Куриный бульон для души.
Для меня самый прекрасный звук на свете – это звук голоса Мэтта. Всякий раз, когда он поет в церкви, его сильный баритон расстилается над собравшимися в зале. После окончания службы дамы из нашей церкви часто хвалят его пение. Я уверена, что их пленяет это сочетание сильного голоса и какого-то мальчишеского задора в нем.
Еще встречаясь, мы с Мэттом частенько проводили вечер за чашечкой кофе, после того как я заканчивала работу в больнице. Мы сидели часами в нашем любимом местечке, держась за руки, делясь своими мечтами и планируя будущее. После этого он терпеливо ждал моего звонка, который давал ему понять, что я добралась до дома без происшествий. И затем мы проводили еще несколько часов вместе, болтая по телефону. Голос Мэтта был последним звуком, который я слышала, прежде чем погрузиться в сон. Это удивительно, как мало человеку нужно для отдыха, когда он влюблен. Мэтт до сих пор иногда дразнит меня:
– Я женился на тебе, так что теперь могу немного поспать ночью.
Мэтт научился искусству чтения у своей матери, поскольку она читала каждому из своих девяти детей. Он продолжил эту традицию с нашими собственными детьми. Даниэль и Майкл обожали, когда он читал им сказки. Герои буквально соскакивали со страниц, когда он оживлял их, изменяя высоту или темп голоса. Я тоже любила слушать, как он читает, радуясь этим сокровенным моментам, когда мы вместе как семья. Постепенно, когда гнездышко опустело… я начала скучать по чтению Мэттом книжек.
На протяжении многих лет мы делили с Мэттом радости и горести жизни. Одним из самых серьезных бедствий было внезапное повреждение моей спины. Проблемы со спиной – это профессиональное заболевание у медсестер. Это чудовищные боли, кошмарное настроение и огромные траты. Мне пришлось пройти интенсивную терапию и реабилитацию. Мэтт был любящим и терпеливым и поддерживал меня на протяжении всего восстановительного периода.
Одной из самых больших проблем, которые я испытывала в то непростое время, была бессонница. Я перепробовала все известные на тот момент средства: регулярный режим сна, исключение из рациона кофеина, теплое молоко с мускатным орехом, ароматерапию с лавандой и расслабляющую музыку перед сном. На короткий период я прибегла к помощи снотворных таблеток. Но мне было ненавистно это вялое состояние на следующее утро, и я боялась впасть в зависимость от таблеток.
В одну особенно трудную ночь Мэтт предложил мне почитать книгу. Я была слишком уставшей, чтобы еще что-то воспринимать, но в то же время слишком неспокойной, чтобы заснуть. Естественным выбором в тот момент казалась книга Куриный бульон для души. В ней были собраны вдохновляющие истории о том, как медсестры влияли на жизнь своих пациентов или даже меняли ее кардинальным образом. Я слушала голос мужа, и это возвращало меня в те счастливые дни, когда мы болтали по телефону и когда он читал сказки детям. Я начинала чувствовать себя более расслабленной и после нескольких историй уже была в состоянии спокойно заснуть. Так начался наш ночной ритуал чтения Мэттом историй из книг серии Куриный бульон для души.
Дополнительным бонусом было то удовольствие, что мы оба получали от самих историй. Как только мы закончили одну книгу, тут же начали другую. Многие книги перечитывались не один раз. Другие мы давали почитать нашим друзьям или членам семьи. Мы выбирали заголовки в соответствии с тем, что происходило на тот момент в нашей жизни. Время от времени какая-нибудь из историй заставляла голос Мэтта дрожать, и слезы катились по его щекам.
– Это была отличная…
– Знаешь… в один прекрасный день какая-нибудь из моих историй появится в книге Куриный бульон для души.
– Да, Лора, так и будет, и я прочту ее для тебя.
Глава 10. Вечная любовь
Мы любили любовью, которая была больше чем любовь.
Ночной визит
Там, где правит любовь, можно достичь невозможного.
Я вынырнула из глубокого сна. Я была окутана теплом. Теплом Ховарда. Я могла чувствовать его, такого твердого, за моей спиной. Моя голова лежала, как на подушке, на его левой руке. Другая его рука находилась поверх меня, его огромная костистая рука держала мою, прижимая к груди.
– Х-Ховард? Я думала, ты умер, – сказала я.
– Не, я здесь. Спи давай, – прошептал он.
Он обнял меня еще крепче, и я снова заснула, не задавая больше вопросов, принимая.
Но я вспомнила, утром.
Я вспомнила то тепло, ту любовь, даже несмотря на то, что простыни позади меня были холодными.
Примечание автора: Ховард был моим мужем, ему было пятьдесят четыре. Он умер от рака мозга тремя месяцами раньше этого случая.
