Я кинул письма на стол и подошёл к окну. Окна башни Тëмного факультета безмолвствовали. Успокоив себя, что её обитатели спят, набираясь сил, занялся разбором корреспонденции. К счастью, ничего особенного не произошло. Так, обычная деловая переписка с Советом.В дверь постучали.– Да!В приоткрывшуюся щель просунулась голова Олли, а затем и он сам весь.– О, работает!– Вообще-то я тебя добавил в исключения.В ответ он скорчил такую мину, что впору непослушных детей пугать.– Вот и кто ты после этого? Значит, я полчаса примерялся к этой демоновой ручке, чтобы не шарахнуло, как в прошлый раз, когда явился без вызова... И всë зря?!– Слушай, а мне понравилось. Сразу ясно, что интеллигентный воспитанный человек пришёл по делу. Пожалуй, удалю тебя из исключений...– Только попробуй! – прошипел Олли, сверкнув молниями в глазах. – Могу я хоть где-то почувствовать себя свободным, а не в доме своих родителей, где всë по линеечке и ранжиру?!Я отложил в сторону очередное письмо и внимательно посмотрел на друга:– Что, опять баронесса Шер написала?– Угу. Матушка, как всегда в своём репертуаре. Снова слëзно умоляла остепениться. Конечно, вот так всë сразу брошу и как давай жениться!– Друг мой, а что именно ты вот бросить не можешь?– Как что?! Жен... Желание остаться свободным до тех пор, пока сам не захочу распорядиться своей личной жизнью! Если она в ближайшее время снова заведёт об этом разговор, я точно взорвусь!У Олли и впрямь начали разряды проскакивать в волосах. По всей видимости тон письма баронессы был весьма резок и категоричен.– Зная, как ты деликатно умеешь отвечать на письма, не связанные с назначением свиданий, думаю, в ближайшие полгода данная тема не всплывëт.– Я тоже на это надеюсь, – буркнул Олли, наливая себе воды в стакан. – Кстати, а тебя где всю ночь носило? Заходил к тебе вечером, но не застал.– Я в башне заночевал.– Да что ты?! И как? – молнии в глазах тут же сменились огоньками любопытства.– Помог "дораскрыть" оставшихся студентов, потом перенес их в спальни.– Ну и?!– А потом наблюдали за их состоянием.– И всë? –в голосе Олли проскользнули нотки разочарования.Я развёл руками.– До чего же ты скучный... Я разочарован. ТАКАЯ девушка рядом, а он... Тьфу!– "ТАКАЯ" девушка вчера сама в конце дня была похожа на смерть. Полностью исчерпала себя. Большое чудо, что в обморок не упала, а всего лишь уснула.Олли покачал головой:– Чокнутые трудоголики. Вы оба. Один всю жизнь долг и службу ставит превыше всего, вторая – пока до сути не докопается – не успокоится. Ты хоть ситуацией-то воспользовался? И не надо меня взглядом, полным негодования, прожигать. Я всего лишь имел ввиду поддержку, соучастие... Хотя о чëм это я... С тебя, деревянного, станется оставаться максимально корректным и тактичным, когда стоит проявить напор...Я решил промолчать. Не в моих правилах хвастаться подробностями личной жизни. Тем более, что неизвестно, как всë сложится. И сложится ли?– Кстати, слышал новость? Повара полностью рассчитались с Академией. Казначей был вне себя от радости, когда увидел после обеда пополнение счëта на кругленькую сумму.– Нет. Как-то не до сплетен было. Айлин сказала, что бывшая кастелянша вчера приходила. Может быть ты в курсе, что ей понадобилось?– Не знаю. Но это пока. Если она хоть с кем-то говорила кроме твоей секретарши, выспросить подробности не составит труда.– Буду весьма признателен.– В таком случае, я пойду.Но у Олли ничего не вышло: его намерения прервал стук. Распахнув дверь, он отошёл в сторону, пропуская госпожу Мирхон. Женщина была бледна и явно нервничала.– Добрый день, ректор Рихтер, проректор Шер.Олли подал вопрошающий знак глазами, остаться ему или уйти.– Можете быть свободны, Оллерстен.– Нет-нет, – сразу забеспокоилась бывшая кастелянша. – Если можно, я бы попросила проректора Шера остаться.Сложно отказать женщине в просьбе, особенно, если учесть её странное поведение. Олли закрыл дверь, а затем, дойдя до моего стола, встал по правую руку.– Я хотела бы погасить все свои обязательства перед Академией.От удивления мы с Олли переглянулись. Ведь всего ничего прошло с момента увольнения кастелянши.– Прочтите, госпожа Мирхон, а почему Вы пришли именно ко мне? Вам следовало бы обратиться по этому вопросу к казначею Академии.– Его не оказалось на месте. Но получается даже лучше: ни у кого не возникнет сомнений насчёт того, что я принесла деньги. Прорептор Шер тому свидетель.С этими словами женщина сняла с плеча холщовую сумку и достала из неё сундучок. Поставив его на стол она отщелкнула замок и подняла крышку, демонстрируя, что он доверху набит золотом.– Здесь всё, что я должна. Прошу учесть, как полагается. Не хочу, чтобы со мной, как... Я даже дом заложить успела, чтобы не затягивать с уплатой долга.– Как с кем, госпожа Мирхон?– Со служащими кухни и столовой. Как будто не знаете...– Вот именно, что хотел бы узнать эту историю от Вас.Бывшая кастелянша нервно затеребила складку на юбке.– Уже неважно. Только отпустите меня.Я показал Олли на сундучок, предлагая ему пересчитать деньги.