Казалось бы, что может быть проще, чем принять душ? Но не для меня. Я получила перелом позвоночника в результате автомобильной аварии. Это произошло совсем недавно, и я еще не успела оправиться от шока. Не говоря уже о том, что отныне любое, самое обычное действие стало чем-то труднодостижимым.
Вот и теперь я сидела на табуретке, дрожащая, усталая и мокрая, а мой муж вытирал мне ноги, чтобы надеть носки и ботинки.
После операции и реабилитации в стационаре меня отправили домой в корсете (минимум на три месяца) с инструкциями по поводу новой повседневной жизни. Джим сделал все возможное, чтобы приспособить единственную маленькую ванную комнату в нашем доме к моим потребностям, но специальную скамейку ему сделать не удалось. Поэтому я не могла принимать душ самостоятельно.
Каждое утро Джим готовил все необходимое для душа, помогал мне удобно сесть на табуретку, а потом встать с нее – это был нервный и изнурительный процесс, особенно в первые дни моего восстановления. После душа мы кое-как перебирались в спальню, где я одевалась сама, насколько это было возможно. А затем мой муж опускался рядом со мной на колени и в последний раз вытирал мне ноги, прежде чем надеть носки и обувь.
В то утро я другими глазами посмотрела на своего мужа – человека, которому обещала свою любовь, преданность и жизнь. В молодости легко давать свадебные клятвы. Обычные дни, наполненные разговорами о домашних делах (и о том, кто сделал больше), работе, стрессе из-за счетов и родственников, становятся рутиной. Мы тоже еще совсем недавно воспринимали присутствие друг друга как должное. Но сегодня, когда Джим надевал мне туфли, любовь вдруг нахлынула на меня с новой силой. Мой муж, к которому за недолгое время нашего брака я уже успела привыкнуть, стал моим героем. Я влюбилась заново.
Слезы наполнили мои глаза, а голос дрогнул, когда я легонько коснулась его плеча и сказала:
– Спасибо, что делаешь все это для меня.
Он пробормотал что-то вроде «да без проблем».
– Нет, милый. Я правда благодарна тебе за это.
И тогда Джим поднял голову, и наши взгляды встретились. В тот момент мы оба перестали притворяться – то, что с нами происходило, было действительно чрезвычайно тяжелым опытом для нас обоих. Я вспомнила отделение неотложной помощи и дикий страх в его глазах; вспомнила прикосновения его рук, пока я то отключалась, то приходила в себя за день до операции, и его первое приветствие, когда я проснулась после нее.
В то утро мы долго смотрели друг другу в глаза, сдерживая свои эмоции. Наконец я не выдержала и заплакала. У моего мужа, который не любит показывать чувства, тоже вдруг заблестели глаза и задрожал голос.
– Я люблю тебя, и сейчас я там, где должен быть, – тихо произнес он.
Как выглядит любовь? Для кого-то она проявляется в дорогих подарках и широких жестах. Но мое главное счастье – это мужчина, который держит меня за руку не только в солнечные дни, но и в самые страшные времена.
Пусть другие мечтают о принце с хрустальной туфелькой. Я же выбираю человека, который, стоя на коленях, каждое утро помогал мне надеть простые хлопковые носки и кроссовки.
Ты не забудешь меня
Благодарность – это память сердца.
Мы с Джоном сидели в кабинете лечащего врача в госпитале для ветеранов. Стены в комнате были выкрашены в унылый серый цвет. По другую сторону стола собрался целый консилиум докторов. Прежде чем начать комментировать результаты тестирования, которое прошел Джон, все они долго смотрели на нас и молчали. В этом молчании не было ничего хорошего.
– Некоторые результаты в норме, но в целом придется признать, что у вас снижены способности в области памяти и суждений, сэр, – наконец произнес наш врач.
Он сделал паузу и глубоко вздохнул. Джон нащупал мою руку и крепко сжал ее.
– Мне жаль говорить вам об этом, но окончательный диагноз – «прогрессирующие когнитивные нарушения со значительной потерей кратковременной памяти». Вероятно, это перейдет в деменцию.
Мне показалось, будто из моих легких высосали весь воздух. Рука Джона, сжимавшая мою, задрожала. Больше всего мне сейчас хотелось убежать вместе с ним из этого проклятого госпиталя, подальше от врачей, как ни в чем не бывало произносящих страшные слова.
Разумеется, мы никуда не побежали, а просто встали, поблагодарили всех и медленно пошли к выходу: правая рука Джона опиралась на трость, а левая по-прежнему крепко держала мою ладонь. До машины мы шли молча, прижавшись друг к другу.
– Что нам теперь делать? – спустя некоторое время спросил Джон. – Я не хочу, чтобы тебе пришлось заботиться обо мне всю оставшуюся жизнь!
Я любила этого человека двадцать шесть лет. Мы познакомились в клубе поддержки «Энджелс» и сблизились благодаря нашей общей любви к бейсболу. Наши отношения развивались очень медленно, поскольку в жизни каждого уже был болезненный развод. Джон оказался честным, добрым и внимательным человеком. Его родители и моя мама с сестрой тоже полюбили друг друга. Я обожала его дочь, а Джон был рад стать отчимом для моих детей и внуков. Наша свадьба стала настоящим слиянием наших семей, когда священник положил руки каждого на Библию и провозгласил:
– Объявляю вас одной семьей, собранной вместе Богом.
