рерывно, сплетая и комбинируя различные варианты, схемы и виды файерболов. Пришлось начать активно двигаться, лавируя не только между огненными сферами, звëздами и молниями, но и потоками, вихрями несущимися прямо на меня или огибая, чтобы при слиянии нанести со спины наиболее сильный урон. Одни я развеивал или разбивал до мелких искр, другие прикрывал щитами. И вот в ход пошли самые убойные и смертоносные. Стейнбрек точно решил довести дело до конца. Что ж, сам на просился. Взмах левой руки и с моих пальцев сорвались аналогичные сферы, при столкновении с которыми "стейнбрековские" с сильным грохотом взорвались, а правая быстро сплетала одно заклинание за другим: обвивающие жгуты, секущие хлысты, захватывающая сеть, череда файерболов и колец разных размеров "с начинкой"... Мой противник окончательно разозлился и палил ещё интенсивнее. Мы кружили друг вокруг друга, то сближаясь, то отдаляясь. Взрывы следовали один за другим, вся поверхность площадки уже была изрыта воронками. Я уходил перекатами по земле, группируясь так, чтобы сразу вскакивать на ноги, не прерывая атак. В какой-то момент, оказавшись на расстоянии метра, Стейнбрек не устоял и упал. Быстро зачерпнув земли, перемешанной с песком, он зашвырнул мне горсть прямо в глаза, пока я в очередной раз откатился в сторону. Ослепил, гадëныш. Но напрасно он думал, что сможет вывести меня из строя. Не теряя концентрации, я возвëл вокруг себя огненный вихрь, окрудивший плотной стеной, не дающей пробиться его заклинаниям. Определив на слух в какую сторону он метнулся, выставил перед собой ладони параллельно телу и четырьмя точными мощными ударами, метя в солнечное плетение сбил Стейнбрека с ног и заставил отлететь на другой конец площадки. Подняться он уже не смог. Бой закончился. Защитный контур исчез. Я вытер рукавом глаза и попробовал проморгаться. Мимо прошла Адарнелия. Её появление я заметил спустя пару минут с начала поединка. Девушка подошла к самому контуру и всë время молча наблюдала за происходящим. Выдернув из рукава чëрный носовой платок, она сунула мне его в кулак и, не сбавляя скорости направилась к Стейнбреку, который всë-таки встал на ноги. Адарнелия подошла к нему вплотную, затем резко ударила ногой в коленную чашечку, заставив рухнуть на второе колено, а правым кулачком ударила в челюсть до хруста. Едва уловимый замах рукой и её острые ноготки глубоко располосовали Стейнбреку левую щëку до крови.– Позорно применять подобные подлые методы в честном поединке. Скажите "спасибо", что у меня под ногтями сейчас нет яда Шеойла. И на будущее: категорически не рекомендую приближаться к Тëмным землям. У нас "таких" не любят. Отныне и до конца Ваших дней на Вас стоит особая метка "позора", которая не исчезнет даже когда шрамы на лице заживут. Её распознаёт любой Тëмный.Девушка несколько раз разжала и сжала пальцы, после чего красные полосы с разбитых костяшек на её руке исчезла. Пока Стейнбрек зажимал хлещущую из ран кровь, она развернулась и исчезла.Я подошёл к поверженному во второй раз противнику:– Уволены. Даю час на сборы. Документы получите у привратника. Заодно и своих бывших студентов проводите... Даже хорошо, что Олли сейчас в отъезде, иначе был бы велик шанс на вторую дуэль, после которого осталось бы лишь оплакать останки Стейнбрека, если бы их удалось собрать хотя бы на треть. Гнусность и хамство мой друг искренне презирает и наказывает.
Глава 47. Глен
Сразу после поединка я направился в главный корпус, хотя в первую очередь стоило бы принять ванну. Если костюм вместе с рубашкой удалось привести в порядок с помощью простейших бытовых заклинаний, то от земли и песка капитально забившихся под одежду, они не спасли. Мелкие частицы всë равно создавали некоторый дискомфорт. Но я рассудил иначе: вначале нужно решить вопрос с отчисленными и уволенными. Зато пока готовятся приказы, как раз будет время ополоснуться. Возможно даже заглянуть к целителям. Был ли платок Адарнелии зачарованным или пропитанным какими-то зельями – не смог понять, но за неимением ничего иного подходящего под рукой, сразу же вытер им лицо, чтобы хоть как-то более-менее ориентироваться в пространстве без применения магии. Самое удивительное, сильная резь в глазах исчезла, а окружающие предметы приобрели чëткость. Но провериться всë таки стоит: не хватало ещё заиметь проблем со зрением из-за нескольких незамеченных своевременно песчинок. Особенно, если учесть, что после увольнения Стейбрека часть занятий, которые он вëл, придётся поделить на пару с Олли.В ректорской Айлин занималась разбором корреспонденции. Пришлось сказать ей, чтобы отложила все дела и занялась составлением приказов на увольнение и отчисление. Если насчёт грядущего увольнения поваров и подавальщиц были в курсе все, то услышав об увольнении декана Факультета Боевой магии, лицо секретарши вытянулось. Но надо отдать ей должное – лишних вопросов девушка не стала задавать, лишь уточнила, какую формулировку указать в качестве причины.