– Грузовик среднего класса, – отметил Джер. – На таком корабле может служить несколько десятков человек. Вот только вооружение у него как у крейсера, а не как у транспортника…
В столовую заглянул профессор:
– Николетта, надо приготовить какие-нибудь закуски и напитки, может, гости что-то захотят… Это неожиданный визит, мы, вроде, все согласовали с фондом перед отлетом… Пойду к шлюзу, встречу, а то заблудятся…
Через полчаса в кают-компанию ввалилась целая толпа людей, отчего в ней сразу стало тесно. Профессор пригласил сесть – и гости разместились за столом. Но двое из прибывших, несмотря на свободные кресла, остались стоять возле двери в позах профессиональных охранников. Это удивило и насторожило Джера. Что охранять на грузовом корабле? Откуда у этих парней с невозмутимыми лицами такие военные манеры?
Напротив профессора уселся мужчина лет сорока, одетый в кричащий костюм – белые брюки и красный свитер. Это сочетание было почему-то знакомо Джеру, но он никак не мог вспомнить, где видел такой же набор одежды.
– Профессор, – заговорил красно-белый мужчина, который был явно главным среди прибывших, – наш фонд очень заинтересован в вашем проекте, поэтому было принято решение прислать сюда меня и этих ребят, – может, вам нужна какая-то помощь? Вы только скажите – мы все сделаем. Вот, кстати, письмо от директора фонда, которое подтверждает мои широкие полномочия.
Николетта с интересом смотрела на вновь прибывших. Но растерянное лицо профессора говорило Джеру больше, чем слова. Все было очень странно. Зачем человеку, который прилетел помогать, сразу предъявлять подтверждение своих полномочий? Значит, он собирается эти полномочия как-то использовать?
Профессор взял листок пластика с радужными разводами верификации и прочитал письмо.
– Здесь говорится, что все ваши действия заранее поддерживаются фондом. О каких действиях идет речь? – осведомился профессор.
– О, это просто бюрократическая формулировка, сэр! – ослепительно улыбнулся красно-белый мужчина. – Для начала я просто хочу услышать состояние дел по проекту. Вы можете мне рассказать о нем вкратце?
– Да, конечно. – Профессор с облегчением перешел к своему любимому детищу. Пока он рассказывал, Джер осматривал других прибывших – кроме главного и охранников у двери, их было еще трое. Молодой худой парень, явно помощник начальника, смотрел на профессора и по ходу разговора делал какие-то пометки в своем планшете. Двое других были здоровяками постарше, и они не слушали профессора. Ближайший к Джеру здоровяк мулат с коротким ежиком и в темном комбинезоне неспешно озирался по сторонам, а сидящий в торце стола бугай в сером глазел на Николетту. Глаза его просто плавали в масле.
Эти шестеро не были похожи ни на команду обычного транспортника, ни на представителей научного фонда. В мозгу Джера раздавались тревожные звонки. Он внимательно следил за прибывшими, и от него не ускользнули малозаметные детали, которые говорили ему очень многое. Джер сам был выходцем из социального дна и чувствовал знакомую и опасную угрюмость, которые источали, по крайней мере, четверо из прибывших. И где же он видел этот красно-белый костюм?
Профессор заканчивал свой рассказ:
– …послезавтра мы проводим генеральную репетицию: мы должны создать червоточину, которая заглянет в прошлое. В районе выхода червоточины Земли еще не будет – она придет туда позже, но мы вычислили тогдашние положения планет и астероидов и сможем по фотографиям, полученным с помощью телескопа, подтвердить дату прошлого, в котором появилась наша червоточина. Если все будет в порядке, то через две недели мы создадим червоточину точно в пятнадцатое февраля две тысячи тринадцатого года – в день взрыва астероида.
– Прекрасно, профессор, прекрасно! – сиял улыбкой красно-белый мужчина. – Я очень рад услышать, что все идет по плану. Между прочим, я был среди активных сторонников финансирования вашего проекта. Многие в фонде сомневались, но требуемая сумма была сравнительно невелика, и потому оптимисты победили. Сэр, а вы проверяли состояние телескопа?
– Да. – Профессор оглянулся на Джера и Николетту. – Мы даже сделали пробные фото. Я могу их показать…
– Профессор, сейчас я их принесу, они у меня в каюте! – вскочил на ноги Джер. Николетта посмотрела на него с удивлением, потому что отчетливо помнила, что тестовые фотографии были изучены и спрятаны в шкаф возле главного монитора. Но девушка промолчала.
Джер выскочил за дверь, слегка задев расслабленной кистью оттопырившийся комбинезон одного из охранников. Он закрыл за собой дверь и посмотрел на руку: она хранила ощущения прикосновения к чему-то твердому и угловато-смертоносному. Зачем охранникам в дальнем космосе иметь при себе оружие?!
Он побежал изо всех сил, но не в каюту, а на свой корабль. Ворвавшись в люк, он приказал:
– Энн, сохраняй полное радиомолчание, пока я тебя не вызову. Режим «вражеская территория». Это не шутка! Где у нас акустические сенсоры?
– Полка двенадцать-шесть.
