В 1992 году в жизни Келли было мало радости. Три раза смерть уносила близких, одного за другим. Затем, сразу после переезда в новый дом, они с мужем потеряли работу. Навалившиеся проблемы принесли отчаяние и депрессию.
В компании при увольнении Келли предложили проконсультироваться с психотерапевтом Шоной Брэдли. При первой же встрече Шона заметила, что клиентка похожа на ее сына Джейка, усыновленного младенцем. Ямочки на щеках, веснушки, темные волосы и светло-карие глаза – все напоминало Шоне сына. Однако она сочла это простым совпадением.
Во время второй консультации Шона спросила о планах Келли на будущее.
– Я хочу написать книгу о своем опыте, – поделилась клиентка. – Когда-то я отдала ребенка на усыновление.
И Келли рассказала, что, будучи совсем юной, отдала ребенка супружеской паре, но никогда их не видела. Сейчас она счастлива в браке и у них с мужем трое детей, но мысли о старшем сыне никогда не покидали ее. Скоро ему должно исполниться четырнадцать лет. Келли надеялась, что ее опыт поможет другим молодым девушкам.
Рассказ Келли произвел огромное впечатление на Шону. Ей бы хотелось, чтобы родная мать Джейка оказалась такой, как Келли. В свою очередь она призналась клиентке, что является приемной матерью и эта тема для нее очень близка.
Келли было всего семнадцать, когда родился малыш, и она решила отдать его на усыновление.
Найдя отзывчивого слушателя, Келли стала изливать душу. Дрожащим голосом и со слезами на глазах она рассказывала о своем единственном сожалении: ей даже не позволили подержать на руках малыша.
– Канаб крошечный городок, там всегда так, – добавила она, упоминая свой родной город в сотнях миль отсюда.
Шона уронила блокнот. Ее сын родился в Канабе четырнадцать лет назад.
– Канаб? – переспросила она.
Келли осторожно кивнула.
У Шоны сжало горло. Ей словно дали под дых, и она не могла дышать. Ее трясло, и она, закрыв рот руками, повторяла:
– О, Боже! О, Боже!
Келли медленно проговорила:
– Он у вас?
Шона кивнула:
– Думаю, да.
И они стали делиться своими историями и засыпать друг друга вопросами. В старших классах Келли пришлось непросто. Устав от насмешек, она, как и другие девчонки, завела бойфренда. Результатом стала нежданная беременность. Отношения тут же сошли на нет. Келли было всего семнадцать, когда родился малыш, и она решила отдать его на усыновление. О будущих родителях своего ребенка Келли знала немного: их возраст, религию, образование.
Джим и Шона Брэдли были женаты четыре года, когда, отчаявшись иметь собственного ребенка, подали заявку на усыновление. Год спустя им привезли младенца из Канаба всего трех дней от роду. Еще совсем маленьким Джейк узнал об усыновлении. Родители говорили, что родная мать отдала его им, потому что любила. На свой день рождения Джейк всегда слышал: «Ты знаешь, кто о тебе сейчас думает».
Келли испытывала смешанные чувства. Она была счастлива, и в то же время ее глодали сомнения.
– Его день рождения… – начала она.
– 29 июня 1980 года, – раздалось в ответ.
– И юристом был…
– Майк Макгуайр, – продолжила Шона. – И ваша девичья фамилия Робинсон?
Келли кивнула. Ее сердце бешено колотилось. Произошло чудо.
– Так не бывает. Это просто невозможно, – озвучила ее мысли Шона.
Обе женщины еще долго разговаривали после окончания приема. Шона хотела дождаться, когда Джейку исполнится восемнадцать лет, и тогда рассказать ему о родной матери. Взрослым он легче примет это. Келли согласилась. Она была счастлива знать, что ее сын живет в любящей семье.
Вечером Джим Брэдли отметил приподнятое настроение жены. Видно, был удачный день, – подумал он, укладывая детей спать. А узнав причину, разделил радость с Шоной.
В последующие дни Келли и ее муж Тэйн, по совету консультанта, рассказали своим детям об этой удивительной встрече. Тем и прежде было известно о сводном брате, отданном на усыновление в другую семью. А теперь они не могли дождаться, когда смогут познакомиться с Джейком.
В то же время Брэдли столкнулись с дилеммой. Взвесив все «за» и «против», они решили, что Джейк достаточно взрослый, чтобы узнать обо всем сейчас. Они боялись, что кто-нибудь может рассказать ему, и сын потеряет к ним доверие.
Теперь настал черед Келли волноваться.
– Пожалуйста, не думайте обо мне, – просила она. – Мои желания не в счет. Расскажите ему, когда сочтете нужным.
Келли чувствовала страх и тревогу. Что, если она не оправдает ожидания Джейка?
Однажды утром Шона и Джим зашли в комнату Джейка и разбудили его.
– Случилось невероятное, – начала Шона. – Ко мне на консультацию пришла женщина. И она оказалась твоей родной мамой.
– Как она выглядит? – спросил Джейк, расплываясь в улыбке. – Когда я с ней познакомлюсь?