– Пишите: за несоответствие занимаемой должности, нарушение субординации, а также поведение, порочащее честь и достоинство не только Факультета Боевой магии, но и Академии в целом, освобождается от всех своих обязанностей и подлежит увольнению одним днëм профессор Алаус Стейбрек. Успели? Отлично. По поводу студентов Денклайта и Фринтера: за неоднократное нарушение Устава и недостойное поведение, негативно сказывающееся на репутации Академии отчислить. Уточняющие записи в личные дела внесу сам. Ошарашенная Айлин кивнула и быстро застрочила карандашом на бумаге, набрасывая черновик обоих приказов.После ректорской я заглянул в, свой кабинет. Профессора Варнхофа, естественно, там уже не было. Оставляя их с Адарнелией за сохранность бумаг не беспокоился: самые важные находились в сейфе, а лежащие на столе были надёжно защищены экранирующими заклинаниями от прочтения посторонними. Вместо текста любой, кроме меня, увидел бы просто чистые листы бумаги. Заперев кабинет, я переместился сразу к дверям лазарета, чтобы не терять времени. Внутри оказалось непривычно суетно. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы угадать имя виновника переполоха. Естественно, им оказался Стейбрек. С поистине мученическим видом, он сидел на табуретке, косясь на хлопочущих вокруг него целительниц. Мда... Сильно ему досталось не только от меня, но и от Адарнелии: пришлось плотно перебинтовать ему несколько сломанных рëбер и наложить швы на лицо. Срастить челюсть ему успели, а вот на всë остальное времени уже не оставалось. Отведëнный мной на сборы час неумолимо приближался к концу, а подобные травмы принято лечить в несколько этапов. Ничего, потерпит. Боевой маг всë-таки. Ничего страшного не случится, если прочувствует на своей шкуре все прелести выздоровления без магического вмешательства. Госпожа Хорих бросала в мою сторону осуждающие взгляды, но молчала.– Что, не приголубила твоя девка? Проигнорировала не только после боя, но даже позже, раз сюда явился зализывать раны? – злобно пробормотал Стейбрек.Глупец. Идиотом был, таким и помрëт. Боюсь, даже сломав ему повторно челюсть, должного результа не получится, ибо понимания о том, что в некоторых случаях держать язык за зубами бывает не лишним, так и не возникнет. Со стороны действительно могло показаться, что Адарнелия осталась разочарованной увиденным, раз так быстро покинула тренировочную площадку. Но я знал о Тëмных немножко больше, чем остальные.Тëмные с пониманием и уважением относятся к нежеланию многих демонстрировать свою слабость, в том числе и после полученных ранений. У них не приняты публичные страдания. Поэтому предпочитают оставить пострадавшего наедине с самим собой, если этот шаг не повлечёт за собой ухудшение его состояния, дав время на восстановление. Естественно, если их не попросят об обратном. Временная слепота, которую я получил вследствие попадания земли и песка в глаза, тоже относится к тем случаям, когда лучше не заострять внимание по мнению Тëмных.Волна негодования, исходящая в мою сторону от целительниц как-то совершенно не располагала к тому, чтобы им довериться, поэтому я решил, что как-нибудь сам промою себе глаза.Вернувшись в свои комнаты во флигеле, прямо на ходу скинул одежду и прошёл в ванную. Тщательно умывшись, посмотрел на себя в зеркало. Мда... Красные раздражëнные глаза впечатляли. Как будто наждачной бумагой их натëр. Я дождался, когда наполнится ванна и погрузился в неё с головой, смывая с себя пот и грязь. После напряжённого дня совершенно не хотелось вылезать. Так и лежал бы себе на дне под толщей воды, чувствуя, как расслабляться тело, но, увы. Впереди ждало ещё много дел, завершить которые следовало бы сегодня. С большим сожалением, выбравшись из ванны, я наскоро вытерся и только подошёл к шкафу, как в дверь тихонько постучали. Быстро натянув на себя брюки и рубашку, пошёл посмотреть, кого же там принесло. Однако на улице никого не оказалось. Я уже намеревался захлопнуть дверь, как ощутил знакомое колебание воздуха.– Фесса? Проходите. Что-то случилось?Материализовавшись, служанка Адарнелии поклонились, а затем протянула мне небольшой пузатый флакон и конверт:– Госпожа просила Вам передать. Это капли для восстановления зрения. Подробные инструкции внутри письма.Снова поклонившись, Фесса исчезла. Даже не успел попросить передать слова благодарности. Покрутив в руке флакон, я поставил его на стол и поддел ножом клапан конверта. Помимо сложенного пополам листа бумаги, исписанного аккуратным красивым почерком, внутри оказался небольшой медальон со странным чëрным камнем, похоже что вулканического происхождения. Стоило до него дотронуться, как зазвучал голос Адарнелии, подробно описывающий, как применять капли. Закончилась запись словами, что в письме изложено то же самое, но, чтобы мне не пришлось напрягать глаза, она специально наговорила инструкцию на артефакт. На душе сразу как-то потеплело.***Последними территорию Академии покинули повара. И то потому что привратник, решив досмотреть их вещи, а затем и обыскать, нашëл немало продуктов, которые те пытались вынести. Раз господин ректор разрешил, почему бы и не воспользоваться?