Мы с Бобом шутили, что из этой поездки вернемся либо женихом и невестой, либо в разных самолетах.
В Африку мы решили завернуть из Европы после трех месяцев велосипедного тура. И я сто раз об этом пожалела. С Бобом я встречалась уже пять лет. Мы даже шутили, что из этой поездки вернемся либо женихом и невестой, либо в разных самолетах. Сейчас эта шутка мне не казалась такой уж смешной.
В шортах и футболке я чувствовала себя голой. Весь день мы ехали на восток по дороге Касб, проходящей через долину, окруженную Атласскими горами. Крутя педали в необитаемой пустыне, я могла думать только об одном: холодном, сочном арбузе. Это был мой день рождения, и я знала, оглядывая пустынный пейзаж, что не будет праздничного ужина или веселой вечеринки. Но хотя бы арбуз…
Я рассказала об этом Бобу. Пока я ставила палатку в молодежном хостеле Гульмимы, Боб отправился на ближайший рынок за арбузом. На веранде хостела расположилась группа мужчин. Они разговаривали и пили сладкий мятный чай. Я же хотела сесть под каким-нибудь абрикосовым или гранатовым деревом в саду, разломить арбуз напополам и вгрызаться в него зубами, пока не останется только зеленая корка.
Боб вернулся, прижимая к себе арбуз, словно ребенка. Он предложил мужчинам на веранде разделить его с нами. Но мне так не хотелось никуда идти! Поэтому Боб пошел к ним один, пообещав принести мне кусочек. Я сидела в саду, закипая от злости. Боба все не было. Наконец я не выдержала и пошла к домику. Мужчины как ни в чем не бывало ели арбуз. Мой арбуз!
– Спасибо, что принес мне кусочек, – рявкнула я на Боба.
Я просто дрожала от ярости. Боб посмотрел на меня в изумлении: раньше за мной такого не водилось.
Я же пыталась сохранить чувство собственного достоинства всю эту поездку. Неудобная одежда была только верхушкой айсберга. Наши с Бобом отношения изменились. Любые публичные знаки внимания – объятия и поцелуи, даже просто прикосновения – были под запретом. Когда стараешься помнить об этом все дни напролет, ночью, оставшись наедине, по инерции продолжаешь играть ту же роль. Но больше всего я ненавидела то, что мы должны были называть друг друга мужем и женой, опять же во имя приличий. А я хотела быть его женой на самом деле, больше, чем когда-либо.
Внезапно этот хостел превратился в клетку. Если мне не дали арбуз, я должна была компенсировать это чем-то, чего так давно хотела. И именно в тот момент я сняла с себя всю неудобную одежду, оставшись в майке и шортах.
– Пожалуй, отправлюсь на пробежку, – сообщила я Бобу. – Одна.
– Будь осторожна! – крикнул он вдогонку.
Уже за воротами я посмотрела направо – туда, откуда мы приехали, потом налево, на пыльную улицу. Я часто бегала раньше и оставила это занятие после одного неудачного марафона. Я побежала и почувствовала себя так, словно встретила доброго друга после долгой разлуки, – я помнила, как раньше мне нравилось бегать, но не отпускало чувство неловкости. Мои движения были слишком тяжелыми, и я чувствовала каждый камешек под истертыми подошвами кроссовок. В туннеле ветер так сильно поднимал пыль, что приходилось закрывать глаза и задерживать дыхание. Когда туннель закончился, я открыла глаза и увидела людей на улице.
– Ça va bien?[19] – спрашивали они.
– Oui, ça va bien[20], – кивала я.
И я не лгала. Да, мой шаг был тяжеловат, и дыхание сбивалось, но бежать было здорово. Ногами я поднимала облачка пыли, пробегая мимо мальчишек с футбольным мячом, девочек с пластиковыми ведрами у колодца. Наконец мое тело мне подчинилось, и я поймала ритм. Теперь бежать было легко, все словно встало на свои места. Постепенно замедляя шаг, я осознала, что давно не чувствовала себя настолько спокойно.
То, что я так сильно разозлилась из-за арбуза, открыло мне глаза еще на одну вещь – комок, который так долго стоял у меня в горле. Я думала, что Боб ждет подходящей возможности, чтобы сделать мне предложение. Но, может, он вовсе этого не хотел? Скорее, я ждала от него большего, чем он мог мне дать.
Я развернулась и пошла обратно в хостел. Я хотела поскорее рассказать Бобу о касбе, которую видела, пока бежала. Вечером мы чаще всего сидели рядом с палаткой в темноте, пили чай и болтали. Но, пробежав такое расстояние, я немного не рассчитала, как долго придется добираться обратно. Во рту пересохло. И почему я не взяла с собой бутылку воды? Уже на краю города я увидела Боба. Он шел мне навстречу с бутылкой воды. Я не поверила своим глазам.
– Прости, – начал он, отдавая мне бутылку, – вот твой подарок.
Пока я пила, он вложил мне в руку открытку с картиной Пикассо из музея в Мадриде. Мы были там больше месяца назад. На открытке было написано: «Выходи за меня».
– Как ты нашел меня? – спросила я.
