Лови момент! Нельзя жить одной мечтой – пора что-то предпринять.
И вот он решается и признается девушке в своих чувствах. В итоге она его отвергает, и он получает по носу от ее парня и терпит постыдную неудачу. Однако Кнокс не желает отказываться от мечты. Под конец девушка осознает глубину его чувств и открывает ему сердце. Хотя Кнокс не особо красив и совсем не популярен, – он добивается девушки силой своего искреннего намерения.
У меня самого был шанс поймать момент. Я по уши влюбился в хорошенькую продавщицу из зоомагазина. Она была моложе меня и вела совсем другой образ жизни – нам с ней, по сути, не о чем было говорить. Но это нимало меня не смущало. Мне нравилось бывать в ее обществе – словно между нами мелькала какая-то искра. И похоже, моя компания ей тоже нравилась.
Когда я узнал, что скоро ее день рождения, я решил пригласить ее куда-нибудь. Прежде чем набрать ее номер, я примерно с час просидел, разглядывая телефон и репетируя речь про себя. Потом набрал номер и дал отбой раньше, чем услышал гудок. Я попеременно испытывал чувство возбужденного ожидания и страх отказа. Внутренний голос говорил, что я ей не нравлюсь и пригласить ее с моей стороны – большая наглость. Наконец я набрался храбрости и позвонил. Она поблагодарила меня и сказала, что у нее другие планы.
Я упал духом. Голос, который отговаривал меня звонить, теперь советовал все бросить, чтобы не ставить себя в еще более неловкое положение. Но я испытывал чувства к этой девушке и должен был их выразить.
Я отправился в торговый центр, купил красивую поздравительную открытку и написал на ней послание в стихах. Я зашел за угол, где находился зоомагазин, в котором она работала. Все тот же беспокойный голос предупреждал меня: «Что, если ты ей не нравишься? Что, если она откажет?» Тогда я засунул открытку под рубашку. Я решил, что если она проявит ко мне интерес, – я вручу открытку. Если же девушка останется безразлична, я не стану ее доставать. Таким образом я не попаду в неловкое положение.
Мы немного поболтали, но она не выразила ни внимания, ни равнодушия. Мне стало не по себе, и я начал потихоньку пробираться к выходу.
Однако когда я был уже у двери, другой голос заговорил во мне. Это был, скорее, шепот с интонацией мистера Китинга. Он побуждал меня: «Вспомни Кнокса Оверстрита. Carpe diem!». Я спросил себя: как я могу советовать другим жить своей мечтой, если сам не могу последовать за своей? И потом, что такого плохого может случиться? Всякая женщина будет рада получить в подарок открытку со стихами. И я решил ловить момент. Сделав выбор, я почувствовал, как всплеск мужества пробежал по моим венам.
Я достал из-под рубашки открытку, повернулся, подошел к прилавку и вручил ее девушке. Я испытывал невероятный подъем и восхищение – и вдобавок к этому страх. (Фриц Перлз[7] называет такой страх «восхищением, от которого захватывает дух».) Но я это сделал.
Просто продолжай выражать свою любовь.
И знаете что? Она совсем не удивилась. Она сказала «спасибо» и отложила открытку в сторону, даже не раскрыв ее. Сердце мое упало. Я почувствовал себя отвергнутым и расстроенным. Не получить ответа – еще хуже, чем получить резкий отказ.
Я вежливо попрощался и вышел из магазина. Затем произошло нечто удивительное. Огромный поток внутреннего удовлетворения хлынул в меня и наполнил все мое существо. Я раскрыл сердце, и это было потрясающе! Я преодолел страх. Да, я повел себя немного неуклюже, но я это сделал. (Эммет Фокс[8] сказал: «Если нужно, делай это со страхом, но – делай!») Я должен был попытаться, без всяких гарантий. Я отдал свой подарок не затем, чтобы получить что-то взамен.
Уже давно я не чувствовал себя таким спокойным и умиротворенным. Я осознал цель этого переживания: я должен был научиться раскрывать сердце и отдавать любовь, не требуя ответа. Смысл такого опыта был не в том, чтобы установить отношения с девушкой. Я должен был наладить отношения с самим собой. И мне это удалось. Мистер Китинг мог бы мной гордиться. Я и сам гордился собой.
С тех пор мы редко виделись с той девушкой, но переживание изменило мою жизнь. Я понял принцип: просто продолжай выражать свою любовь.
Нам кажется, что мы страдаем, если не получаем любовь. Но не это нас ранит. Наша боль дает о себе знать, если мы не отдаем любовь. Мы рождены, чтобы любить. Можно сказать, что мы – машины любви, созданные божественным образом. Мы живем в полную силу, если отдаем любовь.
Нам внушают, будто наше благосостояние зависит от того, любят ли нас другие. Однако на деле все наоборот. Наше благосостояние зависит от того, отдаем ли мы любовь. В счет идет не то, что мы получаем, а то, что исходит от нас!
Нежная необходимость
Я приручил ее, и в благодарность мне она мурлычет.
