Таков, например, Фрэнк, которого доставили в больницу без сознания, едва живого, с дыхательной трубкой, вставленной в горло, накачанного большой дозой лекарств, которые вводились в обе его раздутые руки. 52-летний водитель грузовика Фрэнк перенес инфаркт – самая частая причина смерти в США, – после того, как проехал по занесенной снегом трассе во время 36-часового урагана. По статистике, его шанс выжить равнялся десяти процентам. Однако сегодня у нас имеются механические насосы, которые поддерживают поврежденное сердце, и Фрэнк выжил после тяжелой операции. Современная медицина не подвела. Но что дальше?
Пока я принимал поздравления по поводу успешной операции, Фрэнк вовсе не радовался, что мы его спасли. Более того, он думал о самоубийстве. Он был глубоко религиозным человеком, но считал, что раз он потерял работу, цель и смысл в жизни, – у него есть право умереть с честью.
Депрессия привела к тому, что иммунные клетки Фрэнка перестали функционировать нормально, повышая риск заражения. Это могло привести к смерти даже после удачной операции на сердце. Как показывают исследования, наихудшие страхи пессимистов, несмотря на медицинские факты, часто сбываются.
Мне нужно было искать решение вне сферы высоких технологий, чтобы спасти Фрэнка. Я погрузился в сферу «низких» технологий, а именно – в область любви и веры. Посоветовавшись с женой больного, мы привезли в больницу его священника, который убедил Фрэнка жить для церкви. С этого момента Фрэнк стал идеальным пациентом и быстро пошел на поправку.
В своих медицинских учебниках я не упоминаю случаев с пациентами, подобными Фрэнку, однако они многому научили меня в деле исцеления. Я стал врачом с наивным убеждением, будто нам известно почти все необходимое, чтобы лечить заболевание. Моя специальность, хирургия сердца, служила наглядным образцом истории современного успеха. Даже если сердце в буквальном смысле сломается, мы можем заменить его новым. Но как только я с головой ушел в практическую медицину, я понял, что многие вещи до сих пор остаются непонятыми.
Я еще не понимал внутреннего смысла этого органа, которому поэты придавали такое высокое значение. Если сердце выходит из строя, люди чувствуют себя преданными. Могут ли они считать себя достойными жизни, если их внутренний метроном отступился от них? Даже отклик иммунной системы, вырабатываемой телами против только что пересаженных органов, называется «отторжением» – именно это и чувствует пациент.
Но вскоре я начал понимать, что ключ к хорошему здоровью часто заключается в самих больных. Результаты существенно изменили мои взгляды на выздоровление.
Если люди в отчаянии цепляются за край, отделяющий их от пропасти смерти, – они ищут любое решение, которое бы вытащило их назад, на безопасную равнину жизни. Многие эти инструменты пришли к нам из отдаленных мест, где люди на протяжении тысячелетий занимались целительством. Некоторые называют такие подходы альтернативной, интегративной или комплементарной медициной, но я считаю, что все они представляют глобальный взгляд на здравоохранение. Давайте позаимствуем лучшие уроки целительства у всех наших предков и культур и станем делиться этой мудростью, которая, как и наши сердца, вливает жизнь в наши души.
Рука
Учитель берет за руку, открывает ум и трогает сердце.
На День благодарения редакторская колонка газеты рассказала об одной учительнице. Она попросила лучших учеников класса нарисовать картинку, где было бы изображено то, за что они благодарны. За что эти маленькие дети из бедных кварталов могут быть благодарны? Наверняка большинство из них нарисует индейку на столе. Учительница была поражена картинкой, которую сделал Дуглас – на ней была рука.
Но чья это рука? Весь класс был озадачен этим образом.
– Я думаю, это рука Бога, дающего нам пищу, – сказал один ребенок.
– Это фермер, – сказал другой, – потому что он выращивает индеек.
Наконец, когда дети занялись другой работой, учительница склонилась над партой Дугласа и спросила, чья это рука.
– Это ваша рука, учительница, – прошептал он.
Она вспомнила, что порой на переменах она брала за руку Дугласа, низкорослого и одинокого мальчика. Она часто брала детей за руку. Но для Дугласа это значило очень много. Возможно, в этом и есть смысл Благодарения для всех – быть благодарным не за материальные вещи, которые мы получаем, но за шанс – каким бы он ни был малым – отдавать другим.
Мальчуган
Не ожидайте ничего оригинального от эха.
