Илана Лонг
Я не одинока
Позвольте благодарности быть подушкой, на которую вы встанете коленями, произнося вечернюю молитву. И позвольте вере стать мостом, который вы выстроите, чтобы преодолеть зло.
Со дня смерти моего мужа прошло два года. Я привыкла жить в одиночестве. Я нашла для себя умиротворяющую рутину и была уверена, что смогу справиться с любыми невзгодами. Точнее, была уверена – до той душной июльской ночи, когда двое мужчин пытались вломиться в мой дом.
Все происходило в десятом часу ночи, я сидела в гостиной. Свет горел как внутри, так и снаружи. Телевизор звучал достаточно громко, чтобы его было слышно на пороге. То есть было очевидно, что дома кто-то есть.
И тут кто-то резко дернул дверь, а затем – оконную раму. Мое сердце бешено забилось. Раздался настойчивый стук.
Я закричала: «Пошли вон отсюда!» – так уверенно и громко, как только могла, а потом аккуратно выглянула в окно сквозь шторы и набрала 911, чтобы позвать на помощь. Злоумышленники вернулись во двор и оттуда продолжали нагло светить фонариком прямо мне в лицо. Я была в шоке от такого нахальства. Но к тому моменту, как приехала полиция, во дворе уже никого не было.
Разумеется, я тут же позаботилась о том, чтобы установить себе новую систему безопасности, однако с того дня моему спокойствию пришел конец. Я стала чутко спать, чувствовала тревогу и напряжение, с подозрением относилась к окружающим. Песня группы Three Dog Night – One is the Loneliest Number – вполне могла бы стать моим гимном, ведь я все сильнее чувствовала свою незащищенность.
Спустя еще семь месяцев произошел еще один инцидент.
В Колорадо погода для зимнего времени была довольно сносной. На земле не было снега, ветер не сбивал с ног. Можно было вполне спокойно выйти на прогулку в легкой куртке.
Той ночью я переоделась в пижаму и халат и села в свое откидное кресло в гостиной, чтобы поиграть в слова на ноутбуке. Люсита, моя тринадцатилетняя чихуахуа, уже спала на кухне, на своем любимом месте. В пустом и тихом доме раздавались только голоса из телевизора.
И тут я услышала во дворе какие-то звуки. Выключив телевизор, я прислушалась к ночной тишине, стараясь убедить себя в том, что мне показалось. Люсита села и навострила уши, но не гавкала и не рычала. И вдруг за окном, возле веранды, послышался мужской голос. Опять?
За окном кто-то суетился, затем я отчетливо услышала звук открывающегося крана. Я быстро выключила свет, подкралась к окну и выглянула наружу. Я никого не увидела, однако заметила, что поливной шланг был вытащен на середину двора. Что происходит? Это какой-то хитрый план, чтобы выманить меня наружу? Кто-то собирался испортить мой участок, устроив на нем потоп?
Я быстро набрала 911. Оператор перенаправила мой звонок патрульной службе, а затем уточнила, не живу ли я неподалеку от Черри-парка. Я ответила утвердительно. Мой задний двор как раз граничил с ним. Оператор сказала, что недавно им поступил звонок с сообщением о пожаре. Попросив сотрудницу службы спасения подождать, я выглянула во двор. Снизу мне махали два подростка, специально заходя в луч света от моего фонаря.
Оператор оставалась со мной на связи, пока я спускалась во двор. К своему удивлению, я обнаружила там двоих парней, которые кричали, что мои кусты загорелись, однако огня я не видела, вокруг был только черный смог. Какой-то незнакомый мужчина стоял рядом, держа в руках садовый шланг.
Я все еще подозревала, что тут что-то не так, поэтому подошла к ограде, светя на нее фонариком. Мой семифутовый куст можжевельника сгорел дотла, а вместе с ним – огромные кусты лилий. Обожженная земля и едкий, пропитанный дымом воздух заставили мои глаза слезиться.
Вскоре вся улица, а также территория парка, наполнились громким звуком сирен и танцующими бликами маячков – прибыли полиция и пожарные. Должно быть, я выглядела комично в своей ночной рубашке и с испуганным видом.
Мужчина, продолжая держать в руках садовый шланг, объяснил ситуацию. Оказалось, он ехал домой и, проезжая по улице, граничащей с парком, заметил, как огромные, пятнадцать футов высотой, языки пламени перекидываются на мой ясень. Быстро сориентировавшись, он ринулся к моей ограде, перелез через нее и подсоединил шланг, чтобы затушить пожар.
Один из пожарных сообщил, что это был пятый пожар за эту ночь, спланированный неизвестным злоумышленником. Сухие листья и еловые иголки, которые ветром прибило к моей ограде, послужили идеальным материалом для розжига.
Я наконец начала понимать всю серьезность ситуации. Подумать только: заслышав подозрительные звуки, я сразу вообразила худшее. Но этот мужчина и пара подростков, совершенно незнакомых со мной и друг с другом, предотвратили страшный пожар. Если бы они прошли мимо, огонь перебросился бы на мое дерево и сарай, забор, участок соседей и дальше – на высокие елки у ограды парка. Все это могло бы закончиться настоящей катастрофой!