Мать протянула ему фотографию Келли. Вне себя от восторга, подросток побежал показывать ее бабушке.
Позвонив Келли, Шона рассказала ей о произошедшем и предложила вместе поужинать. Келли согласилась. Ради этого и жизни не жалко, – крутилось у нее в голове.
Она оказалась первой в ресторане и изо всех сил старалась сдержать эмоции. Следующим был Джим: он приехал сразу после работы. Затем прибыли Шона с Джейком и стали искать парковочное место у ресторана. Не успела Шона припарковаться, как Джейк выпрыгнул из машины и подбежал к Келли с фиалкой в руке.
– Можно тебя обнять? – голос Келли дрожал. – Я так долго этого ждала.
Они обнялись. Глаза Джейка наполнились слезами, и он обернулся назад, к своей матери.
Шона успокоила его:
– Не стесняйся слез, милый. Сегодня особенное событие!
В ресторане Джейк взахлеб рассказывал Келли о своих увлечениях. Он был рад, что биологическая мать разделяла его любовь к музыке и что талант чинить разные вещи достался ему от деда-механика.
И снова эти двое не смогли сдержать слез, когда Келли наконец-то открыла сыну то, что столько лет терзало ее душу.
– Ты был достоин самого лучшего. Мне так хотелось, чтобы ты рос в любящей семье. Я знала, что поступаю правильно, но это решение далось мне очень нелегко.
Первая встреча прошла удачно, и пришла очередь познакомить детей.
– Наши дети вели себя так, будто всегда знали друг друга, – рассказывает Келли.
Это положило начало большой дружбе между двумя семьями. А Келли и Шона по-прежнему удивлены тем поразительным обстоятельством, что свело их вместе.
– Я так счастлива за Джейка, – говорит Шона. – Теперь его жизнь полна.
Келли добавляет:
– Я рада, что у Джейка такая семья. Это лучшее, что могло случиться.
Спустя сорок лет
Яработала медсестрой, и 13 июня 1992 года, вернувшись с дежурства, взялась за рутинные домашние дела, – а их немало, когда у тебя четверо детей. Затем я стала разбирать почту. Наконец-то из Небраски прислали мое свидетельство о рождении. Это приближало меня еще на один шаг к получению паспорта. Мы с моим мужем Майком решили отправиться в путешествие по случаю 25-летия после окончания старшей школы.
В нетерпении я разорвала конверт, и мой мир перевернулся.
Я держала в руках документ, где черным по белому было написано «Свидетельство о рождении усыновленного ребенка».
Должно быть, это какая-то ошибка. Так не бывает, чтобы в свои сорок два ты открыла конверт и обнаружила документ, в котором заявлено о твоем удочерении.
Моих родителей, Беатрис и Элберта Уитни, уже не было в живых, и, придя в чувство, я позвонила своему дяде, человеку их поколения, который мог обладать хоть какой-то информацией. Он отвечал уклончиво. Чувствовалось, что ему неловко. Он то откашливался, то невнятно что-то бормотал, но я не оставляла его в покое. В конце концов дядя признался, что меня удочерили в двухлетнем возрасте, но мои родители взяли со всех обещание молчать. В потрясении я позвонила своей старшей сестре Джоан. И она неохотно призналась.
Я была растоптана. Меня не покидало чувство, что вся моя жизнь была ложью. Я считала, что знаю, кто я, но, оказывается, нет. Все казалось бессмысленным. Приемные родители предали меня, родная мать бросила.
Майк и дети переживали за меня, и в конце концов муж сказал:
– Милая, почему бы тебе не попробовать найти своих настоящих родителей?
– Не у каждой истории счастливый конец, – резко ответила я. – Однажды мать уже бросила меня. Зачем я ей сейчас?
– Это не важно. Хуже уже не будет. Можно просто разузнать о них, ничего более. Может, медицинская информация окажется полезной для тебя и наших детей?
Эти полтора года с мамой стали бесценным подарком.
Взвесив все «за» и «против», я поняла, что муж был прав. Но с чего мне начать?
Я знала, что родилась в Омахе, штат Небраска, хотя выросла в Риверсайде, Калифорния. Затем Джоан, которая была старше меня на тринадцать лет, вспомнила нечто очень важное: имена моих биологических родителей. Я связалась с агентством социальной службы, и долгий процесс поиска был запущен. Сотрудник социальной службы посоветовал разместить объявление в местной газете Омахи. Я почти отказалась от этого совета. Кто будет читать рекламу, если только не нужна работа или подержанный автомобиль?
Оставался маленький шанс, что кто-нибудь, кто знал моих биологических родителей, увидит объявление. Я решила попробовать. Объявление звучало следующим образом: Меня зовут Линда, моими родителями были Жанни и Уоррен. Я родилась 8.07.1950 г. в городе Омаха и была отдана на удочерение. Мои приемные родители умерли. Я не хочу никому доставлять неудобств, но ищу любую информацию о своих родителях. В объявлении был указан номер телефона агента социальной службы в Линкольне. Сомневаясь в успехе, я заплатила газете только за первые пару недель и занялась своими делами.