По мере того, как столбики, сложенные из монет росли на столе, алчный огонь в глазах госпожи Мирхет продолжал разгораться, но в какой-то момент, словно женщина внезапно о чëм то вспомнила, он сменился испугом. Олли едва успел вписать итоговую сумму в акт, как бывшая кастелянша быстро поставила свою подпись и, несмотря на свои габариты, чуть ли не бегом покинула кабинет.– Ты хоть что-нибудь понимаешь, Глен? – недоумëнно пробормотал Олли, ставя на замок сундучка поверх моей печати свою, так как выступал свидетелем при передаче денег.– Вообще ничего. Выясни, пожалуйста, что такого случилось с поварами и подавальщицами с тех пор, как они покинули стены Академии. Не хватало ещё, чтобы в один прекрасный день явились стражи и перевернули Академию вверх дном.– Можешь считать, что меня уже здесь нет.После того как Олли вышел, я отдал распоряжение Айлин найти и пригласить в мой кабинет казначея.Что же всë-таки стряслось с поварами, что они быстро погасили все наложенные на них взыскания, попутно перепугав чуть ли не до икоты бывшую кастеляншу? В одном был уверен точно: ни я, ни Олли, ни студенты Тёмного факультета ни при чëм. Всем нам было попросту некогда. Но кто тогда?!Впрочем, долго предаваться раздумьям не удалось: пришёл казначей. Золото, принесённое госпожой Мирхон, он забрал без лишних вопросов. Правда, вскоре вернулся с целой кипой бумаг, котрые мне предстояло подписать. Памятуя, как вольно привыкли служащие Академии обходиться с казёнными деньгами, пришлось несколько часов потратить на детальное изучение буквально каждой строчки. Казначей недовольно пыхтел и сопел, но молчал. Пререкаться со мной он не решился.Вроде всё было "чисто", но некоторые пункты выглядели сомнительными. Пришлось под выдуманным предлогом отослать на время казначея, а самому сходить к Ростроку, чтобы дух взглянул на бумаги. Бегло пробежавшись взглядом, он набросал на отдельном листе несколько строчек и порекомендовал через неделю проверить исполнение, в крайнем случае, позвать его. Поблагодарив Рострока, в ответ получил лишь несколько взмахов рукой, дескать, не отвлекайте. Судя по фанатичному выражению лица, он снова наткнулся на что-то из ряда вон выходящее. Боюсь даже представить, что именно дух смог обнаружить. Жаль, что нельзя его оставить в Академии навсегда. Где бы найти такого же специалиста в бухгалтерию?Уладив все нюансы с казначеем, я занялся составлением заказа на пошив недостающих комплектов студенческой формы и постельного белья. Собственно именно по этой причине не стал пускать делам ход, привлекая стражей, а земенил на штрафы и возмещение ущерба. Когда ещё расследование закончится, потом суд вынесет решение, а форма нужна уже сейчас.Поручать Хендрику не стал, пусть освоится немного, потом можно будет полностью передать ему эту часть обязанностей. Оставалось дописать всего ничего, как дверь кабинета с грохотом распахнулась, явив Олли:– Глен ты не поверишь!Нет, всë-таки стоило его убрать из исключений.
Глава 63. Кара
Мельком взглянув на меня, Олли спохватился и несколько раз приложился кулаком к косяку:– Тук-тук-тук.Ругаться на него было невозможно, поэтому я просто махнул рукой:– Присаживайся уже и рассказывай.Олли закрыл за собой дверь и активировал заклинание от прослушки.– Значит так. Покинули повара и подавальщицы Академию нормальными. А вот в Миверн пришли уже... – он сделал театральную паузу.– Не томи уже. Они что вернулись домой избитыми и весьма потрëпанными?Олли фыркнул:– Отнюдь. По домам они разошлись будучи чистыми, опрятными и даже выбритыми. Ну или у кого там что на лице было с растительностью изначально. Вот только сильно похудевшими, даже измождëнными и с некоторыми, кхм, отклонениями.– Это какими же? – я отложил перьевую ручку в сторону.На лице друга расплылась ехидно-зловещая улыбка:– Они перестали есть мясо. Более того, при малейшем упоминании о нëм их теперь выворачивает. И от вида, и от запаха, и даже от намëка на это слово. А ещё они крайне нервно стали реагировать на червей, личинок и насекомых в целом. Ничего не напоминает?– Ты думаешь, их накормили тухлым мясом, как это сделала Адарнелия Эмильрин с Лиассом? Но она точно не могла провернуть с поварами такое после их выдворения из Академии. Ведь на это нужно время, а она почти всегда находилась на виду. Фесса по её указке? Тоже сомнительно.– Вот и я о том же. Учитывая, что ни повара, ни подавальщицы ни на минуту не задержались в пути, а также внешние изменения, можно смело предположить, что они попали в какую-то временную ловушку и пробыли в ней примерно полгода. Если не больше.– На подготовку подобной требуется прилично времени и сил. Вряд ли это кто-то из Академии. Либо тут замешан исполнитель. Но у кого хватит возможностей, чтобы нанять мага такого уровня? Даже если учесть, что Адарнелия Эмильрин из богатой семьи...– Ей пришлось бы продать все свои украшения и наряды, – поддержал мою мысль Олли. – Я позволил себе прогуляться по дороге к Миверну и не обнаружил никаких следов. Абсолютно. Да, прошло время, но даже ни малейшего намёка на отпечаток ауры сильного мага засечь не удалось. Понимаешь уровень, не правда ли?