Я откусил бургер и закрыл глаза.
«Я заплачу за него».
«Нет, я заплачу за парня».
«Нет, нет, этот за мой счет».
Тот парень не был одинок. И я тоже.
Пол Каррер
Ближе, чем когда-либо
Тот, кто сеет вежливость, пожинает дружбу, а тот, кто растит доброту, собирает любовь.
Когда-то давно, еще до появления шестиполосных шоссе и текстовых сообщений без лица и голоса – знаете, в старые добрые времена, когда наши родители спрашивали, куда катится мир, – так вот, тогда мы, по моему личному мнению, были как-то больше по-человечески связаны. Довольно долго я жил с таким убеждением, и ничто не могло его поколебать.
И вот в начале зимы прошлого года я перенес операцию по восстановлению левой стопы. Помню, как меня выписали из больницы – шел сильный снег. Мы подъезжали к дому и уже свернули за угол, как вдруг… «Посмотрите на наш подъезд! А дорожка? Кто бы это мог быть? Кто это сделал?»
Дорожка была полностью вычищена. Вся подъездная дорожка длиной в двадцать футов и шириной в два раза больше была очищена от снега. Как выяснилось позже, это сделал сосед – пожилой человек, который сам ожидал операции на тазобедренном суставе.
В течение следующих нескольких дней телефоны звонили не переставая. Я получал электронные письма и цветы с посыльными. Друзья заходили поболтать или поиграть в скрэббл, но в основном – для того, чтобы скрасить мою жизнь, не слишком разнообразную, учитывая, что целых шесть утомительных недель я был прикован к креслу на колесиках.
При необходимости меня возили в больницу, а когда нам пришлось добираться до амбулатории самим в очередной снежный день, нам одолжили большой, солидный автомобиль. Что особенно приятно – мы даже не просили об этом.
Два месяца спустя моя жена Сесиль, спускаясь по ступенькам на пляж, поскользнулась и сломала лодыжку. Это был хорошо слышимый треск – и очень сильный перелом в пяти местах. Последовала операция, гипс, костыли и новое кресло на колесиках.
И вновь наши друзья и соседи немедленно прибыли на место происшествия, чтобы помочь нам по мере возможности. Снова цветы, телефонные звонки и бесконечные визиты.
«Хотите, мы зайдем к вам и приготовим ужин?» – «Мы собираемся в город. У вас есть список продуктов?» – «Может, нам зайти с бутылкой вина?» – «Мы будем ежедневно выгуливать вашу собаку. Мы любим Фарли». Без сомнения, они гуляли с ней гораздо дольше и гораздо лучше, чем это делал кто-либо из нас.
Однажды раздался стук в дверь: «Мы были в отъезде несколько недель и только что узнали плохие новости о Сесили», – сказала соседка. Она принесла запеканку – достаточно большую, чтобы накормить нас несколько раз, а также салат «Цезарь», домашние сырные лепешки и свежеиспеченное печенье на десерт.
Боюсь, за эти месяцы мы не успели сказать «спасибо» нашим соседям и друзьям так громко и искренне, как они того заслуживали.
А ведь еще совсем недавно я предавался грустным мыслям о всеобщей разобщенности! Определенно, мир движется в правильном направлении. Что до меня, то я счастлив, что у меня есть дом в маленьком городке, в котором все так близки друг другу.
Робин Герланд
Мы все можем ехать дальше
Если вы хотите быть бунтарем, делайте добро.
Я езжу на автобусе компании «Грейхаунд» каждый день, но от этого поездки не становятся менее интересными. Мне нравится наблюдать за людьми.
Помню, как однажды выехала из Солт-Лейк-Сити в сторону Такомы. Был канун Нового года, и я только что отпраздновала свой день рождения, лежа в постели с гриппом. Мое тело все еще болело, вдобавок у меня кружилась голова – от слабости и лекарств, которые я принимала. Я надеялась занять хорошее, тихое место, желательно – рядом с пустым креслом, чтобы проспать большую часть долгого пути.
По крайней мере, таков был мой план, но ему не суждено было сбыться. Автобус был переполнен. С огромным трудом я добралась до задних рядов и втиснулась в кресло, оказавшись зажатой между лысым суетливым парнем лет двадцати пяти и узким проходом, ведущим в туалет. Прямо за моей спиной сидели два шумных и явно нетрезвых пожилых мужчины, которые, не теряя времени, знакомились со всеми подряд, и тихая пожилая женщина.
Стоило автобусу выехать с парковки, как джентльмены позади меня объявили, что если уж мы оказались попутчиками в канун Нового года, то это не значит, что мы не можем отпраздновать это радостное событие. Я закрыла глаза, надеясь, что снотворное, которое я приняла перед посадкой, окажет более мощный эффект, чем обычно.
