Женевив Вест
Бананы для Гарри
Когда тот, кого ты любишь, становится памятью, память становится сокровищем.
Иногда самые мелкие детали трогают душу сильнее всего. Кто-нибудь поверит, что пятидесятитрехлетняя женщина плачет, покупая связку бананов? Это происходит со мной каждую неделю.
В прошлом году Гарри умер от сердечной недостаточности. В общей сложности мы прожили с ним двадцать два года, и нам вдвоем было очень хорошо. Мы готовили еду, смеялись, путешествовали, спорили, обнимались, любили и планировали будущее нашего шестилетнего сына.
Сын будит меня утром, и я кормлю его перед школой. Когда он уходит, я остаюсь в полном одиночестве. У нас большой дом, и тишина во всех комнатах стоит оглушающая. Мне очень грустно. Мне больно физически и морально.
Родственники и друзья дают мне разные советы: продай дом, ходи на свидания, не ходи на свидания, купи новый диван вместо того, на котором Гарри лежал три года после автокатастрофы, не плачь так много, больше веселись, больше улыбайся, сделай перестановку в доме, убери его фотографию, больше говори с сыном о том, каким он был, наоборот – меньше говори о нем, собери его вещи и отдай на благотворительность, начни новую жизнь. Но чаще всего мне советуют одно – перестань покупать бананы.
Мой муж их обожал. У него на кухонном столе всегда стояло синее пластиковое блюдо со связкой спелых бананов. Я же никогда их особенно не любила. Тем не менее каждую неделю я покупаю новую связку, привожу домой и потом в конце концов раздаю друзьям и соседям.
Если я перестану покупать бананы, это будет означать, что он действительно умер. Уже после того как я попрощалась с ним в больнице, организовала похороны, видела, как гроб с его телом опускают в землю. Когда я поняла, что он уже никогда не вернется, не обнимет меня, не похвалит новую прическу, не поможет по дому и не починит мой компьютер… Он не поедет со мной на океан, не будет громко болеть за сына, когда тот участвует в соревновании по выездке лошадей, не посадит его в школьный автобус… И все же я не могу перестать покупать бананы.
Смерть Гарри научила меня нескольким важным вещам. Человек предполагает, а Бог (или любая другая высшая сила, в которую вы верите) располагает. Когда одна дверь закрывается, может пройти много времени, прежде чем откроется другая. Никто не представляет, как грустно и одиноко человеку, потерявшему своего любимого или любимую. Даже спать становится сложно. Ты не выключаешь на ночь телевизор – он становится твоим другом. В таком возрасте сложно найти новых друзей. С кем я могла начать общаться? С семейными парами? С одинокими матерями? С людьми помоложе, у которых есть маленькие дети? С людьми постарше, чьи дети уже выросли?
Мне хотелось бы написать, что через шесть месяцев, девять месяцев, через год вы перестанете плакать, но это не так. По себе могу сказать, что я хочу Гарри так же сильно, как хотела его двадцать два года назад, десять лет назад или за день до его смерти. Может быть, сейчас я хочу его даже сильнее, чем раньше.
Без Гарри моя жизнь и мой мир уже никогда не будут прежними. Он ушел навсегда, а вместе с ним ушло все, что он любил делать. Но мне уже не так больно, когда я приезжаю в его любимый торговый центр или на пляж. По сей день я чувствую его любовь и слышу его советы.
Мне очень с ним повезло. Я нашла свою вторую половинку. Мы были очень разными, но все равно любили друг друга. Я смотрела фильмы о Джеймсе Бонде, сериалы «Морская полиция: Спецотдел» и «Доктор Хаус», он обожал романтические комедии, «Хорошую жену» и «Отчаянных домохозяек». Он считал, что именно такие передачи надо смотреть с тем, кого любишь всем сердцем.
Мы с Гарри верили в любовь до гроба, поэтому сейчас мне так сложно без слез смотреть фильмы или сериалы про любовь.
В общем, я все еще покупаю бананы. Иногда я съедаю один на завтрак, иногда использую их в выпечке. Сейчас нашему сыну семь лет, и, может, со временем он их полюбит. Я покупаю бананы, плачу и улыбаюсь сквозь слезы, потому что помню, как приносила их человеку, которого любила.
Дебра Форман
Глава 6Признать, что ты не такой, как все
Аптечка надежды
Нет надежды без страха, и нет страха без надежды.
В пятницу в пять часов дня у нашей двери появился Натан. У него были светлые, коротко подстриженные волосы и голубые глаза. Натан широко улыбался. В тот день ему исполнилось восемь лет.
Хотя это был его день рождения, Натан принес нам подарки. Он пришел со своими родителями и младшим братом. За спиной у Натана висел рюкзак, в котором была аптечка надежды.
Мой шестилетний сын Кайпо подошел к Натану.
– Покажи Кайпо, что у тебя в аптечке надежды, – попросил Натана его отец.
Это был небольшой мешок на завязках. Натан вывалил содержимое на кровать и взял в руки плюшевого мишку по имени Руфус.
