Проведя почти месяц в теплой горной долине Мексики, я вернулась домой, в Канаду. В Мексику я ездила на Рождество – к мужу, который преподает там антропологию.
В Новый год мне предстояло работать. Я встала в семь утра и вышла на улицу, чтобы оценить погоду. Теплый ветер «Шинук» внушал надежду на хороший день. Поэтому я не стала доставать свои зимние перчатки из другой машины.
Первый рабочий день прошел хорошо, а ближе к ночи я вспомнила, что машину нужно заправить. К тому времени, когда я приехала на единственную открытую заправку, стало намного холоднее. Что еще хуже – это была заправка самообслуживания.
Думаю, я выглядела весьма комично, когда пыталась нажать на ручку пистолета, не вынимая руки из кармана пальто. В какой-то момент я заметила, что сотрудник Королевской канадской конной полиции, остановившись возле соседней колонки, пристально наблюдает за мной.
Я почувствовала, что мне следует объясниться.
– Знаю, что выгляжу глупо, но у меня очень замерзли руки, и я подумала, что если я засуну руку в карман, то смогу использовать пальто для защиты. Конечно, для этого придется стоять в такой неуклюжей позе.
Я выглядела так, словно обнимала машину. Какое-то время он молчал.
«Он, наверное, думает, что я сумасшедшая», – подумала я и в следующую же секунду увидела, как он протягивает мне пару перчаток.
– Может, вам пригодятся эти перчатки?.
Он выключил насос и подошел ближе.
– О да, спасибо, – пробормотала я, принимая перчатки и засовывая в них руки. После чего продолжила наполнять свой бак. И лишь наклонившись, чтобы закрыть крышку, я увидела, что полицейский заливает бензин, не имея ничего, чтобы защитить свои руки от холода. Я-то думала, что он одолжил мне запасные перчатки, а он, оказывается, отдал мне свою единственную пару.
Благодарность наполнила мое сердце. Мне стало неловко. Я предложила ему забрать перчатки, но он отказался.
– Но ведь вам они тоже нужны, – настаивала я.
– Не волнуйтесь, – ответил он. – Все в порядке, я привык.
Через несколько минут мой бак был полон. Я вернула перчатки и пошла оплачивать бензин. Я чувствовала себя такой счастливой от того, что обо мне позаботились! Я еще раз поблагодарила полицейского.
– Я был рад помочь, – улыбнулся он.
Уверена, он сказал это искренне. Подарок был небольшим, но мои руки и сердце согрелись.
Маргарет Браун-Хейли
Восточный экспресс отправляется в полночь
Нас можно считать живыми только в те моменты, когда наши сердца осознают свои сокровища.
«Мне так одиноко. И холодно. И я устала», – призналась я в пустоту. Я бросила взгляд на часы – полночь. Я была одна на железнодорожной платформе. Почему я решила сразу ехать из Праги в Интерлакен, не остановившись где-нибудь по пути на день или два? Я промерзла до костей и давно сомневалась в целесообразности восемнадцатичасовой поездки на трех разных поездах.
Мое путешествие по Европе в одиночку с рюкзаком во время трехнедельных каникул после окончания школы завершилось в Гренобле, Франция. Я была в Европе впервые и хотела осмотреть как можно больше достопримечательностей. Поэтому я проехала на восток до Венгрии и Польши, посетив в общей сложности десять стран. К концу путешествия я устала таскать купленные сувениры и спать в больших комнатах общежитий.
«Чего бы я только не отдала сейчас за горячую ванну, чистую одежду и мягкую постель прямо сейчас. Или даже просто за то, чтобы поговорить с кем-нибудь».
Было немного странно разговаривать с пустой станцией, но это помогало мне не заснуть, а это было важно по соображениям безопасности.
Между тем до прибытия поезда оставалось еще несколько часов, и мне нужно было придумать, чем занять это время. Я была слишком измотана, чтобы читать или вести дневник. Гулять не хотелось. Ресторан был закрыт. Я могла лишь беседовать сама с собой.
Поерзав на жесткой деревянной скамейке, я увидела только пустые пути, темные вагоны и молчаливые электронные табло. И тут один поезд привлек мое внимание. Это был легендарный Восточный экспресс.
В его вагоне-ресторане, вероятно, некогда можно было заказать превосходные блюда и съесть их за накрытым белой скатертью столом. Спальные вагоны были уютными, с отдельными ванными комнатами, в которых имелись прекрасное душистое мыло и шампунь. С моих губ сорвался вздох. Я перевела взгляд на пустые рельсы прямо перед собой.
И тут тишину прервал громкий скрип, а затем – хлопок. Я напряглась и прислушалась, гадая, кто еще может оказаться на платформе. Позади раздались шаги. С каждым мгновением они приближались. Я осторожно оглянулась.
По платформе шел мужчина в васильково-синей форме с круглыми золотыми пуговицами. В руках он держал одну красную розу. Я недоумевала: куда он направляется с цветком в такое время суток. Может быть, дома его ждет девушка?
Незнакомец остановился и протянул мне цветок с длинным стеблем. Я взяла его окоченевшими пальцами. У розы были атласные лепестки с маленькими капельками влаги. Я буквально потеряла дар речи.
