Через двадцать минут она паркуется напротив кофейни. Быстро оплатив счетчик, она вбегает внутрь. Осторожно подходит к стойке и видит двух улыбающихся ей девушек.
– Есть здесь кто-нибудь по имени Шэй? – спрашивает она.
– Я Шэй, – говорит одна из девушек. – И у меня есть кое-что для тебя.
Шэй протягивает девушке ее любимый кофе. Мммм… Постойте! На чашке новая записка! «Этот кофе взбодрит тебя после долгого рабочего дня». Еще там сказано, что нужно вернуться к машине. Девушка в недоумении.
– Похоже, мне снова надо идти, – произносит она.
– Приходите к нам еще, – раздается в ответ. – И расскажете, чем же закончилось ваше приключение.
Вернувшись к машине, девушка находит розу на переднем сиденье. «Но я же закрывала дверь, – думает она. – И в кафе была всего пять минут. Значит, он где-то рядом».
Она оглядывается вокруг, но никого не находит. Поэтому садится в машину, чтобы прочитать записку.
В ней говорится о Франции. В конце автор жалуется, что оказался в Омахе, а не во Франции. Но потом вспоминает, что в Омахе есть красивая арка рядом со Старым рынком, так похожая на Триумфальную. «Поэтому возьми розу и отправляйся туда».
Девушка едет по городу, потом уже пешком подходит к арке и останавливается под ней, готовясь к новой подсказке. Однако ничего не происходит. Она решает побродить возле озера: может, ее кавалер немного опаздывает. Подойдя к ограждению, она любуется на воду, в уме обдумывая, к чему же приведет эта «охота». Внезапно, словно что-то почувствовав, она оборачивается.
Перед ней ее любимый, на одном колене, с бриллиантовым кольцом в руке. Прежде чем он успевает что-то сказать, девушка обнимает его, целует и, предупреждая его вопрос, отвечает: «Да! Да! Да!»
Вместе они возвращаются в «Старбакс», где девушка узнает, что все там присутствующие знали о готовящемся предложении. Потом он приглашает ее на романтический ужин в хороший ресторан. Уже в ресторане девушку снова ждет сюрприз: в комнате ее ожидают родители, бабуля, друзья и родители будущего мужа. От счастья она готова взлететь.
Как же ему удалось провернуть такой трюк? Просто он все это время прятался в багажнике ее машины, и она сама доставляла его до места назначения.
Эта девушка – я, а парень – мой жених и будущий муж, Брайан.
Другое призвание
Стоило мне увидеть его один раз, и мое сердце навсегда было отдано ему.
Ему было двадцать. Высокий блондин с зелеными глазами и словно вылепленными мышцами. При взгляде на него все внутри у меня переворачивалось.
Мне было одиннадцать. Я была низкого роста, в очках, с веснушками и курчавыми волосами. С мышцами тоже было не очень: их все еще покрывал «детский жирок».
Его звали Кен. Мы были знакомы, но единственным знаком внимания от него были мои взъерошенные волосы, когда он проходил мимо. И все равно я любила его и верила, что в один прекрасный день мы будем вместе.
Все, кто знал о моих чувствах, посмеивались надо мной. Советовали забыть, потому что вокруг полно женщин его возраста. «У тебя нет шансов», – говорили они.
Я просто всех игнорировала.
Через два года я попросила Кена стать моим советником на церемонии конфирмации. Он согласился, а я была в восторге: перед конфирмацией требуется год занятий, и ему придется присутствовать на них вместе со мной.
Еще через два года Кен переехал во Францию – он решил стать монахом! Я умоляла его это не делать, но он объяснил, что всегда этого хотел. Он чувствовал свое предназначение.
В день, когда Кен уехал, я спрятала свою мечту в самый дальний уголок души. Я пыталась его забыть, но не получалось. Я понимала, что мои чувства, настоящие, невзирая на то, что говорили или думали окружающие. В душе я знала, что нам суждено быть вместе.
Шли годы, мы обменивались с Кеном письмами. Они помогали, не сильно, но достаточно, чтобы держаться. Мы, как могли, поддерживали связь.
В тот день, когда мой любимый уехал, я спрятала свою мечту в самый дальний уголок души.
Через тринадцать лет после отъезда Кена я получила от него письмо, где он сообщал, что возвращается в США в монастырь в Оклахоме. Я была так счастлива, что не могла ни о чем думать. Он возвращался! Он будет жить со мной на одном континенте (хоть и в другой стране). По крайней мере, пересылка писем станет дешевле, да и доходить они будут быстрее. И самое главное – я смогу ему звонить!
Я быстро вычислила еще один положительный момент: он мог приехать ко мне! Несколько раз он навещал родных, и я радовалась, как ребенок, хотя его отношение ко мне не намекало ни на что большее, чем переписку двух друзей. Он был таким далеким. И все равно я любила его и верила, что мы будем вместе.
