– У меня был длинный прямой нос, тонкие губы и высокие скулы. Сегодня у меня курносый нос, плоские щеки, и мои губы намного больше.
Однако у нее мало видимых шрамов, и она выздоровела после ранения.
Геройство Роки попало на первые полосы газет. Но мальчик утверждает, что не совершил ничего особенного:
– Я сделал то, что сделал бы любой другой на моем месте.
Его мать говорит: «Если бы не Роки, я бы умерла от потери крови».
Покойся с миром: похороны «Я не могу»
Оптимизм – основа мужества.
Классная комната для 4-го класса Донны была похожа на многие другие. Однако что-то показалось мне необычным в первый же день, когда я сюда вошел. Здесь чувствовалось некое скрытое волнение.
Донна много лет преподает в одной из школ Мичигана, и ей осталось два года до пенсии. Но она не просто проводит уроки, а добровольно участвует в программе развития детей, которую я придумал и организовал. Программа основана на творческом подходе к образованию, и Донна обеспечивает ее выполнение. А моя работа заключается в посещении уроков и поощрении учеников.
Я сел на свободный стул в конце класса. Все ученики работали над заданием – записывали свои мысли и идеи. Рядом со мной 10-летний ученик заполнял лист под названием «Я не могу».
«Я не могу выбить футбольный мяч дальше второй базы».
«Я не могу делить в столбик, если в числе более трех цифр».
«Я не могу понравиться Дебби».
Листок был заполнен уже наполовину, однако он не собирался заканчивать. Он трудился решительно и настойчиво.
Я прошел по ряду, заглядывая в ученические работы. Каждый писал о вещах, на которые он не был способен.
«Я не могу сделать 10 отжиманий».
«Я не могу пробить мяч над оградой с левой стороны поля».
«Я не могу съесть только одно пирожное».
Я решил поговорить с учительницей, чтобы узнать, что здесь происходит. Подойдя к ней, я увидел, что она что-то торопливо записывает. Я решил ее не отвлекать.
«Я не могу уговорить мать Джона прийти на учительское собрание».
«Я не могу научить свою дочь вовремя заправлять машину».
«Я не могу объяснить Алану, что выяснять отношения с приятелями следует словами, а не кулаками».
После тщетных попыток разузнать, почему ученики и учитель заняты негативными фразами, вместо того чтобы записывать позитивные утверждения в духе «Я могу», я вернулся на свое место и продолжил наблюдения. Ученики продолжали писать еще 10 минут. Большинство уже исписало один лист. Некоторые начали второй.
– Заканчивайте последнее предложение и не начинайте новое, – велела Донна. Затем она попросила учеников сложить листы пополам и принести ей. Подойдя к учительскому столу, дети складывали свои работы под грифом «Я не могу» в пустую коробку из-под обуви.
Когда были собраны все бумаги, Донна добавила к ним свой листок. Она закрыла коробку, взяла ее под мышку и вышла из класса. Ученики последовали за учителем, а я – за ними.
Донна зашла в комнату сторожа и вынесла оттуда лопату. Вместе с учениками она вышла из школы и направилась к спортивной площадке. Там, у края площадки, дети по очереди начали копать яму. Затем, когда была вырыта яма около метра глубиной, ученики десяти-одиннадцати лет встали в круг около ямы, похожей на могилу, и опустили в нее коробку.
Донна объявила:
– Мальчики и девочки, пожалуйста, возьмитесь за руки и склоните головы.
Ученики выполнили ее просьбу. Они взялись за руки, опустили головы и стали слушать речь Донны.
– Друзья, мы собрались сегодня вместе, чтобы отдать дань памяти нашему «Не могу». Пока он оставался здесь, он затронул жизнь каждого из нас. К несчастью, его имя звучало в каждом общественном здании – в школе, мэрии, столице штата и, да, даже в Белом доме.
Мы нашли для «Я не могу» место последнего успокоения и могильный камень с его эпитафией. Его пережили его братья «Я могу», «Я буду» и «Я сделаю это сейчас». Они не так знамениты, как их небезызвестный родственник, и, конечно, пока не так сильны и могущественны.
Возможно, когда-нибудь с вашей помощью они добьются куда больших успехов в этом мире.
Пусть же «Я не могу» покоится с миром, и пусть каждый присутствующий продолжит свой жизненный путь и движение вперед без него. Аминь.
Слушая панегирик, я понял, что ученики никогда не забудут этот день. То, что они сделали, было метафорой жизни, опытом, который останется с ними навсегда. Превосходная находка учительницы.
Но на этом урок не закончился. После похоронной речи она повела их в класс и устроила поминки. Они отмечали кончину «Я не могу» печеньем, попкорном и фруктовым соком. Донна вырезала из плотной бумаги могильный камень. Сверху она написала слова «Я не могу», а по центру – «Покойся с миром». Снизу она добавила число.
Бумажный могильный камень висит в классной комнате Донны как напоминание на весь учебный год. В тех редких случаях, когда ученики забывают и произносят: «Я не могу», – Донна просто указывает на надпись «Покойся с миром». Тогда ученики вспоминают, что «Я не могу» умер.
