— Что ж, Микола, пошли. Если на то воля коллектива, мы должны «помочь» дедушке...
Конопельский просиял. Он потирал руки.
— Вот это по-нашему! — И, заговорщицки подмигнув, продолжал деловым тоном: — Вы зайдите лучше от дома, с улицы, там такие груши — мечта! А мы постараемся привлечь внимание деда: кое-какими номерами самодеятельности займем его. Ну, рыцари, вперед! — И уже театрально, с широким жестом: — Родина смотрит на вас и благословляет на ратный подвиг!
Андрей дернул за руку Миколку:
— Пошли.
Ничего не поделаешь — надо идти. Если уж новенький согласился по чужим садам лазать, то почему он, Миколка, должен отказываться? Он тоже пойдет воровать... и яблоки, и груши. А поймают... Пусть что угодно!..
И они пошли. Конопельский со своими приспешниками приблизились к саду. В нем они увидели деда. Он копался возле дома, неподалеку от той самой груши, плоды которой так соблазняли Конопельского.
— Может, попробовать на забор влезть? — рассуждал Маслов.
— Не мешало бы...
Воля Конопельского — сигнал Маслову к действию. Не раздумывая, он толкнул в плечо Зюзина: наклонись, мол. Но взобраться на забор оказалось не так-то просто. Дед, очевидно, предусмотрел, что вокруг его сада стоит темный лес.
— Э, черт, не тот компот! — тихонько выругался Маслов.
Конопельский был человек изобретательный. Поскольку они не ставили целью забираться в сад, а всего лишь хотели отвлечь внимание деда, то он, стоя возле забора, закричал:
— Ты куда это лезешь? А вдруг дед увидит?
Дед услышал его голос, насторожился. Постоял, прислушался. Конопельский опять принялся разубеждать воображаемого воришку, просил оставить в покое дедовы груши. Старик и на самом деле встревожился — зашагал по направлению к лесу. И сразу скрылся в сиреневых зарослях.
Некоторое время ребята всматривались и прислушивались к тому, что происходило в саду.
— Черт возьми! — вдруг выругался Масло. — Ослы! Идиоты! Попались!
— Да ну?
— Глянь вон!
Конопельский сквозь узкую щель в заборе увидел Андрея. Тот стоял перед стариком и что-то ему говорил, видно, оправдывался.
Долго не рассматривая, Конопельский тревожно свистнул:
— Братва! Айда в школу. Нужно немедленно застраховать себя, Лукии Авдеевне сообщить. — И передразнивая учительницу: — «Мальчики! Такого безобразия я от вас не ожидала!..» — засмеялись и быстро скрылись в лесу.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ,в которой рассказывается, что случилось с Миколкой и Андреем в дедушкином саду
Миколка мрачный шагал за Андреем. У него не было ни малейшего желания лазить в чужой сад. Не привык он к этому. Но когда заставляют... когда такой парень, как Андрейка, послушался Конопельского, так почему он должен отказываться? Тем более, что это сад какого-то мелкого собственника.
Он был согласен с Масловым: развели сады, дерут шкуру за десяток яблок с трудящихся и живут нетрудовыми доходами, как самые настоящие кулаки.
И все же где-то в глубине души Миколку точил червячок сомнений. А может, не стоило обворовывать дедушку? Он ведь старенький, наверное, у него ни сыновей, ни дочерей нет, только один этот сад и кормит его, поддерживает существование на белом свете?
Андрей смело и уверенно вел его к воротам. Калитка оказалась не закрытой, и они свободно вошли в сад.
Миколка осторожно оглянулся. Вокруг — ни души. И он на миг позабыл, зачем явился сюда. Ему никогда не приходилось видеть такие дворики. Думалось, на дедовом дворе расхаживают свиньи, прыгают козы, роются куры, а оказалось совсем иначе. Под окнами домика пылал холодным пламенем довольно обширный цветник, по обеим сторонам прямых дорожек тяжело склонились астры, на клумбах разрослись пышные кусты георгинов. Под окнами гнулись до самой земли несколько раскидистых карликовых яблонь, а стеклянная веранда чуть виднелась из-под густого сплетения дикого винограда, вскинувшего свое багряное пламя даже на крышу дома. Рядом с домом, положив густые ветви на крышу веранды, гордо возвышалась груша-лимонка.
Андрей уверенно, не как вор, а как гость, вошел в сад и направился прямо к этой груше. Так вот каков он, этот всезнающий новичок! Только на язык востер да на словах честен, а на деле самый бессовестный воришка!
Глаза у Миколки горели. Он с презрением смотрел в спину товарищу. Хоть бы чуть-чуть поколебался, оглянулся или даже взглядом поискал у него поддержки. Миколке так хотелось думать, что Андрей пошел на это потому, что его заставили. А получалось, что Северинову, видимо, уже не впервой, что у него есть опыт...
Миколка не выдержал, взял товарища за рукав:
— Может, того? Вернемся?
Андрей обернулся. Взгляд его был открытым, глаза улыбались:
— Зачем? Уж коль вошли, так пойдем дальше.
Тут они услышали голос Конопельского, ребята отвлекали внимание деда. А вот и сам дед. Старик шел на голоса интернатовцев.