– Я с ним сплю, – объяснил Натан моему сыну.
На лапе Руфуса был браслет, сообщающий, что он болен диабетом, а на руках, ногах, животе и попе наклеены кусочки пластыря. В эти места делают уколы инсулина.
– Мне колют инсулин, но Руфусу уколы делаю я сам, – заявил Натан.
Потом мальчик показал Кайпо другие вещи из аптечки: детские книжки, видеокассету и брошюры для родителей детей, больных диабетом. Он достал прибор для измерения уровня сахара в крови и показал Кайпо, как можно брать кровь не из кончика пальца, а из руки.
Мы встретились с семьей Натана благодаря Детскому фонду больных диабетом. Отец Натана сообщил, что его сыну диагностировали диабет полгода назад.
– А когда поставили диагноз вашему сыну? – спросил он меня.
– Всего две недели.
– Вы, наверное, очень волнуетесь и переживаете? Этот человек, в отличие от других, знал, каково это, когда твой сын заболевает диабетом.
– Да, – ответила я. – Иногда я могу расплакаться во время совершенно постороннего разговора.
Этот мужчина знал, что я чувствую и чего боюсь. Он меня во всем понимал.
Удивительно, как много могло измениться за один день. Я мгновенно превратилась в медсестру, которая по меньшей мере четыре раза в день проверяла уровень сахара в крови сына, два раза в день колола ему инсулин и следила, чтобы он ел вовремя. Я отвозила сына в школу и волновалась за него гораздо сильнее, чем раньше. Что, если уровень сахара в крови резко упадет, когда меня нет рядом? Я много раз повторяла ему инструкции – что в этом случае делать.
Сын три дня пролежал в больнице, и за это время я успела многому научиться. Я знала, что, после того как его выпишут, я окажусь с ним дома одна и рядом не будет медсестер, чтобы ответить на мои вопросы. Я была матерью-одиночкой и могла полагаться только на свою память и свои силы. Мужа у меня не было, поэтому не с кем было разделить ответственность за ребенка.
Мама Натана боялась, что уровень сахара в крови ее сына мог стать слишком высоким. Я же больше волновалась, как бы сахар не упал слишком низко. При наступлении гипогликемии больной может очень быстро потерять сознание. А если в этот момент мой сын спит? Сможет ли он проснуться?
Такие люди, как родители Натана, обычно говорят: «Звоните в любое время». И они имеют в виду именно это. Они дают мне понять, что я совершенно нормальный человек.
– Когда он уже лежал вечером в кровати, я померил сахар, и он оказался слишком низким. Я дал ему углеводов и положил спать в нашу кровать.
– Знакомая история, – ответила я.
Позвонив в первый раз в Детский фонд больных диабетом, я поговорила с женщиной, которая сказала мне, что плакала каждый день в течение трех месяцев, когда у ее ребенка нашли диабет. Но постепенно перестаешь плакать, набираешься знаний и опыта.
В тот день Натан привез нам не только содержимое своей аптечки. Он и его родители поделились своим опытом и добротой. Я слышала, что большинству родителей нужен примерно год, чтобы привыкнуть к тому, что у их детей обнаружили диабет. У родителей Натана прошло всего полгода, но они приехали и рассказали мне все, что успели узнать.
В тот вечер, после того как я сделала Кайпо укол, сын взял использованный шприц и сделал укол Руфусу. И даже не один. Видимо, дозировка лекарства была правильной – мишка всю ночь спокойно проспал рядом с Кайпо. И доза надежды, которую мы получили от Натана и его родителей, тоже оказалась правильной, потому что с тех пор Руфус всегда спал рядом с Кайпо, как раньше – с Натаном.
Да получит тот, кто дает. Это был лучший день рождения Натана.
Джо Игер
Я толстая и свободная
У меня ушло много времени на то, чтобы перестать смотреть на себя глазами других людей.
Большую часть своей взрослой жизни я живу с недостатком, который многие в нашем обществе считают непростительным. В отличие от других дефектов, скрыть его невозможно. Что же это? Я толстая. Для некоторых этого достаточно, чтобы вычеркнуть меня из списка нормальных людей.
Но ведь полнота – не единственная моя характеристика. Я мать, жена, друг, дочь, сестра, тетя, волонтер, автор, художник и музыкант. Некоторые даже считают меня очень успешным человеком. Как-то раз одна женщина сказала мне: «Вот это да! Вы действительно многого в этой жизни добились! Несмотря на… ну, вы понимаете».
Женщина замолчала и отвела глаза. Она поняла, что у нее вырвалось больше, чем она хотела сказать.
– Несмотря на что? – вежливо поинтересовалась я.
Она окинула меня взглядом с ног до головы и уставилась в район талии. На ее лице появилось смущенное выражение.
– Ну, вы сами понимаете… – уклончиво ответила моя собеседница. Она была готова сквозь землю провалиться от стыда.
Я не стала развивать эту тему, хотя могла бы, конечно, кое-что рассказать.