стал самой обычной полоской ткани. С остервенением отодрав липучку, я выбросил ошейник, и, переложив револьвер в левую руку, потянул из ножен меч. Странно, что на грохот выстрела никто не выглянул. Я встал на ноги и вошел в комнату, чтобы тут же замереть.
Штурмовики были тут. Кажется, все до единого. Лежали по углам без сознания, а посреди комнаты возвышались двое. Двухметровый накачанный волк в футболке и шортах, а так же двух с половиной метровый монстр. На щите в левой руке было написано «N08A».
— Вот мы и встретились, объект Нова, — прорычал я, оскалившись, и чувствуя уже порядком подзабытую ярость. Из-за этой твари пострадали лисы. Пострадало мое отделение! Моя стая! Это были волки, в конце концов, из-за них вообще идет эта война!
— Брось оружие. Тебе не справиться, — холодный, равнодушный тон, которым говорила Нова, оказал на меня воздействие, схожее с выливанием ведра ледяной воды за шиворот.
— А я попытаюсь, — прошипел я, поднимая револьвер. Волк напрягся, он все-таки был без брони.
— Убьешь его голыми руками — сможешь уйти. И все остальные лисы тоже останутся живы.
— Одна причина, по которой я тебе должен верить?!
— Ничего, кроме моего слова.
Я с яростью вперил взгляд в это воплощение самоуверенности и непоколебимости, после чего смерил взглядом волка. Убить голыми руками? Ха, с тем же успехом я мог бы попытаться застрелить Нову из своего револьвера! Но я уже не отдавал отчета своим действиям.
Меч влетел в ножны, револьвер — в кобуру. После чего они были осторожно положены на пол в углу. Я размял шею, повел плечами, готовясь к самой трудной схватке в своей жизни. Я сделаю все, что в моих силах. ВСЕ! Или я не Курама?!
— Храбро, но безрассудно. Сорок третий, убить его.
Когда на меня налетел этот сгусток мышц, я очень отчетливо понял, как чувствует себя тот несчастный, которого сбивает грузовик. Меня буквально снесло с места и впечатало в стену, что-то хрустнуло в подсумках, но я, зарычав, сумел вовремя уйти перекатом, избегая добивающего удара ногой. Вскочив на ноги, я оскалился, прижав уши и подобравшись, готовясь к прыжку, в любую сторону — к противнику, от противника, куда угодно! Главное — двигаться, быстро, резко, неожиданно, на пределе возможностей!
Но уже через несколько секунд я отчетливо понял — переоценил я свои силы и возможности. Сейчас я был лисом, прошедшим только укороченный курс рукопашного боя, а против меня стоял матерый волк, явно настоящий профессионал в бое без оружия. Он не уступал мне в скорости, ловкости, более того — превосходил. У меня не было шансов.
Но я не сдавался! Раз за разом я пытался прорваться сквозь его защиту, нанести хоть один удар, но все тщетно. Меня не спасало даже то, что волк не бил меня в грудь или живот — явно не хотел раздробить пальцы о защитные пластины. Всего один раз я попытался принять удар на скользящий блок наручами, и моя левая рука онемела. И далеко не сразу к ней вернулась чувствительность.
Двадцать секунд, сорок, минута, полторы. Я уже выдыхался, сердце бешено колотилось в груди, у меня не оставалось сил даже на ярость или злобу — я мог лишь уворачиваться, затравленно смотря на огромного волка, пытаться выжить — но уже не победить. Вот он нанес прямой удар мне в челюсть, я неуклюже отшатнулся и почувствовал, как падаю на спину. В глазах противника не было торжества, не было ничего — только холодный расчет.
У меня был шанс. Один единственный, ничтожный настолько, что можно было бы подумать, что его нет. Противник был выше меня на добрые сорок сантиметров. Мне не достать… но я — Курама! Девятихвостый, бл. ь, демон-лис! И я нанес свой единственный удар. Встав на мостик, я собрал остатки воли и со всей силы нанес удар носком ботинка в челюсть противника, снизу. Будь он пониже — этот удар сломал бы ему шею, но сейчас… лишь ошеломил, заставил отшатнуться.
Визгливо зарычав, словно дикий зверь, я рванул вперед, чувствуя, как наливаются свинцовой тяжестью руки и ноги, все тело, врезался в тело противника, и… вцепился ему в глотку. В пасть хлынула горячая кровь, я инстинктивно дернул головой, еще больше расширяя рану, и в следующее мгновение, вяло дернувшись, огромный волк упал на спину, увлекая меня за собой.
Мне потребовались долгие, чудовищно долгие минуты, чтобы встать сначала на четвереньки, а потом — на ноги. Перед глазами все расплывалось, вкус крови стоял во рту. Я сплюнул, чувствуя, как дрожу от невероятного напряжения, и тяжело задышал.
— Интересно. Смог убить моего лейтенанта, — голос Новы вызвал у меня только усиление головной боли. — Я держу свои обещания. Я ухожу, лис.