У Миколки сделалось кисло во рту. Так вот как честные люди становятся ворами! Ишь до чего хитро: те отвлекают старика, а эти, будто хозяева, орудуют в саду... Но что это? Миколка не верил собственным ушам.
— Дедушка! — окликнул Андрей.
Старик обернулся, остановился и ждал. Вот и случилось то, чего больше всего боялся Миколка. Он должен был посмотреть в глаза человеку, к которому, как вор, забрался в сад. Андрей, не убавляя шагов, приближался к старику, Миколка будто привязанный следовал за ним. И когда приблизились совсем к владельцу этого сказочного сада, Миколка даже попятился. Старик оказался хорошо знакомым! Он с ним встречался не раз. Да вот только где?
Андрей снял фуражку и вежливо поздоровался.
В ответ старик приподнял фетровую шляпу и насмешливыми глазами выжидающе посмотрел на ребят.
— Мы из школы-интерната, — сообщил Андрей.
— Очень приятно, очень приятно, — не то для виду, а может и в самом деле, обрадовался старикан. — Пожалуйста, заходите, — гостеприимно пригласил он их на веранду.
Миколка теперь окончательно убедился, что попал в гости к спасшему его когда-то знаменитому профессору-хирургу, имя которого было известно не только в их городе, но, пожалуй, и всему миру.
Как спутанный, плелся он по прямой аллейке сада, и перед глазами его предстала палата с белыми стенами, операционный стол и этот старичок-профессор, выглядевший в то время куда моложе, улыбающийся. «Ну-с, молодой человек, не боишься?» Куда там было бояться или не бояться, когда Миколка лежал чуть живой и единственная надежда была на профессора. «Вот молодец. Бояться не следует. Мы так, легонько, легонько...»
Миколка и по сей день помнит каждое его слово. Помнит, как улыбнулся на те слова. Его улыбка порадовала профессора. «Молодец! Настоящий мужчина».
Они поднялись на широкую веранду, всю пропахшую яблоками и солнцем. Уселись на скрипучих плетеных стульях. Миколка никак не мог прийти в себя. Хотел забраться в сад закоренелого частника, наживающего деньги на продаже фруктов, а попал... Уж кто-кто, но даже его мама, которая смотрит абсолютно на всех с подозрением, и та о профессоре была высокого мнения.
Хозяин поставил перед ними корзину со спелыми яблоками и грушами.
— Спасибо! — поблагодарил Андрей. — Мы к вам по делу.
Миколка с удивлением посмотрел на Андрея. Он перестал его понимать. Пришел воровать яблоки, а теперь отказывается даже от тех, что дают. Неужели задумал какой подвох? Ну нет, Миколка не позволит обидеть этого дедушку.
— Пробуйте! Это у меня гибрид. Сам вывел.
Андрей помялся. Потом взял все же яблоко:
— Вы извините нас, что мы так неожиданно...
— Пожалуйста, пожалуйста.
— Мы учимся в школе-интернате... Это здесь рядом, за лесом...
— Знаю, знаю... Близкие соседи.
— Так вот, мы с Николаем надумали: может, вам помощь какая нужна? Может, яблоки собирать или сад окапывать?..
Старик удивленно поднял белые брови. Видно, не верил своим ушам.
— У нас много охотников. Мы бы помогли вам...
Старичок опустил брови.
— Нет, вы не думайте... Наши ученики ни одного яблока не возьмут... честное пионерское!
— Спасибо, спасибо за внимание...
Профессор волновался. Достал из кармана платок, вытер усы, подергал себя зачем-то за белую, чуть желтоватую бородку.
— Буду рад видеть таких помощников...
Он растроганно моргал добрыми, уже выцветшими глазами. Как-то очень внимательно посмотрел на Миколку, тому даже показалось, что профессор узнал его. Он и сам охотно открылся бы, кто он такой, да язык прилип к нёбу. До того был поражен тем, как повернул дело Андрей. Товарищ сразу вырос в его глазах. Миколка сам никак бы до этого не додумался.
Потом они гуляли в саду. Старик показывал свои яблони, груши, рассказывал о каждом дереве.
— Вы, дедушка, садовник? — поинтересовался Андрей.
— В некотором роде, только в некотором... садовник-любитель.
— Как Мичурин?
— Безуспешно стараюсь ему подражать...
Остановились у небольшого питомника.
— А здесь у меня молодые саженцы. — Глаза профессора засветились каким-то новым огоньком. — Кстати, у вас возле школы посажен сад?
Андрей вопросительно посмотрел на Миколку. Он ведь новенький, не приметил.
— Н-не видно... — заикаясь, пробормотал Миколка.
— Вот мы и посадим. Скажите своему директору, если он пожелает заложить сад, то я дам вам саженцы.
Уже совсем вечером возвращались ребята от профессора, до предела довольные и собой и стариком.
— А я думал, ты и на самом деле послушался Конопельского.
— Так он сам идею подал — помочь дедушке.
— Знаем мы его «помощь».
— Ничего, он первым начнет школьный сад закладывать.
— Конопельский?!
А Конопельский в это время со своими дружками с нетерпением дожидались Миколки с Андреем. Лукии Авдеевне он-таки пожаловался:
— Посылаете к нам в спальню разных... Мы за них отвечать не собираемся!
Лукия Авдеевна встревожилась:
— Что случилось, мальчики?
— А мы знаем что? У них спросите.