Мы заботились о моей матери и сестре, а затем – о родителях Джона, когда их жизнь подходила к концу. Мы всегда говорили себе, что время наслаждаться свободой и путешествиями придет, когда мы оба выйдем на пенсию. Но в двадцать пятую годовщину нашей свадьбы мне сделали операцию по удалению рака толстой кишки, и мы были вынуждены отложить поездку в Новую Англию, о которой так мечтали.
– Не волнуйся, – сказал мне тогда Джон, – мы еще сможем отправиться в путешествие попозже. Вот увидишь.
На следующий год мы, вместе с десятью друзьями, запланировали путешествие на лодках по Миссисипи из Нового Орлеана в Мемфис. Но за несколько недель до отъезда у меня обнаружился болезненный камень в почке. Когда врачи стали удалять его, то нашли еще одну опухоль. Предстояла еще одна операция. Джон снова сказал мне:
– Не переживай. Ты точно встанешь на ноги и успеешь восстановиться к нашей поездке.
Должно быть, его позитивный настрой сработал, потому что мы действительно смогли отправиться в путешествие и прекрасно провели время. Однако я заметила, что ему стало труднее ходить, а на корабле он порой не понимал, где находится наша каюта. На обратном пути, во время пересадки в аэропорту Далласа, Джон потерял равновесие и неудачно упал. По возвращении домой, врач назначил ему трехчасовое обследование. И вот теперь мы узнали сокрушительный диагноз, который навсегда разрушит нашу жизнь.
Ожидая ответа, Джон положил руку мне на колено.
– Ладно, – сказала я, – таково мнение врачей. Но они не знают нас. Мы вместе пережили все бури, и эта тоже не станет исключением! Мы будем правильно питаться и каждый день заниматься спортом. Может быть, дополнительный кислород поможет твоему мозгу дольше оставаться ясным.
– Но это не то будущее, которое мы планировали. Я не хочу взваливать на тебя заботу обо мне, – прошептал Джон.
– Вместе мы определенно сильней, и в этой битве мое место рядом с тобой, – заверила я. – И, знаешь, я еще не встречала человека, который в конце жизни оказался бы именно там, где планировал.
Мы разработали план борьбы с потерей памяти. Чтобы напоминать Джону о важных делах, я стала использовать календари. Я даю ему лекарства, присутствую на всех его медицинских приемах и поощряю его участвовать в мероприятиях, проводимых родственниками и друзьями.
Я знаю, что этот гордый человек медленно угасает. Мое сердце болит за него, но я хочу быть рядом с ним до конца. Возможно, мне не всегда хватает терпения, но наша любовь и преданность сейчас крепче, чем когда бы то ни было, поэтому мы легко прощаем друг другу ошибки. Мы научились быть благодарными за время, проведенное вместе, и нам удается проживать каждый день с радостью.
Не только кофе
Когда человек влюблен, скала становится лугом.
Жизнь – забавная штука.
Мои родители встретились в кофейне в ночь на Хеллоуин сорок шесть лет назад. И примерно при таких же обстоятельствах, хотя и в другой кофейне, я тоже познакомилась с мужчиной, которому суждено было стать моей судьбой.
Отец был звукорежиссером, и однажды его попросили помочь с ремонтом акустической системы в местном кафе. Оплата была достойной, музыка – прекрасной, а компания – еще лучше. Мой папа всегда любил возиться со стереоаппаратурой, к тому же по ночам, когда половина города веселилась и отдыхала, это был неплохой способ и самому немного развеяться.
Все шло хорошо, пока с рабочего стола моего отца странным образом не исчезла отвертка. Отец отправился на поиски и обнаружил пропажу в руках симпатичной блондинки с карими глазами. Мама тогда подрабатывала официанткой в той же кофейне. Коротая время между переменой блюд, она заскучала и, чтобы отвлечь внимание, взяла со стола первое, на что упал ее взгляд. Это оказалась отвертка.
Остальное, как говорится, уже история. Мой отец, который всегда болезненно относился к тому, чтобы люди трогали его вещи, на этот раз не возмутился, а спокойно попросил вернуть ему отвертку. Моя застенчивая мама, никогда не вступавшая в разговоры с незнакомцами, протянула отцу отвертку и сама начала беседу. Оказалось, что оба любят музыку и книги. Они обменялись контактами и договорились встретиться снова. Через два года, наполненных любовью и смехом, эти двое поженились.
Однажды, спустя много лет, родители услышали о кофейне и книжном магазине, выставленных на продажу. Владельцы собирались уйти на пенсию, поэтому хотели либо закрыть бизнес, либо передать его кому-то другому. Мои родители подумали, что кофейня, подобная той, в которой они когда-то познакомились, могла бы стать прекрасным проектом. Здесь хранились книги самых разнообразных жанров (они оба обожали чтение), а в воздухе витал ностальгический запах кофе. Единственная загвоздка заключалась в том, что они оба еще работали и времени на еще один бизнес у них не было.