Так и не справившись с перезарядкой, Сидоренко в гневе откинув оружие в сторону, схватил с песка пистолет Алены и быстрым нервным шагом направился в их сторону. Вот и последний патрон для меня, мелькнуло у Алены. Они с Игорем стояла на границе притяжения черной дыры, но даже здесь Алена чувствовала, как колышет ее волосы.
Черная дыра до неузнаваемости изменила местность, словно опухоль на теле разрушенного города, уродующая из без того умирающий мир. Выросшие из-под песка павильоны были частично разрушены, выгнутые балки опор торчали, словно переломанные ребра выброшенного на берег кита. Все, что попало за горизонт событий навсегда исчезло в ненасытной пасти дыры. Ближе к дыре песка уже не было, обнажался вздыбленный асфальт, который исчезал по мере приближения к центру. Дальше все начинало меркнуть — из черной дыры не пробивались даже лучи света. Изогнутый фонарный столб, оказавшийся на границе зоны притяжения, колыхался, словно от ветра — сила дыры здесь слабела, не в состоянии утащить его в свою бездонную глотку.
Солнце заливало песок кровавым светом, лучи стали острее, и внезапно Алена поняла в чем дело. Она посмотрела на солнечный диск — тот уменьшался на глазах. От барханов протянулись длинные тени. И, словно по дорожке из тьмы, в одной из этих теней быстро передвигался человекоподобный силуэт. Он двигался по-волчьи стремительно и бесшумно, находясь за спиной мэра и его телохранителя. И судя по траектории двигался он именно к ним.
— Вернется тьма, и во второй раз заслонит солнце… — прошептал Игорь одними губами.
Тьма, которую она так боялась все это время и которую так отчаянно подавляла внутри себя, теперь могла стать единственной помощницей.
— Не захотела по-хорошему, значит будем по-плохому, — Сидоренкова трясло от гнева. — По твоей вине умрут тысячи людей! Ты! Это все ты! Ты ответишь за это!
Мэр вскинул пистолет. Кровавый луч солнца скользнул по его лицу. Затмение набирало силу, мир плавно погружался во тьму, но Сидоренко, казалось, не замечал этого в приступе ярости.
За спиной мэра послышался шорох песка. Его телохранитель начал оборачиваться на звук, но не успел — темный силуэт набросился на него и сбил с ног. Раздался короткий крик и на песок щедро плеснула кровь.
Мэр застыл с расширенными от ужаса глазами.
— Ты!.. — прохрипел он, направляя на него пистолет.
Существо подняло голову от растерзанной шеи телохранителя, захлебывающегося собственной кровью, и в последних лучах солнца блеснули его глаза, заполненные болью и ненавистью, и Алена с трудом узнала Волка.
Лицо его заострилось и поросло жесткой щетиной. Глаза впали, словно прячась под надбровными дугами, челюсть выдалась вперед, в ней блестели окровавленные клыки. Одежда была изодраны, но было ощущение что она уже не нужна Волку. Он все еще был человеком, но зверя в нем было уже больше. Теперь он как никогда раньше был похож на волка.
Мэр выстрелил, но Волка уже не было там, куда угодила пуля. Он стремительным движеньем отпрыгнул в сторону и встал во весь рост. Будучи боевой машиной еще в человеческом облике, сейчас Волк стал воплощением смерти. Могучие мышцы были видны сквозь обрывки одежды, кое-где уже поросшие шерстью, вместо ногтей сталью отливали острые когти.
— Сдохни, тварь! — прорычал Сидоренков и вновь нажал на спусковой крючок.
Пистолет сухо щелкнул, но выстрела не последовало. Мэр нажал на курок, потом еще раз, и еще, но в ответ слышались лишь щелчки курка. Глаза Волка и Сидоренкова встретились, и мэр прочитал в них смертный приговор. Мэр попятился назад. Он все понял.
Каким-то внутренним взором Сидоренков увидел, как еще не отошедший от ночной трансформации Волк, шатаясь, пришел ко входу в убежище сорок два, прикрывая слепнущие на свету глаза обожженной солнцем рукой. Как он втягивал горячий воздух, пытаясь учуять мэра. Как по его следам бывший охотник дошел до ВДНХ, держась в тени домов. Мэр буквально кожей ощутил, как Волк всеми силами старался удержаться в человеческом состоянии только ради того, чтобы днем по солнцу настигнуть жертву.
Волк, молча и неспешно, словно растягивая удовольствие, двинулся к нему. В его глазах была смерть, но он не спешил. Это была походка хищника, уверенного в том, что добыча никуда не сбежит.
Песчинки, потревоженные ботинками мэра, отрывались от своих собратьев, и, постепенно ускоряясь, срывались в безумной гонке навстречу черному провалу в никуда. Волосы на голове Сидоренкова пришли в движение, полы его одежды приподнялись, словно от невидимого ветра. Он приближался к горизонту событий.
— Я не могу поступить иначе, Волков, пойми, не мог! — в ужасе заорал мэр. Волк молча приближался, Сидоренков сделал еще шаг назад. И здесь мэр понял, что это был последний шаг в его жизни.
Словно невидимые, но очень мощные руки оплели его сзади, и медленно потащили по обнажившемуся асфальту. Сидоренков принялся перебирать ногами, но было поздно. Мэр истошно заорал.
