Но потом повзрослел.
— Вообще ни в какую. — Заявил я уверенно. — Философия — есть пустословие бездеятельных. Как сказал один умный немец: «Философы только по-разному описывают мир, а смысл в том, что его надо изменить».
Именно эти слова сподвигли меня-инвалида, человека без перспектив, искать себе занятие, чтобы было по душе и приносило хоть какие-то деньги.
Всё же Карл Маркс был великим. Я нашёл себя в играх, а если бы так и продолжал себя успокаивать философскими «прими себя, какой есть, ничего не изменить», точно бы наложил на себя руки. Раньше частенько проскакивали такие мысли, честно говоря.
— Да, интересное высказывание. — Не узнала она основателя теории марксизма. Или его тут не было, или я переврал саму фразу. Я плохо её помнил, только общий смысл. — Но даже этот немец не отрицает, что философия описывает мир.
— Только с точки зрения данного философа. Взгляд любого человека на мир ограничен его восприятием. — Парировал я. — Это как слепцам описывать слона.
— Не поняла, поясни. — После задумчивой паузы, переспросила девушка.
Странно, неужели у них нет такой притчи?
— Есть такая история, реальная, или нет, не знаю. — Начал я вспоминать притчу, что рассказывали мне ещё в школе. — Трёх слепцов подвели к слону, чтобы они его пощупали, а потом рассказали, что же такое слон с их точки зрения.
— Я так понимаю, не один из них не смог руками обхватить слона и описать его полностью, так?
— Верно. — Девушка имеет пытливый ум. Люблю таких. — Один сказал, что слон — что-то нетолстое, гибкое. Как змея. — Видя, как она заинтересованно смотрит, уточнил. — Он ощупывал хобот. Второй сказал, что слон — что-то толстое, незыблемое. Как дерево. Он ощупывал ногу слона.
— А третий лапал слона за жопу, и сказал, что слон что-то вонючее. — Закончила она с азартом. — Или, ему слоновий член достался?
— Ему достался хвост. — Чуть не рассмеялся я вслух. — Он и сказал, что слон — это что-то тонкое, гибкое. Как веревка.
А вот она засмеялась. Легко и непринуждённо.
— Надо запомнить. — Добавила девушка с улыбкой. — Рассказать потом своим студентам. Я преподаю философию в столичном институте. — Пояснила она, видя, что я не понял.
— О, так Вы — госпожа-профессор? — Поднял я брови. Пытался одну, но такой привычки у меня не было. Раньше поднимаешь обе — поднимается одна. Единственная доступная эмоция для меня раньше была. Надо бы начать учиться пользоваться своим лицом. — Никогда бы не подумал.
— Я старший преподаватель, а не профессор, а тут в гостях у племянницы и отдыхаю. — Она расслаблено посмотрела в небо. — В провинции очень хорошо. Тут даже философы смотрят и видят мир другим.
— Как говорил тот же немецкий философ, «бытиё определяет сознание». — Блеснул я фразой, которая в моём мире известна каждому русскому школьнику. — Мы есть то, что нас окружает в данный момент. Значит, и Вы тут другая, не такая, как в столице со студентами.
— Это точно. — Кивнула она удовлетворённо. — А ты где учишься? — Она поменяла положение на кресле. Теперь её поза была не расслабленно откинутой, теперь одной рукой она навалилась на подлокотник и заинтересованно смотрела прямо на меня. Между нами было меньше метра. — Извини, но внешне выглядишь ты максимум на первый курс института, а на нём философию не преподают.
— Я даже школу не закончил. — Улыбнулся ей в ответ. И она, что характерно, не отшатнулась, не испугалась от моей улыбки.
Она не поверила моим словам.
— Ага. Ты мне ещё скажи, что нынешние школьники-недоучки разбираются в бытие и сознании. — И засмеялась, словно услышала удачную шутку. — О, Алина, давай к нам. Я тебя познакомлю с замечательным молодым человеком. Мы с ним говорим о немецкой философии.
Глава 28
Девушка, которую я видел среди компании в беседке, остановилась и кинула на меня свой строгий взгляд. Который изменился на слегка брезгливый, когда она меня узнала.
— Да, я уже знаю, что он читал Вам философские трактаты в туалете. — Ехидно заметила она, посмотрев на профессоршу с бокалом. — Вообще-то у него девушка есть, он Вам об этом говорил?
— Конечно, говорил. — Улыбнулась умная девушка, преподаватель философии, имя которой я так и не удосужился узнать. — Он даже переживал, что моя племянница, увидев его торс, конечно же, подумает что-то пошлое. — Подпустила она шпильку. — При том, что вся остальная одежда на нас была надета, бедной малышке оказалось достаточно кусочка голого тела, чтобы возбудить свои детские фантазии. У неё так до сих пор и нет парня? Мне кажется, ты, как старшая, могла ей объяснить, чем девочки от мальчиков отличаются.
Вот это она загнула. Не оправдывалась, а просто авторитетно с высоты опытного взрослого выдала факты.
— Говорит, что пока не нашла того, кто её понимает. — Алина всё же остановилась и окинула ищущим взглядом вокруг нас.
Поняв эту пантомиму, я подскочил с кресла, показав на него раскрытой ладонью. Девушка, даже не кивнув в ответ, уселась в предложенное место. Повела себя, словно я слуга.