Через некоторое время я получила от него очень серьезное послание. Я даже немного испугалась, хотя и гордилась им. Он работал с заключенными, приговоренными к смерти, в Оклахоме, и один из них попросил Кена присутствовать на казни. Эта просьба, словно камень, лежала у него на сердце, и он не знал, как поступить. Я понимала, что от моего ответа зависит все его будущее, поэтому долго раздумывала, прежде чем отправить ответ. Я написала ему, что, вне зависимости от окончательного решения, он всегда будет жалеть, что не поступил по-другому. Однако человек попросил его быть рядом в последние мгновения своей жизни. Разве можно ему отказать?
В следующем письме Кен сообщил, что будет присутствовать на казни и, скорее всего, до того дня он вряд ли захочет писать. Я все понимала, но сама продолжала писать. Поддержка ему была необходима.
Я позвонила через несколько дней после казни и услышала, как он плачет. Мы мало говорили, но все чувствовали, и слова были не важны. Он знал, что я рядом, и это главное.
После этого события я начала замечать, что Кен изменился. Однако изменение это не было явным, и я сомневалась. Вскоре это начали замечать и остальные. Наступил момент, когда Кену пришлось признаться самому себе и окружающим, что его жизнь словно застыла. Жизнь в монастыре предполагала некоторую размеренность, поэтому его слова меня обеспокоили. Я все больше волновалась по мере получения его последующих писем. Наконец я решила, что настало время мне поехать и встряхнуть его как следует.
Я собиралась сначала навестить дядю в Пенсильвании, но, когда приехала туда, моя поездка в Оклахому отменилась: Кен возвращался в Британскую Колумбию на похороны бабушки.
Я и моя семья тоже поехали. Вечером после похорон мы с Кеном остались вдвоем. Я хотела с ним поговорить. Взяв его за руки и посмотрев в глаза, я сказала ему, что не хочу его возвращения в Оклахому. Потом опустила голову в ожидании вежливого отказа.
Вместо этого он признался, что тоже не хочет туда возвращаться. И тут его словно прорвало: он признался, что всегда любил меня, но много лет назад из-за нашей разницы в возрасте понимал, что мы не должны быть вместе. Люди бы нас осудили. Так он решил уехать на другой конец мира и стать монахом.
Но все эти годы он все равно любил меня. Его наставники чувствовали это и не позволяли ему давать невозвратные обеты. Мужчина не должен давать клятву целомудрия, если в его сердце живет любовь к женщине. Кен оставался в монастыре, участвовал в его жизни, но в любой момент мог уйти. Когда умерла его бабушка, он решил, что настало время что-то менять, и, если мои чувства изменились, он бы вернулся обратно в Оклахому, дал обеты и остался там навсегда.
Любовь одиннадцатилетней девочки до сих пор жила, только теперь в сердце двадцатишестилетней женщины.
Однако ничего не изменилось. Любовь одиннадцатилетней девочки до сих пор жила, только теперь в сердце двадцатишестилетней женщины. Мы оба прошли множество испытаний, некоторые оставили шрамы, но любовь никуда не делась. Поэтому, когда он встал на колени и сделал предложение, я без сомнений ответила «да».
Глава 5. Свадьба
Соедините руки и сердца…[22]
Тайная свадьба
Если любовь не сумасшедшая, то это не любовь.
Мы были помолвлены и имели все, что полагается: кольца и назначенную дату. Свадьба была запланирована на 5 октября. Мы задумали пожениться ровно через десять лет с момента первого признания в любви, а встречались мы еще в школе. Уже после помолвки мы стали жить вместе. Потом решили, что сначала надо пожениться. Сказано – сделано.
Официальная церемония была скромной, присутствовали только самые близкие друзья и родственники. Собственно, у наших друзей в гостиной все и происходило. Мы одолжили стулья в церкви, а наш пастор провел церемонию. Мы обменялись платиновыми кольцами, произнесли брачные обеты, поцеловались – и вот мы муж и жена. После пили кофе, жевали торты, купленные в магазине неподалеку, и любовались маргаритками, обошедшимися нам не больше двенадцати долларов. Моя подруга предлагала сделать букет невесты, но я отказалась. Однако им удалось уговорить меня на белую блузку. Зеленую юбку я все равно оставила.
Церемония проходила в воскресенье, поэтому после мы сделали то, что делали каждое воскресенье: отдыхали с друзьями. Мы играли в карты до вечера, мой новоиспеченный муж перебирал струны на гитаре. Да, может, все это немного странно. Но мы были на сто процентов готовы стать мужем и женой, так зачем ждать?
Вот такой была моя свадьба.
Звучит все так неромантично, когда рассказываешь кому-то. Однако свадьба была тайной – мы и не собирались отменять официальный прием 5 октября: с розовым садом, белым платьем и изысканными закусками.