Древние авторы повествуют о примерах прорастания провалившихся в носовую полость горошин. Подобный случай был описан в “Эфемеридах”. В свою очередь, Бресчет приводит историю мальчика, засунувшего себе в нос небольшую горошину; через три дня зерно сильно набухло, заполонив, таким образом, весь носовой проход. Использование инструментов не помогло извлечению данного инородного тела. Тогда пациенту дали понюхать табак: растение спровоцировало приступы чихания, за которыми последовало отторжение застрявшего предмета.
Видал и “Эфемериды” приводят примеры 20-25-летнего присутствия инородного тела в носовой полости человека. В 1893 году, Висман констатировал случай ринолита, представлявшего собой вишневую косточку, покрытую известковой оболочкой, которую извлекли только через 60 лет после попадания в нос пациента. Варинг сообщает о женщине, 27-летний ринолит которой также возник из-за присутствия вишневой косточки. Гроув детально описывает нижнюю носовую раковину пациента, к стенке которой, за 20 лет пребывания в этом органе приросло кофейное зерно. Хикман приводит случай со стальным кольцом, тринадцать лет назад попавшим в носовую полость ребенка. Предмет обнаружили с помощью риноскопа и успешно извлекли. Паркер упоминает о фрагменте оружейного затвора, пробывшем в носу пациента в течение 5 лет. Мейджер сообщает об извлечении инородного тела через семь лет после его попадания в носовую полость.
Говард удалил из задних ноздрей крупный наперсток: предмет некоторое время оставался в данном положении, ничем не выдавая своего присутствия в дыхательном органе. Эйв описывает случай обнаружения наперстка в правой задней ноздре. Газдар повествует о примере стойкой невралгии половины лица, спровоцированной попаданием в нос инородного тела. По прошествии семи лет предмет был извлечен, и невралгия исчезла. Молинье упоминает об экстракции фрагмента лезвия, пролежавшего в носовой полости более 4 лет. У людей, страдающих нервными расстройствами можно наблюдать так называемое “заглатывание языка”. Коген полагает, что в некоторых случаях предположительных спазм гортани речь идет именно о подобном феномене; язык закупоривает гортань, что наиболее часто представляет угрозу для жизни пострадавшего. Зарегистрировано около дюжины характерных примеров. Единственным исследователем, подробно изучившем данный факт, по праву считается Мейджер. С помощью ларингоскопа медик обследовал пациентку, страдавшую пароксизмом; во время приступа ее язык втягивался внутрь, ущемлял надгортанник, а затем быстро возвращался в исходное положение. Петтит сообщает о случае удушья, вызванного “проглатыванием языка” без разрыва уздечки. Шобингер упоминает схожий пример, произошедший вследствие ослабления уздечки. Аналогичным феноменом является “сосание языка”. Моррис рассказывает о пятнадцатилетней девочке, нижняя челюсть которой самопроизвольно сместилась вследствие косвенного воздействия подобной привычки. Моррис говорит, что пациентка увлекалась этим еще в младенческом возрасте. Продолжительная активизация крыловидных мышц способствовала анормальному растяжению связок и мышечных структур, поддерживающих артикуляцию, так что девочка уже более не могла противостоять неудержимому желанию “пососать” свой язык, производя непроизвольные движения даже в период сна.
Поражения языка. Гоббс описывает двадцатитрехлетнего мужчину, который во время работы имел привычку высовывать свой язык. Однажды он сильно ушибся подбородком о цепь подъемного крана; нижние зубы врезались в язык на пятисантиметровую глубину в 7 сантиметрах от его кончика, разорвав всю языковую структуру, кроме артерий. На края раны положили швы, а на момент их снятия, язык уже превосходно зарубцевался, и к пациенту возвратились вкусовые ощущения. Франк приводит пример регенерации рассеченного языка. Ван Бей обследовал язык, практически полностью отделившиеся части которого подверглись повторному сращению. Де Фюиссо сообщает о самопроизвольном восстановления языка, разорванного поперек.
