Даже Стрельникова упомянул. Все им выложил на тарелочке.
Ай да Демидов, ай да сукин сын! Вот это работа. Можно сказать, поставил японцев на колени. Пускай теперь только заикнутся о Северных территориях – им сразу этим разговором рты позатыкают.
Сергей Ильич задышал свободнее. Да его должны повысить в должности, а не списывать в утиль! Министерский портфель вручить, ну, или как минимум замовский. Такая голова! Государственный масштаб.
– Коля, у нас выпить есть чего?
– Сейчас, Сергей Ильич.
Коля пошарил за сиденьем, вынул плоскую бутылку коньяку, складной стакан в кожаном футляре.
– Налей.
Приняв ребристый увесистый стаканчик, Сергей Ильич сказал про себя «за удачу» и махом выпил.
Комок внутри начал таять, боль под ребрами утихла.
– Домой, Сергей Ильич?
Демидов задумался. Домой – скучно. Жена начнет нудить, почему не ночевал да что он себе думает. Ей же не расскажешь, что он пережил за эти сутки. Баба она неплохая, но глупая, как гусыня. Только знает, что деньги тратить, которые он заработал, да беситься со скуки. Дети пристроены: дочка в Лондоне, сын в Риме. Ей заняться нечем, придумывает невесть что… А ему надо расслабиться, снять стресс. С ней разве снимешь?
Сергей Ильич набрал домашний номер.
– Ты где? – спросила жена с провинциальной грубостью. – Домой скоро?
– Света, не могу, – вздохнул Сергей Ильич. – Дел невпроворот. Сейчас встречаюсь с важным человеком, надо решить один серьезный вопрос. Буду ближе к ночи.
– Можно подумать, сейчас не ночь!
– Света, не начинай…
– Да можешь шляться где хочешь! Небось опять к какой-нибудь шалаве закатился…
– Все, пока.
«Вот дура, – со злостью подумал Сергей Ильич, вдавливая кнопку „отбоя“, – до чего же дура. Как я с ней живу? Стану министром – женюсь на молодой. Вот, хотя бы на Милке. Зачем мне эта старая сварливая тетка?»
– Куда, Сергей Ильич? – спросил Коля.
– Сам знаешь, – проворчал депутат.
«Мерседес» тронулся. Сергей Ильич высветил номер Милки, замаскированный под «Михаила Кирилловича». Не мешает предупредить о своем визите. А то ведь может и дома не оказаться – шкура та еще.
16 октября, Южно-Сахалинск
– Вот и Сахалин твой, – сказал Колян, указывая на прозрачный контур в мглистой дали.
– Почти по расписанию, – глянул на часы Роман.
– Ну а я тебе о чем говорил?! А Митька боялся, что не доплывем. Куда мы денемся?
Гулянка в Сибецу закончилась под утро. К этому времени и Митя, и вся остальная компания были пьяны в стельку. Девицы, получив свое, куда-то потихоньку пропали. Но бравые гуляки уже в них не нуждались. Остаток сил посвятили тому, чтобы вернуться в порт, к своим кораблям. На причале Митя задушевно простился с Романом, сообщив, что такого друга у него больше никогда не будет, и надолго прижал его к своей широкой груди, насквозь пропахшей духами мулаток. Коляну был дан строжайший наказ доставить Владимира на Сахалин хотя бы ценой собственной жизни. После чего Колян и верный Леха, шатаясь от усталости, препроводили Романа на свою шхуну, двухмачтовую заслуженную посудину, декадентски названную «Чайка».
Капитан, краснолицый крепыш, без долгих слов согласился взять Романа на борт, и он занял койко-место в кубрике рядом с Лехой, который, только лег, задал такого храпака, что начисто заглушил трескучий шум двигателя.
Днем зарядил косой дождь, и вся команда сидела в кубрике, коротая время в дреме и болтовне. Много чего любопытного услышал Роман, и это, несомненно, расширило границы его познаний, но большую часть пути он проспал, набираясь сил перед тем, как ступить на землю Сахалина.
Во время последнего разговора Дубинин сообщил, что Слепцов не возражает против участия Романа в операции по захвату банды Одзаки. Как удалось установить, заложницу передали на борт «Киоси». За яхтой велось наблюдение из космоса. Пока она не отдалялась от берегов Кунашира на расстояние больше километра. Следовательно, яхта находилась в территориальных водах России, и ее захват не подвергался юридическим затруднениям. Но «добро» на захват яхты – это дело особое. Нужно ждать.
Роман знал, чем вызвана задержка. Сперва вопрос будет решаться на «высоком уровне», и только затем, по нисходящей, дойдет дело до боевой операции.
В порт Южно-Сахалинска Роман прибывал к четырем часам дня. В Москве это только восемь утра. Рановато для дипломатических битв. Хорошо, если к вечеру что-либо прояснится. Хотя бывают и приятные исключения.
«Чайка» медленно входила в акваторию порта. Будучи далеко не крупных размеров, она сразу потерялась на фоне громадных сухогрузов и циклопических танкеров. С берега нависали острые клювы кранов, таскали в трюмы горы контейнеров, отовсюду доносился лязг, грохот, рев моторов. Казалось, что сейчас кто-нибудь переедет крошечную шхуну железным носом или, промазав, придавит страшным грузом. Но ничего, обошлось. Капитан уверенно провел суденышко вдоль неповоротливых громадин и ловко встал на свое законное место. Леха, несмотря на тяжесть после выпитого, спрыгнул не без шика на причал, намотал швартов на чугунный кнехт.