Очень полезно быть бдительным, подумала я, но лучше все же сохранять способность видеть в людях хорошее. Я не одинока!
Марти Робардс
Моя героиня Хелен
Я думаю, что героем может стать каждый, кто желает добра всем вокруг.
Мы все очень беспокоились за Хелен. Это и неудивительно: кто в здравом уме мог бы пригласить жить в своем доме двух совершенно незнакомых людей? О да, конечно, незнакомцы выглядели вежливыми, казались нормальными, и вся ситуация в целом вызывала доверие. Однако не было ни единой нити, которая связывала бы с ними Хелен, и никто не мог бы за них поручиться. Тем не менее она это сделала.
– Что? Я не верю своим ушам, – воскликнула мама, когда Хелен поделилась с ней новостями. – Ты же понимаешь, что они могут убить тебя, пока ты спишь? Их двое, а ты одна! Они же запросто тебя ограбят, пока ты на работе!
На самом деле все мы думали одинаково, и каждый пытался отговорить Хелен от ее затеи, но именно мама имела смелость высказать все, что думает. В конце концов речь шла о ее дочери. К тому же мы жили в Лос-Анджелесе, а значит, Хелен даже некому будет позвонить, если наши опасения оправдаются. Не то чтобы наша мама и остальные члены семьи не умели сопереживать другим людям. Но безопасность Хелен в этом случае волновала нас намного больше.
Позвольте мне вернуться к началу. Эта история началась в самолете. Хелен летела из Феникса в Лос-Анджелес. Полет был коротким, но ей все же хватило времени, познакомиться с Моррисонами, семейной парой из Аризоны, сидящими в том же ряду. Марси Моррисон заснула, стоило только самолету подняться над землей. Ее муж Даниэль и моя сестра некоторое время посидели в тишине, испытывая обоюдную неловкость. Возможно, их разговор завязался из-за того, что они захотели избавиться от тишины, или просто у обоих накопились эмоции, которые нужно было выплеснуть наружу. Как бы то ни было, Даниэль стал рассказывать Хелен историю своей семьи.
Они с Марси летели в Лос-Анджелес, чтобы посетить доктора альтернативной медицины и узнать, может ли он помочь ей справиться с раком груди в четвертой стадии. Прогнозы врачей из Феникса были неутешительны – они дали Марси лишь пару месяцев. Поэтому супруги решили отправиться на поиски иных методов диагностики и лечения. Расценки на услуги нового врача были астрономические – тридцать четыре тысячи долларов, и эту сумму нельзя было покрыть страховкой. Плюс ко всему им предстояло платить за съемное жилье на срок, пока Марси проходит лечение.
– Мы даже не задумывались о деньгах, – сказал Даниэль. – Какое мне дело до долгов, если моя жена сможет жить?
В тот момент по лицу мужчины потекли слезы, а моя сестра заплакала вместе с ним. Марси было всего лишь тридцать пять, у пары подрастали пятеро детей в возрасте от двух до двенадцати лет.
Когда пришло время покидать самолет, Даниэль разбудил Марси и, так как ходить она не могла, попросил у бортпроводника инвалидное кресло. Пока Моррисоны ждали кресло, моя сестра приняла то самое решение, которое впоследствии так всколыхнуло нашу семью. Хелен дала супругам свою визитку и предложила остаться у нее дома.
– Этого мало, я знаю. Но вдруг это хоть немного поможет вам в трудной финансовой ситуации.
Даниэль позвонил Хелен уже на следующей неделе и сообщил, что они с Марси все обсудили и решили принять ее щедрое предложение. Пара приехала в следующую среду, а уехала в воскресенье. Хелен призналась, что не спала всю первую ночь, ведь ей пришлось остаться в доме один на один с людьми, которых она знала не больше часа. Тревожность не покидала ее и утром, когда пришло время ехать на работу. Как будет выглядеть ее дом, когда она вернется? Однако вечером ее ждал ужин, приготовленный Марси и Даниэлем. Супруги еще не садились к столу – ждали Хелен. В ту ночь моя сестра спала спокойно, а следующим утром без тревоги и волнения уехала на работу.
ПЭТ-сканирование показало, что, несмотря на все старания, рак уже поразил копчик Марси, ее спину и обе ноги. Никакого волшебного лекарства не существовало. Следующие несколько месяцев дались всем с большим трудом. Моя сестра была рядом с Моррисонами, помогала собирать деньги на лечение, она стала для них тем самым другом, который всегда был готов подставить плечо тому, кому требуется выплакаться.
Какие силы свели ее с Моррисонами? Каков был вселенский замысел? Что заставило их разговориться в самолете и почему она пригласила незнакомцев к себе домой? Что бы там ни было, Хелен знала, что поступила так, как должна была.
Сказать, что наши опасения относительно ситуации в доме сестры развеялись, будет недостаточно. Мы безумно гордимся нашей Хелен! Добрые дела обладают эффектом домино. Каков был бы наш мир, если бы все относились друг к другу так же, как Хелен отнеслась к Моррисонам?
Нэнси Марра