– Я работаю на «Востоке». Случайно выглянул в окно, а вы сидите тут в одиночестве, – с сильным ирландским акцентом сказал мужчина.
– Должно быть, то еще зрелище… – откликнулась я.
Внезапно я застеснялась своей помятой одежды и спутанных волос.
– Вы выглядели такой одинокой и замерзшей. Я подумал, что вам срочно нужно что-то для поднятия настроения.
– Я просто хотела поговорить с кем-нибудь, хотя бы несколько минут. Но цветок… – Я коснулась пальцем лепестка. – Совершенно неожиданно. Спасибо.
– Пожалуйста, мисс. – Незнакомец дотронулся до края фуражки рукой в белой перчатке. – Счастливого пути вам.
С этими словами он развернулся и зашагал обратно к поезду.
Я уставилась на драгоценный подарок, все еще не в силах понять, что произошло. С этой минуты мой мозг был полностью поглощен размышлениями о внезапном акте доброты, так что оставшееся время ожидания прошло незаметно.
Добравшись наконец до общежития в Интерлакене, я без сил рухнула на кровать. Я была грязной и растрепанной после долгого путешествия, но другие постояльцы сразу заметили во мне какое-то внутреннее сияние. И тогда я рассказала им историю об ангеле с ирландским акцентом, которого встретила посреди ночи на пустынном вокзале.
Хизер Харшман
Счастливая маленькая тыква
Та жизнь мне по душе, которая состоит из маленьких поступков, маленьких жертв, маленькой доброты.
Я дошла до конца подъездной дорожки и открыла почтовый ящик, не ожидая найти в нем ничего интересного. Недавно мы с мужем развелись после тридцати пяти лет брака, и я переехала в новый дом. Заявление о смене адреса, которое я сдала на почту, еще не было зарегистрировано, поэтому я редко получала что-то кроме писем, адресованных безымянному «жильцу».
Но в тот день в начале октября внутри почтового ящика, поверх флаера из продуктового магазина и рекламы службы по борьбе с вредителями, лежала тыква. Ярко-оранжевая, идеально круглая, размером с мяч для софтбола.
«Что это?» – пробормотала я и взяла тыкву в руки. На одной ее стороне черным маркером была нарисована рожица. На другой – написаны слова: «СЧАСТЛИВОГО ХЕЛЛОУИНА, И ДА БЛАГОСЛОВИТ ВАС БОГ!» И еще был почтовый стикер, свидетельствующий о том, что эта странная посылка действительно пришла по почте. Но кто мог сделать такое? И почему?
Возвращаясь в дом, я не могла не улыбаться. Уже давно не происходило ничего, что могло бы скрасить мой день. Мой развод был опустошающим. Несмотря на то, что я осталась в городе, где жила десятилетиями, и была окружена знакомыми людьми, я чувствовала себя разбитой, испуганной и очень одинокой. Но теперь в моей руке было доказательство того, что кто-то думает обо мне, что кому-то не все равно.
Я положила тыкву на поднос в центре журнального столика, гадая, узнаю ли я когда-нибудь, кто ее прислал. Шли дни, и я привыкала к рутине своей новой одинокой жизни, и каждый день маленькая счастливая тыковка почему-то заставляла меня чувствовать себя немного лучше.
Я несколько раз спрашивала у друзей, которые знали, что я переживаю болезненный развод, не прислали ли они мне по почте тыкву. Ответом всегда было уверенное «нет». Я интересовалась и у своих взрослых детей, живущих в разных городах. Нет, не они. Я написала по электронной почте кузине, которая тоже недавно рассталась с мужем и живет на другом конце страны.
– Это ты прислала мне миниатюрную тыкву с надписью «Да благословит вас Бог»?
– Нет, – почти сразу же ответила она. – А жаль, что нет. Это была бы отличная идея!
Итак, маленькая оранжевая тыковка простояла на моем журнальном столике весь Хеллоуин и День благодарения. В начале декабря, когда пришло время украшать дом к Рождеству, я снова взяла ее в руки, чтобы выбросить. Но тыква все еще была свежей, крепкой и приятно твердой. И она все еще улыбалась мне. Было жаль от нее избавляться. Так она и пролежала среди бубенчиков, мятных палочек и красно-зеленых свечей все праздники.
В новогоднюю ночь я приняла решение, которое изменило мою жизнь. Несколько месяцев назад кто-то – и вполне вероятно, что я никогда не узнаю, кто именно, – совершил анонимный акт доброты, который показал, что ему не все равно.
Я могла бы сделать то же самое.
В феврале я отправила коробку конфет «Валентинка» без обратного адреса племяннику, который только что потерял работу. В марте оставила цветок трилистника на крыльце дома подруги, у которой умерла любимая кошка. В апреле отправила плюшевого пасхального кролика коллеге по работе, которой поставили страшный диагноз.
И в том же духе – по одному анонимному акту доброты каждый месяц в году. Можете ли вы догадаться, что я сделала в октябре? Узнав, что соседка собирается разводиться, я послала ей по почте миниатюрную тыкву – ярко-оранжевую, идеально круглую, размером с мяч для софтбола. На ней я нарисовала рожицу.