– Приехали, – сказал Колян. – Выгружайся.
Расчет с капитаном уже состоялся, и Роман – руки в карманы, благо багажа не имелось, – сошел по сходням на сахалинский берег.
– Ну, все, братан, прощай, – подавая литую ладонь, сказал Колян.
Роман пожал руку ему и неизменному Лехе. Парни были хоть куда, что называется, только картину с них писать. Леха улыбчиво кивал, моргая рыжими ресницами. Колян был суров и собран.
– Спасибо за доставку.
– Брось, – отмахнулся Колян. – Мы ж друзья!
– И то верно, – согласился Роман. – Ну, счастливо.
Он повернулся и двинулся вдоль причала. Парни молча смотрели ему в спину.
– Вспомнил! – вдруг послышался крик Коляна. – Я тебя вспомнил. Стой!
У Романа поджались и затвердели пальцы. Все-таки не пронесло. Он медленно повернулся к бегущему. За Коляном бухал ножищами Леха. Двое из ларца…
Нападения Роман не боялся, от этих комодов он и с завязанными глазами уйдет. Но так не хотелось подымать шум по пустякам, портить тихий приезд. Хоть бы наши не вмешались, подумал он, оглядываясь, а то будет шуму на весь порт.
– Ты! – останавливаясь и тяжело дыша, выкрикнул Колян. – Ты ж со мной в учебке во Владике служил. Ну, вспомнил меня? Первая рота! Ты в третьем взводе, я в четвертом. Я еще на губу загремел за то, что из караула в самоволку сходил. А ты на гитаре песни лучше всех пел, эту: «Гоп-стоп, мы подошли из-за угла…» А потом нас кого на Камчатку, кого на Сахалин.
Подбежавший Леха с надеждой смотрел на Романа, – называется, болел сердцем за друга. Так не хотелось их расстраивать.
– Ты ошибся братан, – мягко сказал Роман. – Моя учебка была в Душанбе. А потом – Афган…
– А-а… – сник Колян. – Так ты не он? Этот – «Гоп-стоп, мы подошли…».
– Нет, не он.
– Ну ладно. А мне показалось… Но все равно, где-то я тебя видел! Потом обязательно вспомню.
Роман кивнул и быстро пошел прочь, чтобы обещание Коляна не исполнилось немедленно.
У одного из доков его окликнули:
– Эй, земляк.
Роман увидел стоящего у стены ничем не примечательного парня в джинсах и спортивной куртке, повернул к нему. Тот покуривал, глядя по сторонам быстрыми глазами.
Роман неторопливо подошел, присматриваясь. Здесь он на чужой территории, мало ли кто прислан его встретить? Пока он находился в море, на берегу всякое могло случиться. Он не раз попадал в хитросплетения закулисных игр и теперь не очень бы удивился, если бы выяснилось, что его встречает не родное управление, а люди продажного чина из ФСП.
– Роман Морозов? – спросил парень.
Роман кивнул. Парень достал удостоверение, раскрыл, пряча в ладони.
«Белов Павел Дмитриевич, старший лейтенант Службы внешней разведки», – прочитал Роман.
Оглядел печати – вроде все правильно.
– Я от Дубинина, – сообщил Белов.
– Здорово, старлей.
– С прибытием, товарищ капитан.
Они обменялись рукопожатием, присматриваясь друг к другу с профессиональной цепкостью.
– Что, не могли расстаться с друзьями?
– Да, – улыбнулся Роман, – хорошие ребята.
Значит, его вели от самого корабля. А он ничего не заметил. Молодцы, разведка, хорошая работа.
– Как тут, спокойно?
– Ваша ориентировка разослана по всем отделениям милиции. Уже задерживали похожих по описанию.
– Представляю, что творится на Кунашире.
– Там все вверх дном перерыли, – улыбнулся Белов. – Наши говорят, по второму кругу пошли.
– Ну, пусть ходят. Хоть по третьему. Ну что, куда?
– Идемте.
Белов сделал короткий знак. Из пирамиды стоящих метрах в ста контейнеров вышел человек, двинулся вперед. Роман чуть не прослезился от умиления. Парни работали качественно, страховали его со всех сторон. Кто с ними может сравниться?
Вместе с Беловым Роман дошел до автомобиля, серого, грязноватого внедорожника «Тойота». Сели на заднее сиденье. Сопровождающий устроился на переднем.
– Поехали, Толстый, – сказал Белов водителю.
«Тойота» заурчала и двинулась к выезду с территории порта. Все пока шло без сучка без задоринки. Роман всегда считал это не очень добрым знаком. Но тут вроде бы причин для волнения не было.
Покатили по улицам Южно-Сахалинска. Роман увидел знакомые места. Вон там его гостиница. В ней, кстати, вещи, документы, деньги. Ладно, пускай все лежит в номере. Завтра он вернется, оплатит счет и улетит наконец в Москву.
Но до Москвы еще нужно было многое сделать.
Город остался позади. Машина легко неслась по узкому шоссе. Роман определил направление – северо-восток. Опять, стало быть, к морю.
Парни молчали. Дисциплинированные служаки, они знали, когда им говорить, а когда молчать. Еще в городе Белов коротко познакомил их. Тот, что сел на переднее сиденье, звался Клещ. За рулем – Толстый. Кличка Белова – Труба. Роман знал, что наверняка есть еще Док и командир. Это была группа боевых пловцов – элита разведки. По принципу, раз навсегда заведенному в ГРУ, группа занималась операцией от начала до конца. Посторонние, кроме офицера – куратора группы, в суть операции, и тем более детали, не посвящались.