В архивах упоминается об одном немецком солдате, который 2 мая 1818 года получил ранение в битве при Гросс-Гёршене. Мушкетная пуля прошла сквозь левую щеку, выбила четыре больших коренных зуба с верхней челюсти, прорвала язык и вышла с правой стороны, разрушив при этом несколько правых нижних зубов. Солдат был очень удивлен, когда через тридцать лет после несчастного случая, один из потерянных зубов был извлечен из языкового абсцесса. Бейкер повествует о тринадцатилетнем мальчике, в которого выстрелили с трехметрового расстояния. Пуля выбила два зуба, прошла сквозь язык, не задев при этом глотку, и на шестой день выпала из заднего прохода. Стивенсон рассказывает об одном органисте, упавшем вперед с трубкой во рту; при ударе о землю, стержень воткнулся в верхнюю стенку глотки. В последующие дни мужчина жаловался на сильные горловые боли. При обследовании Стивенсон обнаружил в мягком небе глиняный трехсантиметровый осколок, при извлечении которого все болезненные ощущения сразу прекратились.
Артикуляция без помощи языка. Полное или частичное разрушения языка не всегда приводит к нарушению артикуляции. Так, Бенон говорит о пациенте, у которого полностью отсутствовал язык. В молодости, он перенес острую язву языка, до основания разрушившую данный орган. Надгортанник, гортань, глотка и близлежащие структуры остались незатронутыми. Повреждение никак не отразилось на функциях глотания. Одновременно с этим пациент достаточно четко артикулировал слова. Парэ описывает мужчину, которому полностью оторвало язык; в результате пострадавший на три года потерял дар речи. Впоследствии, благодаря специальному механизму, пациент вновь возвратился к свободному общению: под его языковую культю был введен небольшой кусок дерева, который превосходно заменял недостающий орган.
Гипертрофия языка. Случается, что язык увеличивается до таких огромных размеров, что становится не только бесполезным, но и мешающим органом. Эрлих, Фикер, Клейн, Родторфер и “Эфемериды” описывают примеры наличия у пациентов гипертрофированного языка, удаленного посредством лигирования или ампутации. Фон Сиболд приводит случай, когда лигирование языка анормального размера привело к смертельному исходу. Недавно было зарегистрировано 3 примера гипертрофии данного органа, в одном из которых длина языка составляла 15,87 см, так что часть, выступавшую изо рта, пришлось ампутировать.
Карнохен описывает операцию по уменьшению размеров гипертрофированного языка путем перевязки наружной и общей соиных артерий. Чалк констатировал случай частичного смещения нижней челюсти из-за гипертрофированного языка. Лифорд упоминает о лингвальной гипертрофии, спровоцировавшей смерть пациента.
Все описанные выше примеры относятся к случаям так называемой макроглоссии, что представляет собой врожденную гипертрофию, аналогичную слоновой болезни. Увеличение объема органа происходит достаточно медленно, затрудняя при этом глотание и артикуляцию. Иногда, при тяжелых формах пролапса, язык может достигать подбородка и даже грудины (рис. 201).
Значительное увеличение лингвального объема способно вызвать различные зубные и челюстные деформации. Встречаются также случаи, когда гипертрофия выражена в виде крупной шейной опухоли (рис. 202). При этом выпавшая часть языка часто подвержена изъязвлению и кровоточивости. Заболевание предположительно вызвано врожденным пороком развития, усложненным различными формами глоссита и лечится посредством удаления выступающей части органа лигированием, прижиганием или раздавливанием.