Я проспала не более получаса, когда услышала, как ребята позади меня выкрикивают какие-то числа. Сквозь туман, застилавший сознание, я попыталась понять, что именно они считают и почему делают это в обратную сторону. Ах да, Новый год. В салоне было темно и тихо, большинство пассажиров пытались уснуть. За исключением моих соседей, Опи и Карла, которые не преминули сообщить каждому мужчине, женщине и спящему ребенку, что наступила полночь, а значит, пора праздновать.
В тот момент терпение водителя, видимо, иссякло. Он остановил автобус и направился прямо к нам. Ему не потребовалось много времени, чтобы обнаружить инициаторов праздничного веселья. И хотя те двое никому не причинили вреда, но все же вели себя неподобающе, и поэтому водитель намеревался высадить их на следующей остановке. К этому времени все пассажиры уже проснулись и теперь наблюдали за событиями.
Опи схватился за голову: кто-то должен был подобрать его на автовокзале в пункте назначения, и если этого не случится, он не получит работу. Но водитель не обратил на рассказ и извинения Опи никакого внимания – он уже принял решение. Опи пошел за ним и стал умолять не выгонять его. Ему нужна была эта работа. Тогда водитель сердито предупредил его, что если он скажет еще хоть слово, то они оба – Опи и Карл – останутся на морозе прямо на обочине дороги. Опи вернулся на свое место. Пассажиры видели его расстроенное лицо. Кажется, теперь все сочувствовали ему.
И вдруг тихая пожилая леди, которая сидела позади меня, подала голос. Она встала со своего места и громко заявила, что если Опи и Карла выгонят, то водитель должен выгнать и ее. Затем другой мужчина, на пару рядов впереди, тоже поднялся и сказал то же самое. Дело происходило в полночь, на пустынной горной дороге, температура за бортом падала с каждым часом, но никого это не волновало. Зато всех волновала возможная страшная судьба, уготованная Опи. После того, как пятый человек заступился за Опи, водитель уступил. Он успокоил протестующих и объявил, что Опи и Карл могут ехать дальше.
В этот момент я почувствовала нечто новое и чудесное. Я стала свидетелем того, чего никогда не видела раньше, – сразу несколько людей одновременно проявили доброту и понимание. Я не могла видеть Опи в темноте, но слышала его голос. Он был благодарен, он был тронут, и его вера в человечество была восстановлена. С тех пор каждый раз, когда я думаю об Опи, то вспоминаю, что все мы люди, все совершаем ошибки и все заслуживаем второго шанса.
Дженни Уайатт
Сад Чарльза
Добрые сердца – это сады.
Добрые мысли – это корни.
Добрые слова – цветы.
Добрые поступки – это плоды.
Мы переехали в Южную Миннесоту около года назад, и за это время я многое узнала о жизни в маленьком городке. Например, что еще до того, как библиотекарь познакомится с вами, она уже точно знает, кто вы и где живете. Почтальон тоже знает вас, потому что однажды он играл в карты с вашим мужем. Официантка в местном баре приветствует вас объятиями, а соседи приносят печенье. Проходя мимо ваших ворот, люди останавливаются, чтобы поболтать, поэтому лучше сразу избавиться от привычки ходить по дому в нижнем белье.
А еще в маленьком городке почти у каждого есть сад. Первое, о чем меня спросили, когда мы переехали, было: «Итак, вы планируете выращивать сад?»
Этот вопрос задал Чарльз. Фермер на пенсии, он часто делился со мной плодами своих трудов: разнообразными сортами тыквы, красным картофелем, спелыми помидорами, огурцами, луком, перцами и бобами.
Чарльз и представить себе не мог, какой ужас я испытала в первый раз, когда он задал свой простой вопрос. Я столько раз пыталась вырастить собственные цветы или фрукты, но всегда терпела неудачу, так что давно забросила эту безнадежную затею. Лишь единственный раз мне удалось собрать небывалый урожай помидоров во внутреннем дворике. Клянусь, мне бы очень хотелось быть женщиной, которая бегает босиком по земле, но я не такая. Мне не нравится ощущение грязи под ногтями, неожиданные встречи с дождевыми червями и ручейки пота на лбу.
Разумеется, ни о чем таком я не сказала Чарльзу, который всю жизнь занимался садоводством. Вместо этого я улыбнулась лучшей из своих улыбок и произнесла: «О да, я бы хотела иметь свой собственный сад!»
Технически это не было ложью. Я действительно хотела иметь сад, просто была не готова потерпеть неудачу еще раз. Кроме того, в конце августа все равно было уже слишком поздно думать о посадках. Я надеялась, что к тому времени, когда наступит весна, у Чарльза найдутся более важные дела.
Но я забыла главную особенность маленьких городов: молва распространяется быстро. В конце концов, все вокруг стали спрашивать, какие фрукты и овощи я планирую посадить, где размещу свой сад и какого размера он будет. Теперь у меня появилось четкое ощущение, что это в любом случае произойдет – со мной или без меня.
Однажды холодным днем поздней осени к моему дому подъехал друг с трактором и плугом.
– Какого размера сад ты хочешь? – спросил он.
– Ну, давай начнем с малого, – неуверенно пробормотала я, стараясь не показаться слишком