– Просто догадался. Я вышел из хостела и подумал: куда бы побежала Джен? И понял, что надо идти прямо, и я тебя обязательно найду.
Время для предложения было не самым лучшим, но когда точно знаешь, что это твоя судьба, правильный момент вовсе не нужен.
Я посмотрела на открытку. Боб всегда чувствовал, когда мне хочется общения, а когда – побыть одной. Как тогда, когда он помогал мне тренироваться для марафона в Лондоне, а потом три месяца ждал моего возвращения.
– Не обязательно отвечать сейчас, если не хочешь, – сказал Боб.
Момент для предложения был не самым лучшим. Мы только что поссорились, я была покрыта слоем пыли. Кольца мне тоже не подарили. Вместо него Боб принес мне бутылку воды, потому что знал, как я буду хотеть пить. Он последовал за мной интуитивно, и этого – для меня – было достаточно.
– Ну конечно! Конечно, я выйду за тебя! – ответила я.
Стайка двенадцатилетних девчонок в стороне наблюдала за нами, и, к их вящему удовольствию, Боб приобнял меня. Секунду мы держались за руки, потом пошли в хостел, а девчонки за спиной весело хихикали.
Ночью мы снова сидели у палатки, ели арбуз и выплевывали семечки прямо на землю. Когда точно знаешь, что это твоя судьба, правильный момент вовсе не нужен.
Как тебя зовут?
Ты всегда узнаешь свою вторую половинку, потому что улыбка расцветет не только на твоем лице, но и в сердце.
Я обязательно сказала бы «да», если бы он спросил. Я чувствовала, что он попросит моей руки, но не знала когда.
Стивен очень тщательно обдумывал каждый свой шаг. Он анализировал и планировал. Так что же за планы он строил насчет меня? Или не строил?
Для нас обоих это был бы не первый брак. Так получилось, что мой муж и его жена оба погибли в катастрофе. Им обоим было по тридцать шесть лет. И у меня, и у Стивена было за спиной по шестнадцать лет семейной жизни и по двое детей-подростков. Все эти удивительные совпадения мы узнали, встретившись однажды после концерта в церкви.
С того памятного воскресенья прошел уже год. Сегодня же мы были на соборной молитве: все вместе мы просили Бога о дожде, потому что засуха стояла невероятная. После Стивен предложил мне встретить закат в парке.
Когда стемнело, мы все еще продолжали сидеть, наслаждаясь вечерней прохладой, звездами и компанией друг друга.
Стивен поднялся с кресла, хотя уходить мы пока не собирались. Вдруг он встал на одно колено, вынул из кармана маленькую коробочку, открыл ее и произнес:
– Шейла Дайен, ты выйдешь за меня замуж?
Я совершенно растерялась. Не то чтобы я не хотела замуж, просто, делая предложение, он назвал мое второе имя. Мне хотелось ответить ему в той же манере, но я вдруг поняла, что не знаю его второго имени. Почему я никак не могла его вспомнить? Как же я выйду замуж за человека, о котором не знаю такой простой вещи?
– Шейла, ты станешь моей женой? – обеспокоенно повторил Стив.
Да, действительно, пауза затянулась. Но момент был неподходящим для признания. Я решила, что придумаю что-нибудь потом: подсмотрю в его водительских правах или еще где-нибудь.
– Да, конечно, да! Я выйду за тебя, Стивен.
Я обхватила его руками и поцеловала. Он незаметно надел мне на палец простое, но в то же время элегантное кольцо. Я удивилась тому, как идеально оно подошло.
– Я нашел у тебя в доме кольцо и по нему снял мерку, – признался Стивен. – На самом деле мне понравилось еще одно кольцо, но это больше подходит тебе: такое же простое и одновременно прекрасное.
Пока он говорил, мы шли к выходу из парка и как раз завернули за угол, когда меня осенило. Конечно, я знала его второе имя! Я невольно хихикнула.
– Поделишься, что тебя так развеселило? – удивленно спросил Стивен.
Пришлось все рассказать.
– Я знаю твое второе имя, и всегда его знала: Стивен, – сказала я сквозь смех. – На самом деле я не могла вспомнить твое первое имя, Фредерик Стивен Кейл!
– И что?
Я объяснила, почему так замешкалась с ответом на его предложение. Теперь мы оба хохотали. Стивен вспомнил наш давний разговор:
– Помнишь, в начале нашего знакомства я спрашивал тебя, каким именем мне теперь лучше представляться. Я только переехал, и не куда-нибудь, а во Фредериксбург. Меня смущало, что я стал Фредериком из Фредериксбурга. Ты, да и все остальные, согласились, что имя Фредерик не подходит.
До сих пор Стивен подкалывает меня, что мне пришлось сделать предложение дважды.
Недавно мы снова вспоминали эту историю, со смехом рассказывая ее нашей новой знакомой.
Она ошеломленно глядела на нас.
– Только позавчера я поссорилась со своим парнем из-за того, что он никак не может запомнить мое второе имя. – И, опустив глаза, она тихо добавила: – Может, не так уж это и важно. Наверное, есть вещи поважнее.