Случаи обнаружения живой рыбы в глотке. Самым любопытным примером присутствия инородного тела в организме человека является проникновение живых рыб в глотку и пищевод. Чеверс собрал пять случаев подобного рода, закончившихся смертельным исходом в результате закупоривания дыхательных путей. Так он описал пример попадания в рот одного пациента рыбы довольно крупного размера. Вскоре после этого была проведена операция на пищеводе, которая, однако, не возымела желаемого результата; тогда рыбу попытались протолкнуть с помощью зонда, что оказалось достаточно эффективным способом. Тем не менее, пациент неожиданно забился в конвульсиях, и через несколько секунд у него зарегистрировали клиническую смерть. Хирурги быстро вскрыли трахею и восстановили дыхание. В течение всей последующей ночи пациента рвало уже начавшим разлагаться рыбным мясом. В 1863 году Уайт повествует о том, что такие несчастные случаи нередко встречаются у индейцев, которые имеют привычку плавать с открытым ртом. Известен случай, когда один рыбак, вытаскивая двумя руками невод, пытался удержать 20-ти сантиметровую камбалу. Внезапным рывком рыба вдруг попала в горло мужчины, который задохнулся так и не успев доплыть до берега. После вскрытия ее обнаружили в желудке, недалеко от сердечной области. Есть и другой пример, когда некий мужчина по имени Дюран, схватив зубами лобана, пытался насадить на крючок новую наживку.
Рыба также попала в горло, выскользнув у него из рук во время агонических конвульсий. Ее чешуя была расположена таким образом, что препятствовала извлечению лобана. В результате произошла асфиксия. Стиуарт подробно описал несчастный случай, произошедший с “Пакэлли” из Цейлана, который стал жертвой подобного удушья.
Для того, чтобы высвободить с крючка пойманную рыбу, мужчина поместил ее голову между своих зубов, придерживая туловище левой рукой, а крючок правой. Не успел он ее вынуть, как она уколола его ладонь своим длинным и острым спинным плавником. Рыбак тут же отпустил свою добычу, которая, выскочив, попала к нему в рот. Несмотря на то, что мужчина успел схватить правой рукой ее хвост, а левой — свою глотку, рыба все-таки смогла просочиться в пищевод. Любая попытка извлечения была крайне опасной, держать голову прямой пострадавший не мог — это вызывало у него неимоверную боль. Испуганный и почти бездыханный, он был близок к смерти. Поэтому посчитали, что будет лучше, если рыбу протолкнут в желудок. Через 16 часов симптомы асфиксии начали исчезать. В данном примере речь шла об анабасе отряда окунеобразных, рыбе способной дышать атмосферным воздухом и передвигаться с помощью плавников по суше. Ее длина составляет 10-12 см, а спинной плавник такой же острый, как лезвие ножа. Все плавники наклонены к хвосту, что делало извлечение рыбы из гортани практически невозможным. От МакЛаурена мы узнали историю о молодом человеке, который пытался таким же образом удержать пойманную рыбу длиной в 7 см. Ее попадание в глотку вызвало у юноши удушье и тошноту, затем его вырвало рыбным мясом, кровью и слизью. Произошла эмфизема лица, шеи и груди. Были четко предприняты попытки извлечь остальные части рыбы, но через 24 часа, после принятия большого количества воды и уксус, плавники рассекались. В этот момент эмфизема распространилась на мошонку. Мужчину вырвало гнойно-слизистой жидкостью; на 3-ий день у него пропал голос, но симптомы начали исчезать, и через 8 дней он выздоровел. Другой интересный случай асфиксии был зарегистрирован Дантром. Рыба попала в горло человека во время его купания. Длина ее составляла 7 см, а ширина 2,5 см. Она расположилась на спинке языка; из рта мужчины сочилась кровь. Рыбу безуспешно попытались вынуть с помощью щипцов. Осмотр показал, что она зацепилась за язычок мягкого неба, который она все же отпустила, когда ее голову сжали щипцами. Изъятие не вызвало никаких затруднений. Легкое кровотечение, скорее всего, было связано с ранами, нанесенными острыми плавниками. Язычок пострадал лишь частично. Существует упоминание об индейце, поймавшем в реке угря, длина которого равнялась 38-40 см. Он также попытался убить рыбу, откусив ее голову. Она просочилась в его глотку, и вынуть ее уже не представлялось возможным