Я не был учеником Донны. Напротив, она была моей ученицей. Но в тот день она преподала мне памятный урок.
Теперь, спустя годы, стоит мне услышать фразу «Я не могу», – я представляю себе картину похорон с четвероклассниками. Как и эти ученики, я вспоминаю, что «Я не могу» умер.
История про 3-3-3
Измени свои мысли, и ты изменишь мир.
На выходных я проводил семинар в Дирхурст Лодж, на севере от Торонто. В пятницу вечером через город Барри к северу от нас прошел торнадо. Он принес разрушения на миллионы долларов и убил нескольких человек. В воскресенье по дороге домой я остановился, проезжая через Барри. Я вышел на обочину шоссе и осмотрелся вокруг. Повсюду я видел разрушенные дома и перевернутые автомобили.
В тот же вечер Боб Темплтон ехал по той же дороге. Он остановился, как и я, чтобы осмотреть зону бедствия, вот только мысли его отличались от моих. Боб был вице-президентом «Телемедиа Коммюникэйшн», владеющей сетью радиостанций в Онтарио и Квебеке. Он думал, как помочь людям, используя радиостанции его компании.
В следующую пятницу он вызвал все руководство «Телемедиа» в свой кабинет. Сверху на доске он написал три тройки и спросил своих коллег:
– Хотите собрать 3 миллиона долларов за 3 дня в течение 3 часов и передать деньги населению Барри?
В комнате воцарилось молчание.
Наконец кто-то возразил:
– Ты спятил, Темплтон. Нам ни за что этого не сделать.
Боб сказал:
– Погодите. Я не спросил, можете ли вы собрать деньги. Я спросил, хотите ли вы этого.
Все заговорили:
– Конечно, с радостью.
После чего он нарисовал большое «Т» под цифрами «3-3-3». С одной стороны он написал: «Почему мы не сможем». На другой вывел: «Как мы сможем».
– Сейчас я перечеркну колонку «Почему мы не сможем». Мы не станем тратить время на оправдания. Это ни к чему. С другой стороны мы запишем все идеи, которые придут нам в голову – как это сделать. Никто не выйдет из комнаты, пока мы окончательно не разберемся.
И снова наступило молчание. Наконец кто-то сказал:
– Мы могли бы провести радиошоу по всей Канаде.
– Отличная мысль, – сказал Боб и записал.
Пока он записывал, кто-то другой возразил:
– У нас не получится транслировать радиошоу на всю Канаду.
Это было очень серьезным возражением. Радиостанции компании базировались только в Онтарио и Квебеке.
Неожиданно кто-то предложил:
– Можно попросить Харвея Кирка или Ллойда Робертсона, самых известных канадских медиаперсон, провести передачу!
Человеку под силу все, если свое внимание он обратит на то, как ему этого добиться, а не на то, почему он не может этого сделать.
После этого самые невероятные и творческие идеи стали рождаться одна за другой.
Это было в пятницу. В следующий вторник они провели радиомарафон. Пятьдесят радиостанций по всей стране согласились его транслировать. Неважно, кому в конечном счете достались лавры – главное, что население Барри получило деньги. Харвей Кирк и Ллойд Робертсон были ведущими передачи, и им удалось собрать 3 миллиона долларов за 3 часа в течение 3 рабочих дней!
Как видите, человеку под силу все, если свое внимание он обратит на то, как ему этого добиться, а не на то, почему он не может этого сделать.
Ни одного свободного фургона
Один человек не может насвистеть симфонию. Чтобы исполнить ее, нужен целый оркестр.
Однажды на День благодарения, когда у нашей семьи не было ни денег, ни еды, кто-то постучал в нашу дверь. На пороге стоял мужчина с огромной коробкой продуктов, гигантской индейкой и даже со сковородками. Я не верил своим глазам.
– Кто вы такой? Откуда вы? – требовательно спросил мой отец.
Незнакомец произнес:
– Я здесь, потому что ваши друзья знают, что вы нуждаетесь, но не примете от них помощь. Поэтому я привез это для вас. Поздравляю с Днем благодарения.
– Нет, мы не можем это принять, – отвечал отец.
– У вас нет выбора, – сказал незнакомец, поставил коробку на землю и ушел.
Это воспоминание оставило неизгладимый след в моей душе. Я пообещал себе, что однажды, когда я стану обеспеченным человеком, я сделаю то же самое для других людей. Когда мне исполнилось 18, я придумал свой ритуал на День благодарения. Мне нравится все делать спонтанно, поэтому я отправлялся за покупками и покупал много еды для одной или двух семей. Затем я переодевался посыльным, приезжал в самый бедный квартал и стучался в какую-нибудь дверь. Я всегда сопровождал подарки запиской, рассказывавшей о моих детских впечатлениях на День благодарения. В ней были такие слова: «Все, о чем я вас прошу, – это тоже помочь кому-нибудь, когда ваше материальное положение улучшится». Этот ежегодный ритуал приносил мне куда больше счастья, чем любое количество денег, когда-либо мной заработанных.