Однажды мальчуган пошел в школу.
Он был совсем маленьким.
А школа была огромной.
Но потом мальчуган узнал,
Что он может заходить в свой класс,
Сразу, с улицы.
Он был счастлив. А школа больше не казалась
Такой огромной.
Однажды утром,
Когда мальчуган уже привык к школе,
Учительница сказала:
«Сегодня мы будем рисовать картину».
«Отлично!» – подумал мальчуган.
Он любил рисовать.
У него получались самые разные картины:
Львы и тигры,
Курицы и коровы,
Поезда и корабли —
И он достал свою коробку карандашей
И начал рисовать.
Но учительница сказала:
«Постой! Еще не время начинать!»
И она подождала, пока все не будут готовы.
«Пора, – сказала учительница. —
Мы будем рисовать цветы».
«Отлично!» – подумал мальчуган.
Он любил рисовать цветы,
И он начал рисовать прекрасные цветы
Розовыми, оранжевыми и синими карандашами.
Но учительница сказала:
«Постой! Я покажу, как это нужно делать».
И она нарисовала цветок на школьной доске.
Он был красный на зеленом стебле.
«Вот так, – сказала учительница. —
Теперь можете приступать».
Мальчуган взглянул на цветок учительницы.
Потом он посмотрел на свой цветок,
Его цветок понравился ему больше.
Но он этого не сказал,
Он просто перевернул листок
И нарисовал такой, какой был у учительницы.
Красный на зеленом стебле.
На другой день,
Когда мальчуган открыл входную дверь,
Учительница сказала:
«Сегодня мы будем лепить из глины».
«Отлично!» – подумал мальчуган.
Он любил глину.
Он умел лепить из глины самые разные вещи:
Змей и снеговиков,
Слонов и мышей,
Машины и грузовики —
И он начал тянуть и отщипывать
От своего глиняного шарика.
Но учительница сказала:
«Постой! Еще не время начинать!»
И она подождала, пока все не будут готовы.
«Пора, – сказала учительница. —
Мы будем делать тарелку».
«Отлично!» – подумал мальчуган.
Он любил лепить тарелки,
И он начал делать их,
Самых разных форм и размеров.
Но учительница сказала:
«Постой! Я покажу, как это нужно делать».
И она показала всем, как сделать
Одну глубокую тарелку.
«Вот так, – сказала учительница. —
Теперь можете приступать».
Мальчуган посмотрел на тарелку учительницы,
Потом на свою тарелку.
Его тарелка ему нравилась больше, чем тарелка учительницы,
Но он этого не сказал.
Он просто скатал глину в один большой шар
И слепил такую же глубокую тарелку, как у учительницы.
И очень скоро
Мальчуган научился ждать
И наблюдать,
И делать вещи так, как их делала учительница.
И очень скоро
Он перестал делать свои собственные вещи.
А потом случилось так,
Что мальчуган и его семья
Переехали в другой дом
В другом городе,
И мальчугану
Пришлось пойти в другую школу.
Эта школа была еще больше,
Чем прежняя,
И в ней не было одной двери,
Через которую можно было сразу попасть
В свой класс.
Ему приходилось подниматься по большой лестнице
И проходить по длинному коридору
До своего класса.
И в самый первый день,
Как он там оказался, учительница сказала:
«Сегодня мы будем рисовать картину».
«Отлично!» – подумал мальчуган,
И он стал ждать, пока учительница
Скажет ему, что делать.
Но учительница ничего не сказала,
Она просто вышла из класса.
Потом она подошла к мальчугану
И сказала: «Ты не хочешь рисовать картину?»
«Хочу, – ответил мальчуган. —
Но что мы будем рисовать?»
«Я не узнаю, пока ты не нарисуешь», – ответила учительница.
«Но как мне ее рисовать?» – спросил мальчуган.
«Как хочешь, так и рисуй», – отвечала учительница.
«Любым цветом?» – спросил мальчуган.
«Любым, – отвечала учительница. —
Если каждый станет рисовать одну картину
И использовать одни и те же цвета, —
Как я узнаю, кто ее нарисовал
И что это было?»
«Даже не знаю», – ответил мальчуган.
И он стал рисовать розовые и оранжевые
и синие цветы.
Ему понравилась новая школа,
Хотя у нее и не было отдельной двери,
Ведущей прямо в его класс!
Я – учитель
Благодарность – чудесная вещь. Из-за нее прекрасное, принадлежащее другим, также становится и нашим.