Волк остановился и молча смотрел в его глаза. Сидоренков бессвязно орал и протягивал руки, но на лице бывшего охотника не шевельнулась ни одна мышца. Бывший мэр неуклюже повалился на землю, его тело закрутило, поволокло по вздыбленному асфальту, ускоряясь каждой секундой. Сидоренков умудрился зацепиться за мощную изогнутую арматурину, торчащую из земли на мгновение завис. Крика уже не было слышно, хотя рот мэра был широко раскрыт. Внезапно его тело стало неестественно вытягиваться, руки Сидоренкова разжались, и он исчез во мраке. Где-то там, откуда уже не проникали лучи света, неумолимая сила ломала кристаллические решетки в теле Сидоренкова, делило его на молекулы, крушила атомы, разрывая на электроны и протоны, чтобы после уничтожить и их, пока от бывшего мэра подземного города сорок два не осталось даже электромагнитного импульса.
С мэром было покончено. Волк пустыми глазами смотрел в глубину черной дыры. Осталось ли в нем хоть что-то человеческое, — промелькнула мысль в голове у Алены, — или звериная суть раз и навсегда взяла верх?
Солнечное затмение набрало силу, огненный диск почти полностью скрылся из виду и пустыню накрыло мраком. Из полуразрушенного павильона Космос послышался вой и на песок выскочили с десяток зверей. Вздыбленная шерсть, слюна, капающая с клыков и горящие голодом глаза, устремленные на двух людей, не оставляли сомнения в их намерениях. Последний луч солнца коснулся лица Алены. Мрак спустился на землю, освещаемую лишь этим призрачным лучом, да глаза зверей горели яростным огнем.
Алена почувствовала, как Игорь взял ее ладонь в свою. Их глаза встретились. Чтож, хоть одно желание сбылось, правда она представляла себе его несколько иначе.
— Закрой глаза, — прошептал Игорь и тоже зажмурился.
Раздалось рычание зверей, Алена отчаянно зажмурилась. Она уже почти физически ощущала, как впиваются острые клыки в ее шею, а когти рвут податливую плоть. Но Звери медлили. Внезапно прекратилось даже рычание. Алена аккуратно открыла глаза.
В неясном свете она увидела широкую спину Волка между ними и зверями. Его шерсть стояла дыбом, слышалось негромкое рычание. Как ни странно, Звери, только что готовые растерзать людей, теперь скулили и жались к земле.
«Нет, не странно, — подумала Алена. — Чуют вожака.»
Она не видела глаз Волка, но могла представить их холодный блеск. Его взгляд, словно отточенные кинжалы, пронзал и обезоруживал, заставляя подчиняться. Волк нашел свою новую стаю. Звери признали в нем вожака.
Волк последний раз взглянул солнце, подогнул колени и опустился на четыре конечности. Ни разу не обернувшись на замерших людей, неспешной рысью он побежал в противоположную от солнца сторону. Стая, беспрекословно подчинившись, устремилась за новым вожаком и исчезла за ближайшим барханом.
Наступила тишина, нарушаемая лишь легким дуновением ветра да шелестом песчинок, который он сдувал в пасть черной Дыры.
— Мы что, живы? — не веря себе спросил Игорь.
— Похоже на то, — произнесла Алена.
— И что теперь делать?
Алена взглянула на него, развернулась и исчезла во тьме. Она смело шагнула в недра павильона Космос, и вскоре вышла оттуда с призмой в руках. Словно Прометей, несущий людям огонь, она подняла кристалл над головой. Он светился чистым белым светом, заливая темное пространство вокруг.
«Теперь мы снова вместе»…
— Это восхитительно красиво! — промолвил Игорь, глядя на свет призмы, отражающийся в его глазах.
Алена огляделась. Вокруг по-прежнему было темно.
— И что теперь делать? — неуверенно спросила она.
— Как что? — удивился Игорь. — Ты — курьер. Твоя задача — доставлять людям то, что им больше всего необходимо. И сейчас это свет.
Они смотрели на мертвый город. Тьма по-прежнему окутывала мир. Но это было снаружи. Внутри Алена внезапно обнаружила тишину и покой. Она отчетливо поняла, что мир больше не будет прежним. У нее есть знания, которыми она просто обязана поделиться с людьми. Чтобы каждый узнал, что у него есть выбор.
— Вот ты и познала свою темную ночь души, — сказал Игорь.
— Что?
— Бывает так, что все настолько плохо, что кажется будто хуже быть не может. И ты опускаешься на самое дно жизни. И там, найдя новый смысл, ты отталкиваешься и поднимаешься наверх, к солнцу.
— Знаешь, что я поняла? Сейчас у нашей планеты темная ночь души. И мы должны помочь ей ее пройти. Потому что иначе никак.
Алена почувствовала, что на ее глазах наворачиваются слезы. Но эти были не слезы боли или потери, это были слезы облегчения. Так бывает, когда заблудился в темном лабиринте и очень долго блуждал по нему, а потом внезапно вышел на свет. И вдруг осознал зачем ты его проходил.
Алена почувствовала, как Игорь взял ее за руку. Впервые за долгое время она вновь почувствовала тепло чьей-то ладони, и внезапно поняла, что ощущения одиночества больше нет. А какое может быть одиночество, когда ты несешь благую весть всему миру? Она заглянула в глаза Игоря — в них была спокойная уверенность. Пожалуй, впервые она чувствовала, что больше не является слепой игрушкой судьбы. Они способны все изменить.