По меньшей мере раз в сутки наш старый черный кот подходит к кому-то из нас. Он не требует, чтобы его накормили, выпустили погулять или что-то в этом роде. Ему необходимо другое.
Если вы готовы взять его на колени – он запрыгнет к вам и удобно устроится; если нет – будет стоять рядом и глядеть тоскливо, пока вы не разрешите ему это сделать. Заняв позицию, он начинает урчать еще до того, как вы принимаетесь поглаживать ему спину, чесать подбородок и говорить, какой он хороший котик. Затем его мотор набирает обороты; он крутится, чтобы устроиться поудобнее; он «делает большие лапы». Время от времени его мурлыканье выходит из-под контроля и становится фырчаньем. Он с обожанием глядит на вас широко раскрытыми глазами и медленно зажмуривается, что означает его безраздельное к вам доверие.
Мало-помалу он затихает. Если ему кажется, что все идет по плану, он может задержаться у вас на коленях и уютно вздремнуть. Но скорее всего, он соскочит и побредет по своим делам. В любом случае – он получил, что хотел.
Наша дочь объясняет это просто: «Чернышу надо помурлыкать».
Но не только котам необходим такой ежедневный ритуал. Поскольку я и родитель, и преподаватель, – я каждый день вижу, как детские души расцветают от быстрых импульсивных объятий, от пожимания руки, от поцелуя на ночь.
Если бы от меня это зависело, я бы сделал так, чтобы каждый ребенок, где бы он ни жил, мог хотя бы раз в день помурлыкать.
Глава 2. Учиться любить себя
Как-то раз Оливер Уэнделл Холмс[9] пришел на встречу, где оказался самым низкорослым из присутствующих.
«Доктор Холмс, – едко заметил ему один друг, – сдается мне, вы чувствуете себя малышом в обществе таких великанов».
«Так и есть, – отозвался Холмс, – чувствую себя, как монета в десять центов[10] в россыпи пенни».
С вами все в порядке
Познав себя, человек уже не может оставаться тем, кем он был раньше.
Эта история описывает самый трогательный момент в моей жизни.
Я познакомился с Питером в летнем лагере Королевского Национального института слепых людей в Гемпшире, Англия. Питер был в моем классе. В тот день я проводил занятие по самоуважению с пятьюдесятью подростками. Они были такими же, как любая большая группа подростков, – креативными, непослушными, веселыми, шумными, спорящими и очень энергичными. Они были самыми обычными… и слепыми.
Питер был одним из немногих тихонь. Он сидел на галерке в классе. Высокий, стройный, наполовину китаец, наполовину англичанин, лет пятнадцати. В классе много шутили, и по большей части на мой счет. Питер смеялся от души, но не говорил ни слова. После занятия он остался в классе.
– Мистер Холден? – спросил он.
– Зови меня Роберт, – ответил я.
– Мы можем поговорить?
– Конечно.
Питер выглядел обеспокоенным, задумчивым и болезненно застенчивым. Мы немного поговорили на отвлеченные темы, прогуливаясь вокруг больших зеленых спортивных полей за главным зданием института.
– Кажется, я могу вам доверять, Роберт, хотя мы только познакомились.
– Это настоящий комплимент, – ответил я.
– Мне нужно задать вам вопрос, которого я избегаю всю жизнь, – признался он.
Я был совсем не готов к вопросу Питера, когда он его наконец изложил.
– Мне нужно знать, что со мной не так.
– В каком смысле? – удивился я.
– Я родился слепым и никогда не видел себя со стороны. Мне нужно знать мнение того, кому я могу доверять… Красив я или нет, – сказал Питер.
Со всей искренностью я сказал Питеру, что он весьма привлекательный молодой человек.
– И вы не шутите?
– Я говорю на полном серьезе.
Питер порывисто обнял меня.
– Значит, со мной все в порядке?
– Да!
– Совсем-совсем ничего плохого?
– Совсем-совсем ничего.
Я с огромной радостью увидел облегчение Питера. В течение шести лет я набирался навыков в профессии, задача которой – найти, что именно с человеком не так. Мы брались за «гадких утят» и энергично отыскивали в них расстройства, дисфункции, неврозы, психозы, синдромы и схемы. Каждый день мы придумывали новые ярлыки, новые заболевания и новые курсы лечения для «гадких утят». Мы никогда не видели в них лебедей.
Страх того, что с тобой что-то не так, – самый большой блок, мешающий радоваться. На самом деле других блоков нет. До тех пор пока вы чувствуете, что с вами что-то не так, что вы в чем-то нехороши или вам недостает чего-то, – ваша жизнь будет отражать такое убеждение. Вы будете представлять, будто другие вас отвергают, мир к вам враждебен, судьба безжалостна, вся жизнь против вас, а небеса вас наказывают. Но на самом деле вы сами вынесли себе приговор и не подпускаете к себе ничего хорошего. Все дается вам с трудом, успех недостижим, счастье коротко, любовь приносит проблемы и нет никакого спокойствия.