– Ничего страшного, я всё понимаю. К тому же я не скучала, нашла себе занятие. С местной Тьмой договаривалась.Глен изумлённо вытаращил глаза:– Что делала?– Попросила Тьму время от времени уничтожать сорняки на могилах твоих родителей. При этом никто не сможет никак навредить их захоронениям. Просто со стороны будет казаться, что за ними кто-то время от времени ухаживает.Глен притянул меня за талию поближе к себе и поцеловал в макушку:– Даже не знаю, как тебя благодарить...Я хитро улыбнулась и подмигнула:– Как не знаешь чем? Чаем! И, пожалуй, ещё кофе собственноручно сваренным.– Тогда за ним?Выйдя за пределы кладбища, Глен перенёс нас на другой берег реки. Немного спустившись по тропинке, ведущей на дно оврага, он остановился возле раскидистого деревца с кривоватым стволом.– Но сейчас почти ноябрь, а оно... цветёт! – восторгу моему не было предела.– Это ферсата. Цветёт и плодоносит до сильных заморозков, – Глен протянул руку и сорвал пучок малиновых плодов, сросшихся черешками вместе, как дикие яблочки.Я сунула один из них в рот и с удовольствием захрустела сочной твёрдой мякотью, сплюнув семечки в ладонь.– Похоже по вкусу на гибрид яблока, груши и... вишни или черешни.– Так и есть. Ферсата растёт только в этих местах, знаю, что пробовали сажать в других краях Оркриста, схожих по климату, но все саженцы гибли, не приживаясь. Как раз её цветки и придают особый привкус чаю, который тебе понравился, – в руках Глена сверкнуло лезвие складного ножа, которым он аккуратно начал срезать цветки, убирая в холщовый мешочек. – А дальше растут лариста, миграна и пайза. Вернёмся в Академию, засушу их особым секретным способом, так как не все из них стоит ферментировать, а потом смогу составить правильные пропорции сбора.Я надула губы и скрестила руки на груди, возмущённо притопывая сапожком:– Рецептом, значит, не поделишься?Глен ехидно улыбнулся:– Нет. Буду коварным злодеем! А иначе как мне ещё заманивать в свои сети прекрасную деву, чьë сердце отдано чаям?– Какая страшная перспектива меня ожидает... Я прямо трепещу от восторженного ужаса!Вот так хохоча и подтрунивая друг над другом, мы набрали необходимых трав, а потом, купив пирожков и молока у одной старушки, пришлось всë-таки зайти в город, чтобы перекусить, сидели на берегу реки и смотрели на закат. Глен рассказывал про местную флору и фауну, тщательно избегая упоминаний о людях, а я слушала, прижавшись к нему.В Академию вернулись уже с наступлением темноты. Предупредив Фессу, я осталась и на эту ночь у Глена. После прогулки на холодном ветру, мы с удовольствием согрелись во всех смыслах в горячей ванне, прежде чем перебраться в кровать. Засыпая в объятиях Глена, я чувствовала себя самой счастливой во вселенной.Однако вскоре после полуночи меня разбудило странное предчувствие. Открыв глаза, я увидела вспыхнувшую в темноте огненную надпись: "Алариас Тофль убит. Я свой долг отработал. Прощайте".