Сделал вид, что меня это совершенно не задело, принёс себе другое кресло. Хотел поставить его с другой стороны, чтобы от этой непонятной Алины отгораживала моя собеседница, но та это дело пресекла:
— Молодой человек, садитесь между нами, не стоит заставлять бедную Алину разговаривать с Вами через меня.
— Ой, было бы с кем разговаривать. — Фыркнула Алина, но больше ничего не сказала, пока я втискивал кресло между двумя девушками. Оно едва влезло, кстати, так что теперь мы сидели рядком.
Моя взрослая собеседница тут же наклонилась в мою сторону. Её лицо от моего отделяло всего сантиметров двадцать. Еле сдержался, чтобы не отшатнуться, это было бы невежливо, словно я брезгую.
— Так, молодой человек, Вы так и не открыли мне тайны, где Вы учитесь. — Она опасно приблизила свою голову к моей, нарушая какие-то там нормы приличия. Мне так кажется. — Хочу знать, где это на первом курсе изучают неизвестную мне немецкую философию.
— Иван. — Улыбнулся я прямо ей в лицо, раз уж моя улыбка её не пугает. — Меня зовут Иван. Мы же вроде бы уже перешли на «ты»? — Я понимал, что наглею, но она сама вмешала в наш диспут постороннюю. Которой нужно было показать, что я имею вес в глазах той, которую она явно побаивается. — Ещё раз скажу: я не сдал экзамен в школе, через несколько дней сдаю повторно.
— Кристина. — Изобразила поклон она, чуть качнувшись. — Я почти тебе поверила. Можно было бы выпить по поводу нашего знакомства, но у тебя нет бокала. Эй, сюда подойди! — Как она усмотрела этого парня, что нёс куда-то бутылку, я не понял. Опыт, наверное. — Принеси два бокала и бутылку красного вина. Бегом! — Парень коротко кивнул и реально побежал куда-то.
— Я пить не буду. Отец снова будет возмущаться. — Заявила Алина.
— Не пей, мне-то что. — Шевельнула плечами Кристина. — Мы с Иваном выпьем. Поговорим о философии и любви. Да?
— Кристина, а ты замужем? — Заинтересовался я темой про любовь.
— Вот умеешь ты испортить настроение. — Тут же помрачнела она, и наконец немного отпрянула. — Для такого вопроса я ещё мало выпила.
— Кристина Дмитриевна два раза была замужем, но её бросали. — С заметным злорадством ответила вместо Кристины Алина. Я посмотрел на неё, но взгляд девушки был направлен на бассейн.
Кстати, это не бассейн, а скорее пруд. В нём трава и цветочки плавали, а не люди.
— Вполне верю. — Повернулся я обратно к Кристине, на лице которой заметил легкое раздражение. Или скорее, досаду. — Твоя проблема, госпожа профессор, что ты слишком умная. Какой дурак захочет иметь жену умнее себя? Научись прикидываться дурочкой, и мужчины к тебе потянуться!
— Да их у неё и так толпы. — Продолжала злорадным голосом Алина. — Как ни приедет, так чуть ли не в очередь выстраиваются.
— Спорим, это только тут, но не в столице? — Подначил я Алину, которая сжала губы, словно хотела что-то сказать, но сдержалась. — Я вот с ней только что познакомился, но уверен, что в столице госпожа профессор образец морали, хотя тут маленький город, а там — большой. Её проблема там — студенты. Тут этой проблемы нет, можно расслабиться.
— Ваня, ты бывал в столице? — Перебила меня Кристина, показав, что тему нужно сменить.
— Нет. — Точно этого не знал, но скорее всего мой перс там не бывал. Хотя и собирался уехать после экзамена.
— Когда собираешься посетить? — Не удовлетворил её такой простой ответ.
— Если сдам экзамены в школе, то сразу и поеду. — Пожал я плечами. Скорее всего, как только я покину игру, перс так и поступит. Если данную локацию не обнулят, конечно. Но в этом я уже сомневался, слишком уж она детальная, чтобы сливать в корзину столько работы.
— Поступать собираешься? — Тут Кристина увидела, что к нам приближается парень с бокалами и бутылкой. — Так. Сейчас мы все наконец-то выпьем.
— Я пойду. — Поднялась Алина. — Пейте без меня.
— Ты не знаешь, где сейчас Елизавета? — Алина была в той беседке, значит, из тусовки местной молодёжи. Может знать, куда запропастилась дочка барона.
— Она с девочками в Сашкиной комнате. — Дала мгновенную справку Алина. И тут же предупредила. — Парням туда нельзя.
— Тогда передай ей пояс от платья. — А то девушка же так и ходит без комплекта одежды. Так, где он там у меня был…
— Она сказала, что он порвался. — С подозрением уставилась на меня Алина, слегка нависнув над моей головой. — Зацепился за кусты.
— Ну, он не совсем порвался. — А вот и пояс, нащупал в кармане. — Ей показалось. Он отвязался, потерялся, а я нашёл. Вот. — И вытащил пояс из кармана. Вместе с ним выпали красные трусики. — Упс, это лишнее. — Подхватив компромат, спрятал его в карман брюк, чтобы больше не выпадал.
Алина же выдала неопределённый, но явно возмущённый возглас.
— Чего там? — Кристина сидела от меня с противоположной стороны, и финта с трусиками не видела.
— Он твои трусы выронил. — Заявила в ответ возмущённая Алина. — Которые у него в кармане были.