За разговорами мы довольно быстро оказались в первых кварталах деловой части Кейптауна с её многоэтажными домами на прямой сетке улиц современной и по-южному лёгкой архитектуры. Ничего особенно привлекательного в городском ландшафте здесь не было. Картона совершенно изменилась, когда мы вдоль морского побережья поехали по богатым и зелёным жилым кварталам, постепенно поднимавшимся от набережной вверх по склону холмов. Несмотря на всю привлекательность кругом расстилавшихся великолепных вилл, садов, парков и аллей и в этой части Кейптауна его неповторимую, незабываемую красоту создавал захватывающий дух пейзаж причудливых сочетаний просторов лазурного океана, широкой прибрежной полосы ослепительно белого песка в седой пене неутомимо накатывающихся и убегающих волн и многочисленных капризно разнообразных контуров изумрудных гор в свободных объятиях щедрого южного солнца. Довольно скоро мы уже выгружались около зарезервированной для меня гостинцы.
К этому времени уже наступали часы обеда, и вскоре после моего быстрого размещения мы с коллегами отправились в один из близлежащих ресторанов. Как и в Йоханнесбурге, меня здесь тоже удивили крупные размеры порций блюд и их гораздо более низкие цены по сравнению с Америкой и Европой. Совершенно невероятно дешёвыми были великолепные местные вина из известных французских сортов винограда. За вкусным обедом мы продолжили разговоры о работе и положении дел в Кейптауне. Совершенно забыв об ужасной преступности Йоханнесбурга, я ничего подобного не заметил в Кейптауне, и в ответ на мои расспросы мои коллеги заверили меня, что в этом городе, как и раньше, никакой серьёзной преступности не было, и что повсюду можно было спокойно ходить даже в ночное время. Я про себя ещё раз с благодарностью подумал о решении Брахими послать меня именно сюда.
В ходе беседы возник также и вопрос о нахождении для меня квартиры. Коллеги, которые уже нашли себе жильё, поделились со мной своим опытом, рассказав о плюсах и минусах разных кварталов и видов доступного для нас жилья сроком на несколько месяцев. Для иллюстрации имеющихся вариантов Жан-Мишель развернул свою местную газету, и мы изучили несколько более-менее подходящих объявлений о сдаче квартир в том же районе, где была моя гостиница и где жили они сами. Поскольку была суббота и наш офис не только был закрыт (по соображениям безопасности, как я узнал, всё здание, где он располагался, закрывалось на ночь и на уикенды), но и ещё не был полностью приготовлен для работы из-за отсутствия мебели, мои коллеги предложили после обеда вместе поехать посмотреть некоторые квартиры по объявлениям в газете. В тот день нам удалось посмотреть 5–6 квартир, но оказалось, что в большинстве из них хозяева предпочитали сдачу на не менее чем на год, а другие варианты просто не подошли.
Уже перед ужином Роланд предложил мне, так как Жан-Мишель был занят, заехать посмотреть дом, где он снимал своё жильё, и заодно вместе у него поужинать. Он при этом хотел меня познакомить и со своими хозяевами, у которых можно было поинтересоваться сведениями о желающих сдать жильё для меня. Мы так и сделали. Оказалось, что вилла, в которой поселился мой бывший соотечественник, была расположена в одной из самых богатых частей этого прекрасного, тихого и зелёного района почти на самой верхней линии домов на склоне горы Сигнал Маунтин, откуда открывался потрясающий вид на океан и уходящие вниз жилые кварталы города.
У Роланда здесь была не просто квартира, а часть нижнего этажа дома с отдельным входом, спальней, столовой, собственной кухней и небольшой террасой, выходившей на зелёный двор. В дополнение ко всему всё это стоило довольно скромно, составляя примерно одну треть нашей местной месячной зарплаты. Хозяевами виллы оказалась очень симпатичная пожилая пара, которые были детьми выехавших из Латвии в 20-х годах еврейских эмигрантов, но в отличие от их родителей русского языка они не знали совсем. Роланд нас познакомил, и в ходе последовавшей беседы за вкусными бокалами вина мы обсудили много разных тем, в том числе и мою просьбу о содействии в нахождении мне жилья. В какой-то момент нашего разговора мой коллега куда-то отлучился минут на 15, а когда вернулся, то обрадовал меня сообщением, что он беседовал с хозяйкой соседней виллы, у которой через день должно было освободиться сдаваемое помещение, которое можно будет посмотреть завтра утром.
На следующее утро мы с моим коллегой пришли посмотреть его и переговорить с хозяйкой. Эта вилла и окружавший её сад с большим бассейном по своим размерам, удобствам и красоте значительно превосходили соседнюю. Её красиво и элегантно оформленные комнаты первого этажа дополнялись просторной открытой террасой с панорамным видом на океан с одной стороны и на зелёные кварталы города — с другой. Предполагавшиеся для меня уютная спальня, гостиная и кухня находились на первом этаже. В части помещений второго этажа располагалась сама хозяйка-немка фрау Шох, а остальные там занимал её племянник со своей невестой, приехавший в гости на 5–6 месяцев из Мюнхена.