Глава 99. Совещание
Рядом сел проснувшийся Глен:– Эми, что значит "долг отработан"? Ты кому-то приказала убить Тофля?– Конечно же нет, – я упала обратно на подушки, массируя виски, чтобы хоть как-то унять начавшуюся головную боль. – Когда посредник сообщил имя сына Мирака Алариаса, я связалась с одним из знакомых и попросила за ним присмотреть в счёт уплаты кое-какого долга.Глен бережно притянул меня к себе и поцеловал в ноющий висок:– Этот человек должен был тебе свою жизнь?– Да. И можешь мне поверить: он не из тех, кто оставляет после себя следы. Так что выйти на него точно не смогут, а связать со мной – тем более.Уточнять, что на меня работал первый убийца Магрейла не стала, лишь поближе прижалась к Глену. Его близость как-то снимала все болезненные ощущения.– Ясно. Жаль, подробности неизвестны.– Ничего. Часа через два-три, когда он будет на достаточном расстоянии от Оркистра, пришлёт отчёт. Но сам понимаешь: больше того, что будет указано в письме, мы от него не добьëмся. Свой долг он честно отработал, и теперь власти над ним я не имею, – я устроилась поудобнее в кольце рук Глена.– Надо будет Олли сказать, чтобы своего информатора предупредил.Стоило только о нём упомянуть, как преговорный артефакт на руке Глена засветился.– А вот и Олли...Глен показал жестом, чтобы я вела себя тихо, не выдавая своего присутствия.– Глен! У нас мертвец второй раз умер! Надо срочно поговорить!Я показала пять пальцев.– Давай через десять минут у меня.– Буду.Артефакт погас.– Эми, ты точно успеешь? Может, тебе помочь? Или Фессу позвать? – Глен соскочил с кровати вслед за мной.Я обернулась, глядя, как он натягивает брюки и рубашку.– Раз ты уже почти готов, рада буду принять помощь.Помимо "платья горожанки" Фесса днём принесла по моей просьбе ещё одно: простое, чтобы утром не заморачиваться с одеванием. В итоге Глен помог со шнуровкой и спрятал остальную мою одежду в какой-то шкаф. Плащ так и оставили в прихожей, чтобы у Олли не возникло лишних вопросов. Когда он пришёл ровно через десять минут, мы с Гленом уже ждали его в гостиной возле камина.– Приветствую, Адарнелия Эмильрин! Хорошо, что ты тоже здесь. Мой информатор сообщил, что наш псевдо-Алариас умер. Официально: сердечный приступ, – Олли налил себе вина и плюхнулся в кресло. – Но как-то очень "вовремя" скончался засранец.– Мой информатор сообщил, что Алариас Тофль был убит. А он в таких вещах не ошибается. Так что вполне вероятно, что сердечный приступ – лишь прикрытие. Тем более, что у них в семье слабое сердце – наследственный фактор.Олли кивнул:– Вот и я так думаю. Глен?– Согласен. Главное, но пока ещё неизвестное нам, действующее лицо попросту обрубило единственную ниточку, ведущую к нему. Я бы даже сказал: канат. Может, кофе лучше сварить?Олли щёлкнул пальцами:– Давай! Адарнелия Эмильрин, он варит просто, не побоюсь этого слова, божественный кофе! Разговор всё равно предстоит долгий.Я еле сдержала улыбку, чтобы не выдать случайно, что не только этот напиток в исполнении Глена выше всех похвал.Дружно переместившись на кухню, мы продолжили разговор.– А твой информатор насколько близко находился к Тофлю? – поинтересовался Олли, отодвигая для меня стул, пока Глен молол зёрна.– Пока не могу сказать. Жду от него письмо. Я дала поручение, а каким образом оно будет исполнено – не моя головная боль.– Ясно. Мой сказал лишь то, что услышал от слуг, когда вызванный целитель вышел. Одна из служанок обнаружила тело хозяина на полу кабинета, когда тот не спустился к ужину, хотя специально попросил подать его позже обычного. Посетителей сегодня у него не было и не ожидалось.Я закатила глаза:– Для сильного мага, а тем более, одного из верховных, прийти и уйти незамеченным вообще не проблема. Простой одарённый такую бы схему с подменой не прокрутил. Учитывая, что вы оба мне сами говорили, о том, как король иногда присутствовал на заседаниях Совета по образованию, куда псевдо-Алариас также приглашался, как ректор Академии.Глен поставил джезву на плиту:– Именно. В такие дни меры безопасности повышенные. У дам-ректоров даже косметические артефакты изымались во избежание непредвиденных ситуаций. Потом, конечно, возвращали, но...