Девушка по соседству
Любовь – это символ вечности. Она уничтожает чувство времени, разрушает всю память начала и все страхи конца.
Моего отца, никогда прежде не жаловавшегося на здоровье, сразила болезнь Паркинсона, и он стал медленно терять свои двигательные навыки и память. В те дни он стал рассказывать мне о девушке, которая живет по соседству и по-настоящему ему нравится.
Неделя за неделей он рассказывал мне о том, как сильно ему нравится эта девушка и как страстно он желает жениться на ней. Это продолжалось месяцами. Каждый раз, когда я видела отца, он говорил, что любит ее и собирается попросить ее руки.
Иногда он не помнил, кто я, или путал меня с сестрой. Он часто обращался к людям, которых на самом деле не было в комнате, или спрашивал меня, кто это со мной, когда я была одна.
Я не знала, как сообщить эти новости матери, новости о том, что после долгих лет совместной жизни отец влюблен в другую женщину. Я надеялась, что он выдумывает все это, пока однажды моя мать не рассказала мне (с улыбкой на лице), что отец попросил ее выйти за него замуж сегодня.
В одно мгновение все стало ясно. Моя мать жила в соседнем доме, когда они познакомились с отцом в 1945 году. Он ничего не придумал. Он переживал все это заново. Отец научил меня, что настоящая любовь никогда не кончается. Спасибо тебе, отец.
Особые друзья, особая любовь
Каждый из нас – ангел только с одним крылом, и мы можем летать, лишь обнявшись друг с другом.
История Луиса и Деб началась тридцать пять лет назад в желтом мини-автобусе, который возил их в школу и из школы. Это была специальная школа для детей с отклонениями в развитии. Деб была красавицей, с фарфоровой кожей и мягкими каштановыми волосами. Ее лицо было ясным и спокойным – полная противоположность живости моего брата, с его никогда не кончающимся и просто энциклопедическим разнообразием выражений на лице. Деб по большей части не говорила. Когда говорил Луис, это были запинающиеся фразы, в которых он расставлял пунктуацию своим особым образом, с помощью сигналов рукой. Тем не менее каким-то непостижимым образом они понимали друг друга.
На протяжении школьных лет они делили на двоих эти поездки в автобусе, и их обычный распорядок был предсказуемым. Луис выходил из автобуса и, взойдя на тротуар, кричал: «Пока, Деб!», провожая взглядом свою подругу, машущую ему рукой из окна, пока автобус не заворачивал за угол и не скрывался из вида. Когда подростковый возраст окропил Луиса и Деб волшебной пыльцой, их дружба переросла в нечто более романтическое. Деб жила неподалеку, и после школы Луис иногда прогуливался до ее дома. Вскоре он спросил, может ли она заходить к нам в воскресные дни. Обе матери были согласны, и Луис и Деб часто сидели за нашим обеденным столом, играя в бинго или тик-так-то или рисуя картинки на огромном куске белой бумаги цветными фломастерами. Они оба любили музыку, и Луис иногда ставил какую-нибудь из ее любимых записей на своем стерео. Я была их компаньонкой на этих воскресных встречах и частенько замечала, как они бросают друг на друга мечтательные взгляды поверх печенья и молока или миски теплого домашнего шоколадного пудинга.
С годами их дружба продолжала только крепнуть. В школе едва ли можно было увидеть одного без другого. Однако их счастью вскоре пришел конец. Как-то Луис сообщил, что заметил табличку «Продается» на газоне перед домом Деб, когда проходил мимо в один из дней. Когда Деб привезли в следующее воскресенье, моя мать упомянула об этой табличке и услышала в ответ, что дом выставлен на продажу, а вся семья переезжает на юг, в регион с более мягким климатом. Деб же решили оставить в Нью-Йорке, где она будет жить в специальном пансионате, созданном одной местной организацией.
– Но она еще так молода, – сказала мама, шокированная новостью, – и вы уже помещаете ее туда одну?
– Ей двадцать один, – деловито объясняла мать Деб. – Пришло время жить самостоятельно.
Луису тоже исполнилось двадцать один, и осенью после окончания школы он планировал пойти на курсы мастеров. Это означало, что Луис и Деб оставалось лишь несколько последних школьных дней и восемь недель летнего лагеря вместе. Моя мать усадила перед собой Луиса.
– Деб уезжает, – объяснила она.
– Куда? – спросил Луис.
– Она поедет в пансионат, когда летний лагерь закончится.
– Нет.
– Да.
– Почему?
– Ее семья переезжает, и Деб нужно новое место.
– Но не мне, – сказал Луис, показывая на пол, – я остаюсь здесь.
– Да, ты можешь остаться здесь, но ты понимаешь, что Деб уезжает?
Луис посмотрел вниз и кивнул головой:
– Да.