День был прекрасный, солнечный, и я, чувствуя приятное волнение, спускался на станцию метро в Касл-Хилл, на шестой линии. Я уже был под землей, когда взорвался первый самолет, поэтому даже представить себе не мог, что происходит снаружи. Делая пересадку на Гранд Централ, я видел вокруг много испуганных людей. Тогда я не придал этому большого значения, списав все на обычную городскую суету.
Я встал в очередь за билетами, но у самой кассы вдруг понял, что забыл дома деньги. Неужели я из-за этого пропущу учебу?
Возвращаясь обратно к станции, я, наконец, заметил что-то странное – в переходе стояла какая-то женщина и плакала, разговаривая по телефону. А возле нее стояла еще одна женщина в слезах. И еще одна. А поодаль плакал мужчина. Да что здесь происходит?
Затем я услышал объявление: «Всем необходимо срочно покинуть поезд». На платформу выбежали полицейские.
Я поднялся наверх. Казалось, весь город сошел с ума. Люди дрались у телефонных будок, потому что мобильная связь не работала. Угрюмые сотрудники полиции пытались остановить толпу людей, что рвалась вернуться в метро. Я тихо спросил у офицера: «Сэр, что происходит?»
Он сухо ответил: «Просто держитесь подальше от станции». Затем я услышал, как чистильщик обуви говорил людям вокруг: «Они разрушили их!»
О чем это он? Я дошел пешком до конца квартала и только тогда заметил вдалеке клубы дыма.
На Таймс-сквер было тихо. Сотни людей молча смотрели на огромные экраны, на которых транслировались новости. Кто-то плакал, другие злились. Для всех нас в тот момент мир перевернулся с ног на голову.
Я должен был найти способ вернуться домой, но денег у меня не было, а метро закрыли. Я зашел в офисное здание, где стажировался во время учебы в старшей школе. Внутри никого не оказалось. Я позвонил другу, и он предложил заплатить за такси, если я доберусь назад в Бронкс. Однако меня ждали плохие новости: выезд такси за пределы острова Манхэттен был запрещен. Со всех сторон меня окружали испуганные люди, они лихорадочно метались, не зная, что им теперь делать.
И тут я услышал голос. Какой-то незнакомец сказал:
– Тебе нужно найти способ вернуться домой. Нам позволили пройти пешком по мосту Куинсборо.
Видимо, мужчина заметил, что я выглядел потерянным, и взял меня под крыло. Пока мы шли, он рассказал, что переехал сюда из Южной Америки и что ему там постоянно приходилось видеть подобные вещи.
– Я приехал сюда именно затем, чтобы больше никогда такого не видеть, – сказал он слишком спокойным голосом.
Мы пересекли мост Куинсборо вместе с тысячами других нью-йоркцев. Мы видели дым, поднимающийся над Всемирным торговым центром. И, сжавшись, наблюдали за проносившимися над головой военными истребителями.
– Не бойся, – сказал незнакомец.
И мне полегчало.
Теперь мы уже были в той части города, где мне раньше бывать не приходилось. Мужчина кому-то позвонил и попросил подвезти меня до дома. Я слышал возмущенный голос на том конце провода. Кто-то говорил, что я – не его проблема. Незнакомец продолжал спорить, перейдя на испанский язык. Он объяснял своему собеседнику, что у меня нет иной возможности добраться до дома и что в такой день маленькая помощь – это меньшее, что он может сделать. Он считал, что не может просто так меня бросить.
Я сказал, что все в порядке и что теперь я смогу сам вернуться домой. Он настаивал и пытался дать мне денег на проезд в метро, которое еще работало в Куинс. Я ответил, что моего проездного хватит еще на одну поездку. Тогда он нарисовал мне схему, объясняя, какие поезда довезут меня до Бронкса.
Я никогда не забуду этого доброго человека. В худший для нашей страны день его маленький чистосердечный поступок очень помог мне.
Фредди Нуньес
Глава 10доброта, открывающая глаза
Тот, кто добр, относится к другим с сочувствием и нежностью. Он внимателен к чувствам других и тактичен в своем поведении. Он обладает отзывчивым характером. Доброта прощает слабости и недостатки других. Доброта распространяется на всех – на пожилых и молодых, на тех, кто занимает низкие ступени, и на высокопоставленных людей.
Хулиганы из дома напротив
Осуждение – это принятие решений, основанных на ограниченных знаниях. Научитесь искусству наблюдения без оценки.
Мы с моей соседкой Сарой сидели на пороге, наслаждаясь кофе и легкими сплетнями.
– Ты уже встречалась с ними? – Сара кивнула в сторону бунгало напротив.
Я покачала головой:
– Никто еще с ними не разговаривал. Они одиночки. Когда выходят на улицу, даже не поднимают глаз.
– Да уж, они точно не подходят нашей округе, – сказала Сара. Уголки ее рта опускались все ниже. – Мне интересно, зачем Уэсты сдали свой дом этим двоим, когда переезжали во Флориду.
Я пожала плечами:
– Возможно, это было решением агентов по недвижимости.