– Сколько их?
– Двадцать штук.
– Установи со всеми сенсорами связь. Ты сможешь записать человеческую речь с этих сенсоров?
– Конечно, только придется огрубить их чувствительность на два порядка.
– Делай! Если услышишь что-то подозрительное или опасное – пришли скрытый сигнал на мой переговорник. Ты – умница, ты справишься. Никому не открывай люк, кроме меня и членов экспедиции Мамаева. У нас много странных гостей.
– Я видела транспортник, но не стала с ним знакомиться.
– Правильно сделала. Прикинься старым металлоломом и жди.
Он заскочил на грузовую палубу, вытащил упаковку черных акустических датчиков размером в крупную монету – и побежал по коридору назад. На каждом перекрестке он в укромном месте приклеивал датчик. Трижды по пути ему встречались незнакомые люди – и он чувствовал настороженность, с которой те провожали его взглядами.
Юноша забежал в помещение, где сидел Витторио, схватил фотографии Земли из ящика, заодно приклеив за шкаф сенсор, и вернулся в кают-компанию.
– У вас удивительно нерасторопный помощник, профессор! – хохотнул красно-белый мужчина и принялся разглядывать фотографии. – Превосходно! – обрадовался он. – Я вижу в океане крупные волны, а на берегу Франции – порт с кораблями. Это замечательные снимки, сэр. Теперь нам нужно получить такие же фотографии Земли в две тысячи тринадцатом году!
– Получим, – заверил профессор. – Но мне нужно вернуться к работе. Где вы собираетесь устроиться?
– О, не беспокойтесь, мы все останемся на «Валгалле». Конечно, мои мальчики засиделись и с удовольствием разомнут ноги в коридорах этой станции. Такая древность! Удивительно, что здесь еще функционирует реактор и есть электричество.
Джер наконец успокоил дыхание и, улучив момент, приклеил еще один акустический датчик под крышку стола. Парочку он оставил в кармане на всякий случай. Когда все встали из-за стола, он подошел к Николетте и прошептал ей на ухо:
– Держись ко мне поближе и будь осторожна.
Но она явно не поняла и с недоумением посмотрела на него. Девушки-фоурессы живут в мире угодничества и даже раболепия – они не привыкли распознавать скрытую опасность.
– Николетта, Джер, – вы мне нужны! – позвал профессор, и они пошли вместе с ним в комнату к Витторио.
Но до обеда время прошло без особых поручений. Джер заподозрил, что профессор хотел их просто держать поближе к себе: видимо, старик тоже почувствовал что-то неладное. Поговорить с профессором и Николеттой о своей тревоге Джеру не удалось: в каюте все время торчал один из гостей – здоровяк мулат. Он ничего не говорил, но внимательно следил за всеми.
Перед обедом Джер нашел пустой коридор и позвонил Энн.
– Есть что-нибудь?
– С датчиков – только всякая болтовня с кучей нецензурных выражений. Можно составить целый неприличный словарь.
– Такая болтовня тоже может быть полезна. Попробуй уловить любую информацию, имеющую отношение к цели прилета этих ребят.
– Хорошо, поняла. Есть один подозрительный момент, касающийся их корабля: он хранит полное радиомолчание.
– Что тут подозрительного?
– Из обычного транспортника льется нескончаемый радиопоток: звонки домой, интернет-запросы, диспетчерский обмен и прочее. «Валгалла» хранит полное радиомолчание. Так бывает, если ты не хочешь выдать свое расположение.
– Да, это очень подозрительно. Молодец!
Он отключил телефон и задумался. Неужели экспедиции профессора Мамаева грозит опасность? Но ведь все трое членов экспедиции были фоурами – как людям такого уровня может что-то угрожать? Просто немыслимо. За покушение на жизнь и здоровье фоура любой член другой касты, замешанный в этом преступлении хотя бы косвенно, немедленно приговаривался к мучительной публичной смерти через вакуумное удушение. Если преступление против фоуров совершалось группой лиц, то казни предавалась вся команда, даже если она состояла сплошь из триплетов. Равноправный суд был только в случае редких конфликтов между фоурами. А среди новоприбывших ни одного фоура не было. Только красно-белый представился как Ди Манло, что означает касту триплетов, причем это имя выдавало не наследственный, а приобретенный титул, присвоенный специальной комиссией. Но Ди Манло называл профессора сэром, как полагалось по закону о кастах, лишь изредка. Профессор не обращал на это внимания, зато Джер видел в этом еще один тревожный знак. Однако для того, чтобы напасть на трех фоуров – Джер трезво понимал, что его жизнь почти ничего не стоит, – нужно иметь какие-то очень веские причины. На много-много миллионов. Но у экспедиции нет ничего ценного… Красно-белый является представителем научного фонда – значит, он хочет получить что-то ценное от самого проекта профессора. Но что?
За обеденным столом присутствовали все члены экспедиции Мамаева, включая Витторио и Джера, а также трое гостей: красно-белый с помощником и здоровяк мулат.
Николетта простодушно стала расспрашивать гостей: откуда они и что перевозят на своем корабле. Красно-белый сказал: