Одна из девушек сбегала в дом и вернулась с сэндвичем с арахисовой пастой и джемом и бутылкой прохладной колы. Мы присели на траву. Гитарист показал мне, как правильно ударять по струнам, держа нажатым аккорд. Мы исполняли Puff the Magic Dragon – я знал слова песни, потому что моя мама часто напевала мне ее, когда укладывала спать. Девушки задавали мне самые разные вопросы, а также давали советы, что мне нужно делать, когда меня обижают.
– Просто будь добр к ним, – предложил один из хиппи. – Однажды они поймут, что поступали неправильно, обижая тебя.
Этот совет разительно отличался от того, чему меня учил старший брат. Он советовал ударить обидчика по промежности. (Брат использовал другой эпитет.)
Мне было так весело с новыми друзьями, что я совсем забыл о пляже. Позднее тем же днем, когда лучи солнца уже пробивались через густые заросли цветов, а тени становились все длиннее, я сказал, что мне пора возвращаться домой. Ребята предложили меня подбросить, но я отказался, решив пройти путь в одиночку, как самостоятельный мужчина. Три девушки проводили меня до калитки, на прощанье еще раз сжав в объятиях. Я шел, а они продолжали махать мне вслед, и мое юное сердце было окутано чувством умиротворения и любви.
Следующие четыре месяца я часто навещал их сад, но однажды обнаружил дом пустым. Цветы во дворе засохли, а двор, когда-то полный музыки и жизни, выглядел темно и пугающе. Пожилой мужчина, живший по соседству, окликнул меня:
– Тебя, случаем, не Марком зовут?
Я ответил:
– Да.
– Меня просили кое-что передать тебе.
На секунду мужчина замешкался, а затем сказал:
– Что же это было? А, точно. Им пришлось срочно переехать. Они хотели увидеться с тобой и передать, что любят.
Я поблагодарил его и побрел домой. Я плакал всю дорогу. Но даже годы спустя воспоминания о счастливых днях, проведенных в компании тех людей, в атмосфере безопасности и любви, помогают мне изгнать любую грусть, что засела в сердце.
Мать Тереза однажды сказала, что мало кто способен творить великие дела, но каждый способен делать мелочи с любовью. Вне зависимости от того, удачным ли было течение хиппи и были ли правильными их идеи и выступления, направленные против войны во Вьетнаме, но «дети цветов» в том саду были настоящими.
Одним чудесным летом я провел с ними несколько дней. Застенчивый, тихий мальчик ощутил заботу, важность своего существования, а также понял, что мир, оказывается, не так уж и страшен. Что может быть лучше этого?
Марк Рикерби
Принц и нищий
Если приходится судить – делайте это нежно. Почти всегда есть сторона, чье мнение вы не знаете, история, которую вы не слышали, а также война, в которой вам не суждено бороться.
Живя в Нью-Йорке, я постоянно встречала одного и того же бездомного мужчину. Его все знали. Он был высок и страшен, зеленое пончо закрывало его тело. Темные, глубоко посаженные глаза выглядывали из-под густых ресниц. Бездомный возникал на разных улицах в округе Манхэттена. Он сидел, держа в руках кружку для денег и протягивая прохожим коробку карандашей, которую надеялся продать.
Я была бесстрашной двадцатилетней девушкой. Меня ничто не могло напугать, но тот мужчина заставлял волосы на моей голове вставать дыбом. Если я, заворачивая за угол, вдруг натыкалась на него, это каждый раз было настоящим потрясением.
Однажды ночью я почти врезалась в него в метро. Меня чуть не хватил инфаркт. Я привыкла пользоваться метрополитеном, потому что работала в Нью-Йорке, а жила в Куинсе, но тем днем я задержалась допоздна, гуляя с друзьями.
На станции никого не было, кроме нас двоих и еще одного мужчины. Бездомный сидел на лавочке, и я специально приземлилась на ту скамейку, что стояла поодаль. Я села рядом с прекрасно одетым симпатичным мужчиной. «Похож на кинозвезду», – подумала я.
Поначалу мы сидели в тишине, но затем симпатичный молодой человек повернулся ко мне и улыбнулся. Как бы хорош он ни был, я не собиралась знакомиться с кем-то поздно ночью. Поэтому продолжала смотреть прямо перед собой.
Однако мужчина не отставал.
– Что такая милая девушка делает здесь поздно ночью, сладкая?
Фу. Как же я ненавидела, когда кто-то звал меня так. Особенно когда это делал незнакомец. Это было унизительно и грубо. Я пробубнила что-то себе под нос и открыла книгу. Однако мне было тревожно. Я обратила внимание на то, что бездомный придвинулся ближе к нам.
О, ну просто сказка. Я окажусь между принцем и нищим.
К счастью, в этот момент к платформе подкатил поезд.
Невероятное совпадение – все мы зашли в один и тот же вагон. И опять, кроме нас, вокруг никого не было. Я прислонилась к окну, держась за поручень. «Принц» подошел и встал рядом – это начинало не на шутку раздражать. «Нищий» сел напротив, заняв сразу два места.
Я подумала, что лучшим решением будет перейти в другой вагон.
Межвагонные двери в поездах метро были тяжелыми, чтобы открыть их, приходилось прикладывать немало усилий. Но я родилась в Нью-Йорке и делала это не один раз. Стараясь не спровоцировать мужчин, я подошла к двери и резко потянула за ручку. И тут кто-то резко дернул меня назад. Это был «принц». Мне показалось, что он собирается стянуть мою сумку с плеча, а меня столкнуть на рельсы, прямо между двумя вагонами.
Я закричала и крепко ухватилась за ручку двери, но моя нога уже свисала с мостика. Мой ботинок упал на рельсы, и я почувствовала, что теряю равновесие. «Принц» побежал в первый вагон, оставив меня висеть над колесами состава. Вдруг откуда ни возьмись появился «нищий». Он схватил меня за руку и поднял на площадку.
Я, тяжело дыша, упала на сиденье. Двое мужчин скрылись в первом вагоне. Сквозь стклянные двери я наблюдала, как бездомный борется за мою сумку.
Пусть оставят сумку себе. Меня все еще трясло. Главное, что я в безопасности.
Вдруг бездомный сделал то, чего я никак не ожидала: распахнул дверь и кинул мне сумку, а затем ринулся вдогонку за «принцем».
У меня была моя сумка, но, что важнее всего, мне сохранили жизнь. И если мне удастся покинуть этот поезд, уверена, я буду в порядке.
Это был скоростной поезд, он шел прямо до нужной мне станции без остановок. Время тянулось бесконечно – мне показалось, что прошло несколько часов. Вдруг я увидела, что «принц» идет в мою сторону в наручниках, а рядом с ним – двое полицейских.
– Этот мужчина приставал к вам? Мы выслеживали его неделями. Он домогался женщин и вырывал у них сумки. Ваша сумка, как я вижу, при вас. Наконец-то мы его поймали.
Поезд остановился, и мы все вышли. Один из полицейских увел преступника, а второй остался, чтобы выслушать мои показания. Я рассказала все как было. Ограбление сорвалось, поэтому я не думаю, что это можно назвать преступлением, однако офицер все записал и пообещал, что вернется утром в участок, чтобы написать заявление.
– О, кстати, – вспомнила я. – А что случилось со вторым мужчиной?
– С кем? – переспросил полицейский, глядя на меня с недоумением. – В вагоне больше никого не было.
– Но он должен быть здесь. Этот человек поднял меня на подножку, не дав упасть на рельсы, а потом вернул сумку. Он побежал в первый вагон вслед за грабителем.
– Кроме этого парня, в вагоне никого не было, – повторил офицер.
Следующие несколько лет я не раз видела того бездомного – он возникал то на одной улице, то на другой в своем неизменном зеленом пончо. Каждый раз я пыталась поблагодарить его, но все мои попытки с треском проваливались. Я бросала в его чашку записки и деньги. Он поднимал на меня пустой взгляд.
Но, как бы то ни было, я научилась не судить о людях по их внешности. А также усвоила, что ангелы могут предстать перед нами в любой форме.
Ева Картер
Не сбиться с пути
Не для себя одних мы рождены.
Я стоял за кассой – сегодня я работал в вечернюю смену на местной заправке. Снежная буря, которая началась еще утром, не только не утихла, но и заметно усилилась, так что посетителей не было. Только дураки, да еще те, кому необходимо срочно куда-то доехать, игнорируют штормовые предупреждения.
Лишь автобус «Грейхаунд» свернул с шоссе, с опозданием прибывая на свою остановку. Пассажиры быстро исчезли среди снежного бурана, и только один человек двинулся в сторону заправки. Его силуэт нарисовался за стеклянной дверью, словно фантом.
– Не поможете мне найти католический храм? – спросил мужчина, толкая дверь. Он потирал руки и переминался, пытаясь согреться.
Церковь имени Святой Алисы находилась в четырех кварталах от заправочной станции. Я указал незнакомцу направление. Поблагодарив меня, он развернулся и вышел под снег. Уж слишком легко он был одет – того и гляди замерзнет.
Впрочем, какое мне дело до незнакомого человека? Я мог бы пригласить его к себе, но это было рискованно, потому что дома меня ждали жена и дети. Разве Господь хотел бы рисковать моей семьей?
Двадцать минут спустя мужчина вернулся. Мое сердце ушло в пятки. Он стряхнул с себя снег и стал ходить из стороны в сторону.
– Никого нет? – поинтересовался я.
Снег, покрывавший его темные волосы, теперь таял и каплями стекал по лицу. Мужчина дрожал.
– В этом городе еще есть церкви? Мне нужен ночлег.
Избегая прямого ответа, я пытался разговорить его. Он представился как Сэмми и рассказал, что направляется в Миннеаполис и Сент-Пол, но сейчас ищет, где бы переждать пургу.
– У нас есть двухкомнатный дом на колесах, а в нем – три маленьких ребенка, но если вы не против спать на диване, то добро пожаловать к нам.
Я выпалил все это до того, как осознал, что натворил. К моему огорчению, незнакомец согласился. Я предложил ему подождать меня в небольшом кафе радом с заправкой. Он улыбнулся и послушно последовал за мной.