– Наша улочка была такой сплоченной до того, как они переехали сюда, – пожаловалась Сара. – Ничего уже не будет как прежде. А как же наши соседские посиделки? Мы всегда звали всех, кто живет на нашей улице. Надо ли их приглашать?
– Не знаю, – вздохнула я. – Не думаю, что они примут приглашение. Ты права: они не вписываются в нашу округу.
Еще несколько минут мы сидели в полной тишине, думая о двух мужчинах, которые въехали в дом напротив. У обоих были длинные волосы, бороды, пирсинг и татуировки по всему телу.
Вдруг Сара выпрямилась – возле дома мисс Суэйн припарковалась машина с гербом города на лобовом стекле. Мисс Суэйн была вдовой и восстанавливалась после перенесенного рака груди. У нее не было близких, живущих поблизости, и мы с Сарой старались за ней приглядывать.
Между тем какой-то мужчина с блокнотом уже стучал в дверь мисс Суэйн. Она появилась на пороге – худенькая, с усталым видом.
– Мэм, – сказал мужчина, – мне очень жаль, но кто-то пожаловался на высоту газона на вашем участке, и меня отправили разобраться в ситуации.
Он сглотнул. Мисс Суэйн смотрела на него с большим волнением.
– И правда, похоже, что высота вашего газона нарушает городские нормы. Если вы не скосите траву в ближайшие пять дней, мы направим к вам служащего, чтобы он сделал это за вас. Но тогда вам придет счет на оплату.
Мисс Суэйн недоуменно моргнула и свела брови.
– Кто бы мог пожаловаться? Всем известно, что моя старая газонокосилка сломалась. И я приболела.
– Я не могу раскрыть имя того, кто направил нам жалобу, – сказал мужчина, – однако вам придется подчиниться. У вас есть пять дней, мэм.
– Кажется, я знаю, кто мог пожаловаться, – прошипела Сара. – Кто, если не те хулиганы из дома напротив?
Она оглянулась на бунгало, потом встрепенулась и хрипло прошептала:
– Поглядите-ка, кто подоспел, чтобы позлорадствовать.
Мужской голос, который раздался позади меня, звучал слишком мягко, чтобы принадлежать одному из всклокоченных типов. Но это определенно был он.
– Что случилось? С ней все в порядке?
Сара холодно стрельнула в соседа взглядом:
– Какой-то негодяй пожаловался на высоту ее газона.
Тем временем к нам подошел второй сосед. Они обменялись взглядами и, не проронив больше ни слова, вернулись в свое бунгало.
Сара усмехнулась:
– Хватило же совести.
Мисс Суэйн была божьим одуванчиком и не заслуживала такого отношения. Возмутительно, что никто не вызвался помочь ей с газоном! В том числе и я, поскольку была на седьмом месяце беременности, а мой муж Джо находился в служебной командировке в Германии. Мне самой приходилось просить помощи у брата, чтобы на моем участке была подстрижена трава. Сара и ее муж, а также две другие семьи нашего микрорайона пользовались услугами компании, которая помогала им в уходе за газоном. Одна семья уехала на отдых, а единственный оставшийся сосед был ветераном и инвалидом, которому с уборкой участка помогал друг.
– Я вернусь через пять дней, – сказал городской служащий. – Мне очень жаль.
И тут глаза мисс Суэйн удивленно расширились. Мы с Сарой проследили за ее взглядом. Молодые мужчины из дома напротив перебегали дорогу. Один толкал старую газонокосилку, второй нес измельчитель. Без лишних слов они принялись за работу.
Когда с газоном было покончено, мисс Суэйн вышла на порог с графином лимонада и тарелкой домашнего печенья. Парни с благодарностью приняли угощение и, усевшись в садовые кресла, принялись за лимонад.
Мисс Суэйн пристроилась рядом.
– Моя пенсия придет только на следующей неделе, – смущенно прошептала старушка. – Но у меня есть пять долларов, и я могу оплатить бензин.
Один из парней мягко улыбнулся мисс Суэйн и произнес:
– Возможно, мы и правда выглядим грубыми, но нас хорошо воспитали. Я опозорю свою мамочку, если приму от вас хоть копейку.
Мисс Суэйн рассмеялась.
– Я люблю слегка грубоватых мужчин. Мой второй муж Фрэнк служил на флоте, когда я с ним познакомилась. У него были татуировки, и он ездил на мотоцикле Harley. Моей матушке потребовалось не меньше года, чтобы изменить свое представление о нем.
– Мы заключим с вами сделку, мэм, – предложил второй парень. – Мы будем стричь ваш газон, если вы продолжите угощать нас лимонадом и печеньем.
Мисс Суэйн так и засветилась от счастья, а мы с Сарой поскорее удалились. Слова, которые мы адресовали незнакомцам из дома напротив, все еще звучали в моей голове. Поэтому я развернулась и побежала обратно.
– Простите мне мою грубость, – сказала я и протянула парням руку. – Меня зовут Элизабет, я живу по соседству от мисс Суэйн.
– А я Сара. Я живу на два дома дальше от Элизабет.
Голос Сары звучал виновато. Я знала, что она чувствует то же самое, что и я.
Неудивительно, что те двое сторонились других. Они не могли не заметить косых взглядов соседей и наших кривых ухмылок.