– Покажи шкатулку! – приказал второй советник.
– Пожалуйста. – Я передал коробочку.
Он потряс ее возле уха.
– Деньги, что у разбойников отобрал, тоже давай. Их надо вернуть законным владельцам. Тебе за выполненное поручение, я слышал, больше дадут.
«Откуда он знает? Хотя если это он оплачивал услуги бандитов, то сам и есть законный владелец. Ну да, они ведь заказ не выполнили».
Не люблю расставаться с деньгами, но мешочек с золотыми отдал. Ссориться с Сахадом себе дороже. Вдруг еще решит лично доделать то, с чем не справились наемники?
– А мне за старания ничего не причитается? – Природная бережливость все-таки вырвалась наружу. Нет, ну правда, я честно заслужил хотя бы часть трофеев.
– Держи, – советник усмехнулся и снисходительно бросил одну монету из тридцати, – теперь рассказывай, как проводил девушку. Только не вздумай мне врать!
Врать действительно не пришлось. Зачем? Лучше не говорить всей правды. Иначе пришлось бы утомлять господина Сахада ненужными подробностями. Например, я точно не собирался рассказывать о том, что проклятие исчезнет только после смерти Серхера, ведь тот снова мог обмануть. Постарался быть немногословным.
– Он сказал, что убьет Шарель сразу после свадьбы? – первый раз переспросил советник.
– Да, но помешать ему я уже не мог.
– Не оправдывайся. Воеводе доложишь. Продолжай.
Особенно его заинтересовала моя стычка с разбойниками и речь Серхера, пусть и в несколько сокращенном варианте.
– Голос звучал прямо из шкатулки?
– Точно не скажу, я одной ногой в могиле стоял.
– Может, тебе пригрезилось?
– Грезы были, когда уже в глазах потемнело. Видел летающую собаку с голубыми глазами.
Мои слова поразили волшебника. Он даже собрался что-то сказать, но Сахад отозвался первым:
– Твои сны меня не интересуют. Ты уверен, что все разбойники погибли?
– Живых я не нашел.
– А змея?
– Уползла, наверное.
– Вон бойцы возвращаются, – подал голос чародей. – Сейчас у них все разузнаем.
Дружинники пришли не с пустыми руками, они принесли оружие бандитов. Старший сразу принялся докладывать, и его слова подтвердили мою историю о стычке.
– Семеро трупов имеют жуткие раны. Скорее всего, от топора. На остальных разбойниках ни царапины.
Теперь воины Глирзана смотрели на меня с нескрываемым уважением. Даже Сахад был вынужден предложить любой из трофеев, доставленных его бойцами. Из всего богатства забрал только набор метательных ножей, как-то наверху я его просмотрел.
– В путь! – скомандовал советник.
Мне подвели коня. Через минуту отряд двинулся на юг.
По дороге не раз посещала мысль о побеге, но рядом постоянно находились всадники. Стоило чуть замедлить ход, и они придерживали лошадей. Видимо, получили приказ не спускать с меня глаз.
К столице ехали почти всю ночь. Где-то за час до прибытия Сахад отправил гонца вперед. Сам же подъехал ко мне и приказал немного задержаться. Когда мы остались одни, он заговорил:
– Серхер тебя наверняка обманул, парень. Вряд ли он уничтожил собственное проклятие. Мой чародей сказал, что для снятия черных чар нужен либо особый ритуал, либо заколдованный амулет, которым могла служить шкатулка. Однако посылочка имела всего один секрет, призванный отравить воеводу. Никакой магией в ней и не пахнет.
– В Глирграде меня убьют?
– Скорее всего. Но если пойдешь ко мне на службу, могу замолвить словечко. Все зависит от того, как дело представить. Твою стычку с разбойниками можно обрисовать в весьма выгодном свете. Воевода обычно прислушивается к моим словам. Вполне возможно, с моей подачи даже предложит тебе стать личным охранником. И ты согласишься.
– Но ведь вы хотели, чтобы я служил вам.
– Мы с господином Грамиром делаем одно дело, но мои приказы должны стать для тебя главными. Это понятно?!
Недавний разговор с Серхером научил меня многому, и прежде всего выдержке. Иначе бы сейчас точно кинулся на собеседника. Мысленно поблагодарил коварного чародея и за другой урок, научивший обдумывать каждое произнесенное слово. Так что я не ударил негодяя, не обозвал его сволочью, а принялся размышлять.
«Откажусь – могу и до Глирграда не доехать. Соглашусь слишком быстро – заподозрит в неискренности. Надо придумать что-то другое».
И тут припомнил взгляд, с каким он бросал мне монетку. В глазах читалось: «Все вы одинаковы – за деньги готовы мать родную продать».
– А платить мне за службу вы оба будете?
– Я смотрю, ты нахал, – улыбнулся Сахад.
– Мне просто очень деньги нужны, – привел естественное оправдание.
– Найди хоть одного человека, которому они не нужны. Значит, договорились, – заявил он и, не дождавшись ответа, продолжил: – А насчет оплаты… Ты сначала переживи день смерти наследника воеводы.
– Может, мне все-таки лучше сбежать? – робко предложил я. – Вдруг вам не удастся убедить Грамира?
– Все во власти богов, Шурис. А если попробуешь скрыться, убить тебя придется мне.