– Учитывая тот фокус, что мы провернули перед комиссией, предъявив тело настоящего Мирака Алариаса и доказательства воровства денег из казны Академии, получили в итоге подтверждение, что за всеми махинациями с подменой стоял кто-то другой, а не Тофль. И этот кто-то сильно испугался, раз убрал "бывшего ректора". Хотя я более чем уверена, что отправили в отставку псевдо-Алариаса действительно на некоторое время и хотели вернуть потом обратно. Вся эта проверка была затеяна с целью избавления от Глена. Равно как и тот случай с подмененным учебником. Вот только зачем так сложно, не понимаю. Могли бы просто отравить. Или убить. Подстроить несчастный случай или что-то в этом роде... – я забарабанила пальцами по столу, пытаясь подобрать подходящий ритм, чтобы переключиться и собрать разбегающиеся мысли в кучу.Глен достал кофейные пары и расставил перед нами с Олли.– Адарнелия Эмильрин, а почему ты уверена, что меня хотели убрать таким сложным способом? И про проверку?Я поморщилась, вспоминая всё, что происходило в пятницу до отбытия комиссии из Академии:– Во-первых, слишком явно читались их намерения. Просто в воздухе летал негатив, хотя они все и улыбались. Вам не заметно было, а меня даже подташнивать начинало периодически. Я же Тëмная, а мы такие вещи чуем очень хорошо. Во-вторых, тот профессор, Гибднер, очень сильно, прямо-таки навязчиво, давил на то, что мне тут не место, особенно с таким-то ректором. Он почему-то очень был уверен, что ты навешал лапши на уши насчёт аудита, "пытаясь свалить свои грязные делишки на бывшего ректора". Даже не представляете, как я сильно хотела оторвать ему голову! А тут такое фиаско! Так что Рострок не зря трудился. Когда профессор Аланкар шепнул профессору Гибднеру, чтобы тот больше ни слова не говорил насчёт финансов, его от возмущения чуть на части не разорвало, но спорить не решился.– Даже так.. – протянул Олли, беря чашку с кофе в руки.Я поблагодарила Глена за кофе и пригубила ароматный напиток:– Но больше всего мне непонятно, почему всё крутится вокруг Тёмного факультета. Есть, конечно, одна мысль, но она слишком бредовая, чтобы её озвучить.Глен с Олли переглянулись. Судя по их виду, даже самый откровенный идиотизм они готовы выслушать прямо здесь и сейчас.Я вздохнула:– Ладно. Уговорили. Только потом не намекайте, что я сошла с ума. Учитывая, что последняя война была как раз с Оркристом, не хочет ли кто-то спровоцировать новую? Моих студентов выставить в не лучшем свете, снова всколыхнув в людях ненависть к Тёмным. А там и вашему королю нашептать, не взять ли реванш за прошлые обиды. Сами подумайте: если бы Морралиссайт разорвал вас всех на той поляне, то виноваты кто? Правильно! Тёмные. И совершенно неважно, что их не обучали. Такие вещи сразу теряются за пеленой гнева. И от Глена бы избавились, и от студентов. Ещё и нашептали бы, что чуть ли не Сам Тёмный Владыка их подговорил призвать сильнейшего из демонов, чтобы заполучить от него едва ли не власть и мировое господство в обмен на свободу. Слышала я подобные байки неоднократно, что демоны, оказывается, могут наделять магической силой. Этакие волшебные феи. Ага. Рогатые только и весьма бешеные по жизни. А потом бы ещё Тьма переполнила башню и... всë. Нет Академии. Куча погибших Светлых студентов. Всë зло от Тёмных. И опять, и снова. Это уже не говоря о том, что, сунься Глен в башню один, разнесло бы всех к Тьме в два счëта. Да, привязка там была создана до появления Глена здесь. Зато очень удобно: сразу ненависть к созданию Тёмного факультета не показать, а направить удар позднее. А нынешнего ректора прибить в качестве бонуса. И псевдо-Алариаса вернуть на руины, щедро кинув денег на восстановление разрушенного детища друга. Идём дальше. Не сработала задумка с поляной, а потом с башней. Приходит проверка. И тут вскрывается, что казна Академии сильно отощала. А ещё и студенты Тёмного факультета косо смотрят на проверяющих. Если вспомнить, какую они пакость попытались сделать мне в первый же мой рабочий день, то наверняка провернули бы что-то подобное и с членами комиссии. Итог: Глен-казнокрад, ещё и воспитать каких-то юных Тëмных не смог. Нарушил приказ короля, негодяй! Расскажите-ка мне, какое наказание за такое последовало бы?