В их отсутствие она сдавала и ту часть дома, но всеми её постояльцами всегда были немецкие туристы, поэтому у неё вначале были некоторые колебания относительно сдачи части помещений русскому. Но затем, переговорив со своими соседями и узнав, что я буду руководителем миссии ЮНОМСА в трёх провинциях и поэтому надёжным съёмщиком на четыре с лишним месяца, она дала согласие. Хотя оплата показалась мне несколько завышенной, я не стал торговаться, тем более что хозяйка не только не возражала против того, чтобы у меня бывали руководители местных властей, которых мне было необходимо приглашать по служебным соображениям, но даже заверила меня, что её служанка сможет готовить угощение и обслуживать нас в таких случаях. По сути дела, в моё распоряжение предоставлялся весь первый этаж и сад с бассейном, так как, кроме меня и садовника, в них больше никто не появлялся. Вечером следующего дня после работы я переехал из гостиницы на виллу.
Ко времени моего приезда в Кейптауне уже находилось 7–8 сотрудников нашей миссии, прибывших в разные сроки за месяц-два до меня. Все эти недели они постепенно закладывали основы деятельности ЮНОМСА в Кейптауне под пачалом руководительницы городского отдела миссии сотрудницы МИД Барбадоса Бетти Рассел, которая к моменту моего появления по срочным семейным делам была у себя на родине. Их офисом всё это время служила снимаемая ею квартира, а последние несколько дней в отсутствие Бетти сотрудники собирались в помещениях Роланда, которого она оставила своим заместителем. Наши же нормальные совместные рабочие помещения должны были быть готовы теперь уже со дня на день после доставки мебели. Так что свой первый рабочий день я провёл во встречах, знакомстве и беседах с моими сотрудниками в жилых помещениях Роланда Джикия[4].
В ходе этого дня из индивидуальных бесед с каждым сотрудником, а затем и на нашей общей встрече мне удалось составить себе первое представление о состоянии дел с начатой работой нашей миссии в Кейптауне. При этом выяснились отдельные группы проблем, которые требовали моего внимания и участия. Они касались отношений ЮНОМСА с административными, военными, полицейскими и политическими властями, а также с организациями гражданского общества, активно включившимися в предвыборную работу, как в самой столице, так и во всей Западной Капской провинции. Среди последних особое значение, как мне показалось, имели наши контакты и работа с руководством отделений общенациональной сети Советов Мира в Кейптауне и провинции в целом.
Такие Советы начали создаваться по всей территории Южной Африки в предвыборные месяцы в качестве тех форумов, где в обстановке равного участия представителей всех партий и сторон можно было бы обсуждать возникавшие спорные вопросы, находить решения по предотвращению и урегулированию конфликтов с применением насилия, искать с учётом общих интересов наиболее действенные формы и методы в организации подготовки к выборам и их проведения, представлять свои рекомендации избирательным комиссиям и местным властям по широкому кругу этих и других вопросов в сфере их веденья. Их председателями, как правило, назначались нейтрально-либерально настроенные профессора университетов, известные деятели культуры и искусства, а также другие авторитетные люди, не являвшиеся активистами политических партий и группировок. Само же их возникновение было вызвано чрезвычайно взрывоопасной политической ситуацией в стране, которая характеризовалась многочисленными митингами, демонстрациями, физическими нападениями на противников и соперников, в том числе и с применением разных видов оружия.
Уже со второго дня моего появления в Кейптауне я начал устанавливать первые контакты с его мэром Патрицией Крайнер, главами полиции и вооруженных сил города, председателями Советов Мира и других организаций города и провинции. Ко мне как руководителю миссии ЮНОМСА в их и ещё двух других провинциях с их стороны оказывалось подчёркнутое уважение с проявлением готовности всячески содействовать нашей работе. С их стороны тоже были высказаны определённые идеи и пожелания в адрес нашей деятельности. Мои первые встречи и беседы с ними помогли мне составить более полное представление о положении в городе, провинции и в стране в целом. Они одновременно определили формы и каналы связи с самыми влиятельными и ответственными людьми Кейптауна и Западной Капской провинции, подготовив меня к подобным контактам в других вверенных мне провинциях. Для закрепления наших связей к концу первой моей недели работы я устроил на своей вилле в их честь первый приём, на котором в неофициальной, почти домашней обстановке мы смогли ближе познакомиться и обсудить интересовавшие нас вопросы. Мы продолжали обмены такими визитами вплоть до завершения миссии и моего отъезда.
Наши офисы, снятые в самом центре деловой части города, были готовы через несколько дней, и мы наконец могли устроиться со всеми рабочими удобствами, что значительно облегчало ведение дел. С учётом моих бесед с нашими сотрудниками и местными руководителями я начал организовывать или корректировать выполнение поставленных перед нашей группой задач, что облегчалось участием в этой работе вернувшейся из поездки домой Бетти Рассел. Не прошло и недели после моего вступления в должность в Кейптауне, как я получил сообщение от Брахими о том, что он созывает руководителей ЮНОМСА в провинциях и крупных городах на встречу в Йоханнесбурге для заслушивания их первых отчётов о работе и оценки положения на местах вместе с предложениями об улучшении выполнения нашей миссии.