– Не надо.
– Не дашь повода – живи. Догоняй отряд, – отпустил меня советник.
Вскоре мы въезжали в городские ворота. За стенами нас уже ждал отряд дружинников и два послушника.
– Чужестранец, сдай оружие военным. Ты пойдешь с нами, – распорядился один из служителей храма.
– А что случилось?
– Приказ первого советника.
Оглянулся в поисках Сахада, но тот не стал вмешиваться. Я спешился, отдал оружие и последовал за послушниками. Два всадника из отряда встречавших увязались за нами. Меня снова привели на площадь, однако на этот раз в пятиэтажное здание со шпилем заходить не стали. Сразу за ним находилось другое – вдвое ниже и с колоннами на входе.
В просторном холле встретил первый советник.
– Господин Герлаш, ваш приказ выполнен, – доложил один из служителей.
Мужчина кивнул и жестом отпустил послушников.
– Вчера вечером мальчику вдруг резко стало плохо, – сообщил он. – Воевода распорядился поместить тебя в одной комнате с сыном.
– Зачем?
– Так надо. Пару дней назад проездом в столице была старая ведунья из какой-то глуши. Она напророчила Грамиру резкое ухудшение здоровья сына и дала совет: до дня рождения в комнате с больным должен находиться только ты. Теперь либо вы выйдете оттуда оба, либо… В общем, сам понимаешь.
– Если Серхер обманул и не снял проклятия, то как я смогу помочь?
– Четвертая дверь, парень. Другого объяснения у меня нет.
Далась же ему эта дверь! Может, и не было ничего? Одному привиделось, другому почудилось. Хотя мне уже и самому в последнее время стало казаться, что случайных видений не бывает.
– Вы сами-то хоть в это верите? – спросил я.
– Да.
– Ну ладно, тогда я спокоен. Куда идти?
А что еще оставалось делать? Драться с волшебником и, если он меня не убьет, сбежать? До первой встречи с патрулем.
Поднялись на второй этаж, добрались до белой двери, перед которой стояли два стражника.
– Это детская, – объяснил советник. – Трое суток тебе придется провести здесь. Спать будешь рядом с мальчиком и кормить его бульоном с ложечки три раза в день. Только осторожно, чтобы больной не захлебнулся. Он без сознания.
– Может, лучше лекаря пригласить? – Я вошел внутрь комнаты, а Герлаш даже не соизволил переступить порог.
Ребенок лежал на кровати возле окна и тяжело дышал. Меня напугало серое пятно на его правой щеке.
– Давно это у него?
– Со вчерашнего вечера. И с каждым часом увеличивается. Думаю, внезапный недуг мальчика как-то связан с этим пятном.
– Но я же ничего не смыслю во врачевании!
– Приказы не обсуждаются, – отрезал волшебник и захлопнул дверь.
«Да чтоб твою душу сожрали черные духи! – мысленно выругался я. – Ну почему все пакости падают на мою бедную голову? Других, что ли, нет?»
Сначала был кузнецом, потом по собственной глупости попал в солдаты, дослужился до сержанта курьерской службы, а помер лекарем. И только потому, что не смог изгнать страшное проклятие. Какой в этом смысл, я вас спрашиваю? Тем более что мне вроде как суждено принять смерть из-за красавицы. Или у них в палачи принимают исключительно смазливых девиц?
Три раза приносили еду. Мальцу – бульон, мне – кашу с мясом и квас.
Кормить больного – настоящая мука. С трудом удавалось влить в рот три-четыре ложки. Остальное стекало на подушку и одеяло. Парнишка стонал, дергался, кашлял, но не приходил в себя. А пятно действительно увеличивалось. К ночи оно распространилось на пол-лица. И ребенок теперь стонал, не останавливаясь.
«Лучше бы я попытался убить Серхера, чем наблюдать такие мучения. Все равно в конце меня ждет смерть». – С этими мыслями где-то за полночь я и провалился в забытье.
А там уже поджидал ненавистный чародей.
– Думаешь, удалось обмануть великого Серхера? – Его серокожая фигура неожиданно увеличилась в размерах и нависла надо мной. – Ничего у тебя не вышло, щенок.
«Интересно, кто кого пытался обмануть? Или это не он подложил в шкатулку ядовитую змею?» – промелькнуло в голове, но оправдываться я не стал.
– А не пошел бы ты к демонам в задницу? Еще не хватало во сне меня пугать.
– «Пугать»? Да я тебя, любезный, сейчас с потрохами скушаю. – Манеру речи он так и не поменял, и сейчас мягкий голос абсолютно не сочетался с угрожающим смыслом.
– Подавишься.
– Не храбрись, недоумок, ты не знаешь, на что способно посмертное проклятие могучего чародея!
– Да плевать на тебя с высокой башни…
– Ах ты, мерзавец!..
И вдруг я почувствовал, что начинаю задыхаться, руки разросшегося привидения сдавили горло. Попытался проснуться, понял, что не могу. Попробовал оторвать пальцы Серхера от горла, но даже схватить их не получалось.
– Вот видишь, я нашел средство избавиться от тебя!
Да что за… Нигде покоя нет! Он меня и тут достал. А как же пророчество гадалки?
– Отпусти, гад! – прохрипел я.
– Не уговаривай, милейший, я слишком много из-за тебя потерял.